— Большое вам спасибо за вашу помощь, — сказала я, помахав рукой, проходя через дверь.

Улицы были переполнены, туристы фотографировались, собирались группами, чтобы обсудить, что делать дальше. Люди бродили туда-сюда. Я присоединилась к толпе, делая собственные снимки и разглядывая витрины по пути к собору.

Моё внимание привлёк шахматный набор в витрине. Я сделала снимок, но вместо того, чтобы двигаться дальше, зашла в магазин. «Убиенной Овечке» нужен был шахматный набор с драконами вместо лошадей и воинами-фейри вместо слонов. Ладья была эльфом, его грудь была выпячена, выражение лица свирепое. Пешка была похожа на Орка, который напал на меня в «Ведьмином Зеркале». Король был изворотлив, его рука сжимала что-то, что он держал за спиной, его глаза смотрели в сторону, наблюдая за королевой. А королева? Сама Глориана. Кто вырезал эти фигуры?

Когда я взяла фигуру, подбежал продавец.

— Мадам, пожалуйста. Не прикасайтесь к шахматным фигурам. Это чётко написано прямо здесь.

Он взял фигуру из моих рук и осторожно вернул её на доску.

— Мне так жаль. Я не видела…

Мой взгляд оторвался от фигур и наткнулся на большую табличку с просьбой не прикасаться к шахматам.

— Ох.

Явно раздражённый, он повернулся, чтобы вернуться к столу.

— Извините, ещё кое-что.

Он остановился.

— Да?

— Это продаётся?

Было что-то такое в этом наборе. Это больше не было забавным дополнением к моему книжному магазину и бару. Это было похоже на послание.

— Мадам, это единственное в своём роде произведение искусства. Если вы ищете игру, через дорогу есть магазин игрушек, где представлен широкий ассортимент наборов.

Он был менее раздражительным, но явно не заинтересован в общении со мной.

Оглядевшись, я поняла, что нахожусь в художественной галерее. Неудивительно, что он был взбешён моими прикосновениями к вещами.

— Верно. Но поскольку это галерея, вы продаёте произведения искусства, не так ли?

Он моргнул и придал своему лицу выразительность.

— Конечно. Это было сделано местным художником. На этой стороне доски он использовал халцедон с молочно-белой основой из лунного камня. Каждая деталь вырезана с такой точностью, что можно подумать, будто к камню прикоснулась магия.

Он поднёс королеву к слабому свету из окна, серо-голубой камень почти светился красотой и безмятежностью.

— А с этой стороны он использовал оникс с малахитовой основой.

Он поднял короля. Чёрный камень, казалось, поглощал свет из окна.

— Сама доска, — сказал он, возвращая короля, — сделана из чередующихся квадратов светло- и тёмно-зелёного нефрита. Это экстраординарное произведение.

— Кто этот художник?

У него должна была быть какая-то связь с фейри, чтобы добиться такого совершенного сходства.

— Эй Си Кори. Отшельник. Я никогда не встречал этого человека. Курьеры доставляют его работу, и мы переводим средства в электронном виде, но курьеры сказали, что забирают предметы у его агента, который живёт здесь, в Кенте. Они не сказали, где, но…

Он замолчал, возможно, осознав, что проявляет интерес охотника.

Кори. Был ли он ведьмаком Кори? Может быть, поэтому фигуры были такими идеальными? Встречался ли он, как и я, с фейри? Глориана заставила меня пообещать выяснить, что отравляет царство фейри, когда она исцелила меня в ночь моей помолвки. Чёртовы келпи были полны решимости убить меня.

Это должна была быть простая сделка, но, учитывая его привязанность к шахматному набору, это больше походило на то, что я вела переговоры с Голлумом о кольце.

— Это дар, не так ли? Просто стоять в его присутствии?

Я уставилась на шахматные фигуры, но краем глаза заметила, как он кивнул головой.

— Они привлекли меня с улицы. Я увидела доску и поняла, что должна иметь эти шахматы, должна заботиться о них, — я покачала головой. — Я уверена, что это звучит безумно, но…

— Нет, вовсе нет, — он подошёл ближе и понизил голос. — Я прихожу в свои выходные, чтобы проверить его.

Кивнув, я забеспокоилась, что он уже провёл слишком много времени с магическим предметом.

— Я полностью понимаю. Однако художнику нужны деньги, которые даст ему эта работа, чтобы продолжать творить. Если вы мне позволите, я бы хотела поддержать художника и защитить это искусство, — я посмотрела на него с самым серьёзным и доверительным выражением лица. — Могу ли я это сделать?

Мужчина только начал отступать, отрицательно качая головой, когда из задней комнаты вышла женщина.

— О, Кори! Потрясающая вещь, не правда ли? Такое ощущение, что фигурки наблюдают за мной. Иногда я задаюсь вопросом, не спрыгивают ли они со своих постаментов и не ходят ли по магазину, когда я не смотрю.

Она похлопала мужчину по плечу.

— Джереми, не мог бы ты распаковать коробки в задней части, пожалуйста. А теперь, — сказала она мне, — посмотрите на это мастерство, — она подняла королеву, как это сделал Джереми. — Она восхитительна, не так ли?

Джереми не пошевелился, хотя она втиснулась между нами. Он обиженно уставился на её затылок, одна из его рук начала дрожать. Всё быстро выходило из-под контроля.

— Большое вам спасибо за всю вашу помощь, — сказала я Джереми. — Я обещаю хорошо заботиться о наборе.

Обратив своё внимание на ответственную женщину, я спросила:

— Сколько стоит?

— Сто тридцать семь тысяч фунтов. Я знаю, это дорого, — поспешно продолжила она, — но это волшебство, не так ли? В этой галереи все работы блестящие, а ваши глаза остановились прямо на этом, не так ли?

Кивая, я сделала внутренний плевок. Сто тридцать семь тысяч фунтов. Дерьмо. Фунты стоили больше, чем доллары, не так ли? Но я не могла от этого отказаться. Она была права, когда говорила, что это волшебство. Джереми уже был в его плену. Я должна была убрать эти шахматы подальше от людских глаз и выяснить, что это значит, почему это кажется важным.

Сделав глубокий вдох, я сказала:

— Я возьму.

Клайв сказал мне, что с помощью чёрной кредитной карты можно совершить любую покупку. Что ж, мы собирались это выяснить.

— Хотите ли вы, чтобы набор был отправлен, или вы предпочитаете взять с собой? Я должна предупредить вас, — сказала она с улыбкой, в её глазах плясали долларовые знаки, — это довольно тяжело.

Учитывая то, как Джереми смотрел на доску, мне нужно было быстро убраться отсюда.

— Я возьму с собой. Я сильнее, чем кажусь.

— О, Джереми, ты всё ещё здесь. Хорошо. Не мог бы ты взять этот набор и завернуть его для нашей клиентки?

Она вернулась к прилавку, листая планшет с картридером.

Джереми выглядел так, словно хотел столкнуть меня с ног и выбежать из магазина с шахматными фигурами, поэтому я сама подняла их и отнесла женщине.

— Я знаю, это, наверное, звучит глупо, но я бы хотела сама завернуть фигурки.

Женщина посмотрела на меня так, как будто я сошла с ума.

— Понимаю. Но посмотрите на это с другой стороны: если что-нибудь случится с какой-нибудь из фигур, это будет моя вина. Никакая вина не может быть возложена на вашу галерею или упаковку.

Коротко кивнув, она сказала:

— Вы правы. Джереми, пожалуйста, принеси сюда упаковочные принадлежности, чтобы мисс…

— Фицуильям.

— …чтобы мисс Фицуильям могла сама завернуть покупку.

Я протянула ей кредитную карточку. Когда она дала мне квитанцию на подпись, я произнесла короткую благодарственную молитву за то, что платёж прошел, и задалась вопросом, сколько денег у моего глупого богатого мужа.

Быстро управившись с упаковкой — у них были отличные припасы, — я вскоре вышла из магазина, направляясь обратно к «Ныряющей Табуретке». Я не разгуливаю по городу с артефактом фейри, стоящим целое состояние.

На втором этаже было тихо, вампиры всё ещё дремали. Я вошла в нашу комнату и посмеялась над тем, как куча захоронила Клайва. Я отчасти жалела, что не могу быть здесь, чтобы увидеть его замешательство после пробуждения.