- Уфф, пронесло, - объявил Хастред и на всякий случай вознес мысленную благодарность тому ходоку, который разбавил сумрачный генотип непреклонного долбодятла Гого полезными фишечками — везением и языкастостью. - Слышь-ка, э... Аксель, да? Что это с парнем?
Аксель и сам моргал потерянно, машинально протирая кружку полотенцем.
- Я б сказал, что Большой Бздынь труханул, - предположил он осторожно. - Чего ранее с ним не случалось, даже когда на него спустили целую свору волкодавов.
Ну, пугаться волкодавов крайдерам и не пристало — это как если бы хуманса напугала стайка морских свинок. Но и от Хастреда шарахаться тоже нет резона, разве что на их языке «Хастред» значит «этот обманчиво маленький парень надерет тебе задницу, вывезет в безводные пески Хасары, где от твоей шерсти тебе будет сплошной гаплык, а потом пройдется по всем, кого ты когда-либо знал, и опозорит тебя, рассказывая, как в далеких краях ты носил штаны в угоду местной моде».
Что, впрочем, едва ли, ибо примитивный крайдерский мозг едва ли способен выстраивать такие сложные картины, не говоря уж про то, чтобы сгребать их все под один короткий термин.
- Че я сделал-то? - возопил Хастред недоуменно.
Аксель изумленно задрал бровь. Был он хумансом — возможно, с примесью какой-то лихой кровушки, но недостаточной, чтобы выбраться из-за барной стойки. «Где жизнь оставить — вопрос неважный; оставлю, значит, свою в корчме» - сошло бы за его жизненное кредо, если бы вообще кто-нибудь о таких вещах спрашивал эпизодических персонажей.
- А ты сам забыл уже?
Хастред нахмурился, силясь создать барьер для взбурливших мыслей. Не могли же они тут с такой скоростью прознать про то, чем он последнюю неделю занимался за тридевять земель? И курьер бы не доехал, не говоря уж о том, что кто-то же должен был записать и передать для распространения сведения... да и, честно говоря, не так в последние поры приключался, чтоб крайдеры шарахаться начали. Не в грязь лицом, конечно, но и ничего особо выдающегося. Что-то из здешнего? Тем более не было ничего яркого. Некромантов на кладбище побил — ну допустим, да таким геройствам цена полушка.
Наблюдая за его метаниями, смекалистый Аксель хмурился, складывая собственные мысли в логичную картинку.
- Не помнишь или не знаешь, - догадался он проницательно. - Ну, честно говоря, была мыслишка, что напраслину на тебя вешают.
А вот этот вариант и впрямь много чего мог объяснить. Хастред в два широких шага добрался до стойки и взгромоздился на табурет. Несколько человек по углам заведения отмерли и начали тихой сапой пробираться — кто к двери наружу, в которую вынырнул Большой Бздынь, кто к коридору, уводящему из этого зальчика дальше в глубины Подземки.
- Налей-ка мне, к примеру, "глушило", - назначил книжник тяжелым голосом.
Аксель не заставил себя упрашивать — выудил двухпинтовую кружку, наполнил ее под тонкой струйкой темного пива из бочонка; потом извлек из-под стойки бутыль бренди — не самого дорогого, такое тут вообще не держали, но вполне пристойного — отмерил должную дозу стопариком и залихватски влил в пиво. Хастред выдернул у него кружку прежде, чем хуманс испортил композицию добавлением зонтика, колыхнул пару раз, перемешивая жидкости, и приложился к краешку. Пошло хорошо, потом еще лучше, а потом идти перестало, потому что кончилось — зато, попав в организм, преобразовалось в резервный запас благодушия.
- Еще, - скомандовал Хастред, запустил пальцы в кошель и вытащил пару серебряных монет. - И себе.
- Да мне ж работать еще, - дежурно возразил Аксель.
Хастред сдавил его мрачным взором.
- Я, сука, Хастред, который...
Бармен нервно хихикнул, но за кружкой тем не менее потянулся.
- Который что?
- Вот именно, - подчеркнул книжник. - Который что, ты мне расскажешь, пока пьешь сей волшебный эликсир.
- А может, я винца лучше? Из маленькой рюмочки?
- Это вот в такое ты мои достижения оцениваешь?
Аксель вздохнул обреченно.
- Боюсь, за бурлингом бежать придется.
- Придется — побежишь, - постановил Хастред. - Если без него никак не переварить, то не ходить же непереваренным. А ну, глушись и начинай рассказывать.
Бармен обреченно вздохнул, подставил кружку под пивной ручеек и начал.
*
Итак, за неделю своего отсутствия в городе коварный отпрыск щуки Хастред ухитрился прославиться так, что поди у него бы сейчас даже и роман купили. Знал бы — постарался бы подготовиться к приходу сокрушительной славы и как-то с пользой ее утилизировать.
Сперва в народ утек совершенно справедливый слух, что с эльфийской мымрой-советницей публично вдрызг разругался ее дикий не то альфонс, не то консорт... что вы говорите, неужели прямо целый муж? Ну дела, давайте обсуждать на каждом углу. Ну, с кем не бывает, но если без кровопускания, то вполовину не так интересно.
Раз неинтересно, то пусть будет с ним, с кровопусканием! Тем более что и это яблочко не особо далеко укатилось от яблони истины. Поубивали в городе охранников почтенного местного коммерсанта, благопристойных (ибо одобрены эльфами — это ж как знак качества) туристов из далекой Боковины, зарезали на задворках сборщика податей. Сын члена городского совета, славный отрок, которого весь прошлый год облыжно обвиняли в битье снимаемых им проституток, шмякнул шапкой о землю и поведал, что он-де совершенно против насилия над слабыми, вот и тут вел разговор о высоком и светлом с очередной случайной дамочкой, как пробежал мимо пресловутый дикий гоблин с рожей перекошенной, оттолкнул юношу и до смерти отметелил несчастную дамочку, поломав ей буквально каждую кость. А у торговца холстом, мимо которого тоже пробегал примерно в то же время, хоть и живет торговец на другом краю города, убил любимую тещу, пырнув хозяйским ножом, чтоб на самого торговца и подумали. В промежутках между этими злодеяниями сумел вторгнуться в городскую казну, так-то закрытую на восемь замков и охраняемую шестью стражниками; но Хастред оказался хитрозад на грани правдоподобия, подделал приказ, повелевающий страже покинуть посты, и где-то раздобытым оригиналом ключей повскрывал замки, похитив все хранившиеся за ними городские денежные средства за двенадцать последних лет...
- Погоди-погоди, - приостановил Хастред рассказ, тем более что его кружка опять опустела — а чего вы хотите, под хороший рассказ оно быстро всасывается. - Как так — за двенадцать последних лет? Там что, каждый год добавляли и не брали никогда ничего? Почему такие суммы лежали бездейственно?
- Тебе виднее, - философски ответствовал Аксель, журча новой порцией пива. - Ты ж не только все это покрал, но и спалил финансовые отчеты, которые все эти годы, несомненно, подделывал, дабы сокрыть хитроумность своего преступления...
- Да как я за двенадцать лет подделать мог?! - взвыл Хастред. - Я ж не помню даже, где двенадцать лет тому был... кажется, еще по Гавропе где-то мотался.
- Ну, значит, заезжал специально учудить что-нибудь преступное, - логично объяснил Аксель. - Не может же начальство врать о результатах расследования? Самые городские головы зачитывали.
Хастред вынужден был согласиться, что, пожалуй, не может. Правда — это же не только и не столько факты; это прежде всего картинка, возникающая в головах большинства при упоминании чего-либо. Начальство же — это такой срез общества, который допущен к формированию правды; что оно правдой объявит, то ею и становится, так что с этим спорить бессмысленно. А если смотреть с гоблинской колокольни, то и не хочется, сплошная же поддержка репутации — ну, конечно, если не считать того факта, что зачем-то забил бедную проститутку, а пижона-мажора пропустил невозбранно.
- Дальше давай, - велел книжник и уткнул нос в новую порцию «глушила».
- А дальше примерно все в том же духе. Гнутые Клинки схлестнулись с Ферзями с Угла, начали потрошить кварталы друг друга, потом ты вмешался и кому-то из них помог, вроде даже сразу обоим одновременно, учинив кровавую расправу над стражей, выдвинувшейся в перехват. Так что лучше теперь стражу обходи седьмой дорогой. Отравил старого дона Фарта, и сын его, вступая в права наследования, объявил, что жизни тебе не даст и даже награду вроде как объявил... но он известный жмот, наверняка обманет, так что никто особо не позарился. Уложил знаменитого фехтовальщика Артурио в аккурат перед его дуэлью с графом Колером...
