- Нет, деятельность развила бурную, весь день по городским делам носится, того гляди на грядущих прениях попрет Лорда-Наместника и сама в его кресло пристроится. Но было тут нехорошее шевеление... - сосед отложил молоток и потянулся за графином, что стоял рядом. Жестом предложил Хастреду, но судя по прозрачности в графине была вода, так что гоблин только головой помотал, даже героически подавил рвотный позыв. - Появлялся вскоре после твоего исчезновения важный какой-то эльф, прямо из воздуха вышел и эдак на всех вокруг глянул, что даже сторожевые собаки обделались...

Хастред досадливо поморщился. С Альграмаром, отцом Тайанне, он сталкивался раз в жизни и даже тогда предпочел не закусываться, хотя был молод, отчаян, а за спиной у него торчали генерал и прочая весьма увесистая братия. Маги — тяжелая публика, а маг такого калибра, как этот доисторический деятель, может силами меряться с целыми государствами. Ему одного самомнения хватило бы, чтоб им океан перегородить. Собаки такое тонко чувствуют.

- Надолго не задержался, хотя пошумели они, покричали, поцапались, но когда мадам его провожала, обнимались уже по-родственному, - продолжил сосед. - Но после прибыли несколькими экипажами другие какие-то эльфы, с виду не такие авторитетные, но наглые и высокомерные. Хотел заскочить по-соседски соли там одолжить или сахара...

- Предложить моральную поддержку и чутка поразнюхать, - понимающе кивнул Хастред.

- Вот-вот, именно. Так в дом не пустили, открыл какой-то шкетистый пацан при шпаге, а за спиной у него, видал я, тщедушные дамочки обмеряли гостиную и в каталогах что-то черкали. Пацан на меня глянул только, буркнул, что приема нет, и дверью чуть нос мне не прищемил... а ну как мне бы правда соль нужна была, разве ж так делается?

Хастред сочувственно покачал головой. У гоблинов вместо гостеприимства испокон веков действовала политика открытых дверей — да, за этой самой чужой дверью ты почти наверняка рано или поздно схлопотал бы по чайнику, но по нему бы ты схлопотал даже если бы никуда не ходил и корпел в собственном жилище. А чтоб кому войти воспрепятствовали, так это нонсенс. Вдруг у него правда соль кончилась или там новая челюсть из на диво прочного адамантия.

- В дом мне не сильно и надо, - рассудил Хастред. - Особенно если они там мебель передвинули, я себя знаю, спотыкаться начну — какая уж тут секретность. Мне бы в офис мой в пристройке наведаться, чего же боле.

- И снова не советую, - сосед зябко поежился. - Ежели скопом визг подымут, тут-то и стража подоспеет, надо ли оно тебе?

- Что за жизнь, если не нарываться на неприятности, - Хастред прислушался к отголоскам винных паров в голове, которые как могли вызывали к воплощению всякое неразумное, недоброе и единомоментное — то есть то, что в целом обзывается словом «гоблинизм». Пары старались, как могли, но ресурс их уже поиссяк. - Не найдется ли, чем по-братски подкрепиться?

Сосед озадаченно огляделся.

- Чайку могу с пряниками...

- Подкрепиться, не обабиться!

- А, это, - сосед на мгновение отразил на лице внутреннюю борьбу, но видимо эманации гоблинизма и до него добили и подтолкнули на нужный путь. - Да чего там, пропадай телега... ну, не пропадай, а стой пока недоделанная.

Из шкафчика для инструментов он извлек большую бутыль в оплетке, пару кружек и налил в одну из них примерно наполовину красной жидкости. Потом оглянулся через оконце на конюшню-офис Хастреда, до которой отсюда было всего несколько широких шагов, пожал плечами и долил доверху.

- Ежели попадется этот, со шпагой и осветленными волосенками, ты уж ему не поленись объяснить за городское гостеприимство!

- Даже не сомневайся, - пообещал Хастред, ухмыляясь добродушно, отчего клыки так и лезли наружу. - Судя по такому описанию, малец жизни учился только в какой-нибудь их манерной академии. Раз в мир вышел, пора начать переучивать.

Подношение оказалось молодым вином, коего книжник никогда не понимал, но за неимением лучшего поддержать уровень заряда можно было и им. Мелькнула мысль, что пора бы уже как-то научиться входить в состояние гоблина без допинга, но для этого надо было сперва изжить память о покорном существовании под каблуком, которое мучительно ассоциировалось с трезвостью.

Выглотав кружку, как поспешающий школяр компот, Хастред в знак благодарности похлопал соседа по плечу, вынырнул из сарая и решительным шагом направился в сторону своего былого жилища. На ходу успел мимоходом пожалеть, что поленился тащить на себе доспех и оставил его там, в лесу. Он придает уверенности, даже когда не нужен. Впрочем, лучшая защита — это нападение, особенно внезапное.

В полном соответствии с планом, в дом Хастред не пошел, а обогнул по дальней стороне конюшню и нырнул в ее приоткрытую дверь, успев только окинуть беглым взглядом окна дома — на них появились новые ставни, резные, с тошнотворно тонкой инкрустацией блестяшками, в очень эльфийском стиле. В принципе, если бы Тайанне хоть намекнула, что ей такого хочется, то Хастред бы протестовать не стал... он вообще редко когда протестовал. Не иначе как дань какому-то соглашению с папашей, который вообще имел болезненный пунктик насчет традиционных эльфийских ценностей, которые гоблин не то что разделить, но даже понять не мог. Типа, что за удовольствие эта самая андрогиния? Вам самим, что ли, приятно всю свою бесконечную жизнь путаться, кого хватать за задницу? Мысль, что эльфам просто все равно, в тулупной голове Хастреда приживаться отказывалась. В его мире мужчины и женщины различались как солнце и луна, даже если солнца было не видать из-за туч, а луна своими физическими кондициями любое солнце подавляла — все равно, выть на солнце ни один уважающий себя первобытный организм не стал бы.

В офисе вся немудрящая мебель оказалась грубо сдвинута к стенам, а в дальнем конце, у взломанной перегородки в самую заповедную часть помещения, сидели на ящиках двое эльфов и заливались обидным и унизительным смехом, листая...

...его, Хастреда, мемуары.

С одной стороны, можно было бы понять и эльфов. Когда толкаешься на свете долгие века, чисто статистически рано или поздно столкнешься с каким-нибудь литературным произведением, по сравнению с которым все остальные будут казаться жалкими потугами на комедию (в этом случае смех — даже неплохо, значит, зашло хоть так). А то еще и успеешь посидеть за столом с каким-нибудь хреном, который через пару сотен лет прославится как непревзойденный классик, тут уж грех не посмеяться над любым другим претендентом, даже и знакомиться с его творчеством незачем — все ж уже ясно, точки расставлены, места поделены, на кого молиться — утверждено высочайшими рецензиями.

С другой же стороны, у нас есть гоблин, для которого понимание эльфов — не самое любимое занятие, а тут, тем более, взяли без разрешения его опус магнум и еще изволят проявлять легкомыслие, вместо того чтоб отвесить челюсти и благоговейно трепетать перед мощью слога и изощренной, простите за выражение, пунктуацией.

Стоит ли удивляться, что прежде чем веселые эльфы отвлеклись от чтения и смекнули, кто к ним пожаловал, Хастред уже налетел на них, попутно легко выдернув из груды мебели за ножку тяжелый дубовый стул. Тот, что сидел справа, получил свое первым — гоблин со всего маху его шарахнул спинкой стула по хребту. Хорошо поставленный удар — это вам не толчок, который может отбросить легковесного противника, не нанеся ему вреда; Хастред умело вбросил энергию именно в точку удара, так что даже о чахлого эльфа мощный стул разбился вдребезги, а уж каково пришлось хрупким эльфийским косточкам, даже думать было болезненно. Эльф без звука осел, как соломенное чучело, из которого выдернули шест, служивший ему опорой. Для второго осталась только одна обломанная ножка стула — кара совершенно несоразмерная, если, конечно, не проявить большой фантазии; однако в ярости Хастред с фантазией был не в ладах, так что просто сгреб эльфа одной рукой за горло, шмякнул спиной о стенку и, нацелив ножку ему в лицо, прошипел зловеще: