— Когда сержант Билл будет захвачен с опиоидами, то будет вынужден давать показания на Капучино. А тот, в свою очередь, даст показания на Спенсора, — закончила описание плана операции Грасс.
Довольная собой, она несколько раз прошлась по маленькой кухне, в которой её разыгравшемуся воображению было явно тесно. Грасс видела себя уже в окружении репортёров на ступеньках суда под шквалом многочисленных вопросов, на которые она давала, восхищавшие всех, ответы.
— Сержант Билл очень хитёр. Тебе нужно встречаться с Родригесом где-нибудь подальше от Томс Рива, чтобы сержант не заподозрил об участии Родригеса в операции, — сказала Грасс и резко остановилась, как будто наткнулась на эту мысль, как на каменную стену.
Потом Грасс сделала ещё пару шагов, как бы помогая ходьбой развить мысль дальше.
— Например, вы можете встречаться в Поинт Плезант. Это недалеко от Томас Рива. Там везде толпы отдыхающих. На вас никто не обратит внимание.
— Спасибо за идею! — Ответила Джина, едва сдерживая улыбку, и первый раз за время всего разговора почувствовала небольшое превосходство над специальным агентом ФБР, которая была совсем рядом с её тайной, не подозревая об этом.
По дороге в Поинт Плезант Джина рассказала Фиделю со смехом о предложении Грасс.
— После завершения дела ты сможешь включить счета из отелей в затраты по проведению следственных действий, и получить компенсацию, — поддержал Фидель шутливый тон Джины.
На самом деле ему было грустно. Он едва слушал, и всё время мысленно возвращался к посещению в Ривердейл своей бабушки. Елена нуждалась в помощи, и он думал, что можно сделать. Рассказы его приёмной матери — Нэнси о родной — Марии, оправдались. Мать, действительно, оказалась очень красивой женщиной, отчего Фиделю было радостно на душе. После того как приехал из Нью-Йорка, Фидель постоянно открывал на смартфоне фотографию, где он был на руках матери. Фидель вглядывался в её черты. Потом закрывал глаза и пытался вспомнить, когда видел это лицо в детстве. Ничего не получалось. После смотрел на руки матери и пытался вспомнить их тепло. Действительно, ему становилось теплее, но только оттого, что сердце билось чаще и сильнее разгоняло кровь.
— Капучино должен получить большой тюремный срок. Правда, прокуратура может предложить сделку, — отчётливо услышал Фидель пробившиеся через пелену его мыслей слова Джины.
От этих слов Фидель сразу вернулся к реальности. Капучино, который был причастен к смерти моего отца, гибели матери, что, вероятно, привело к безумству бабушки Елены, мог получить всего лишь тюремный срок или, вообще не сесть за сотрудничество со следствием.
«Убить!» — подумал Фидель.
36. Опасный снимок
Матильда Грасс взяла общее управление расследованием в свои руки и начала готовить ловушку для сержанта Билла. За Джиной осталась разгадка обстоятельств гибели режиссёра Уайта. Результаты анализов после вскрытия, показали, наличие в крови большого количества оксикодона — характерного для состава опиоидных таблеток. Это было не удивительно, так как Джина знала, что режиссёр Уайт забрал одну из закладок, которые сделал Фидель. Странным казалось, что он оказался в океане, да ещё поздно вечером. Никаких следов насилия не было, и создавались впечатление, что просто хотел искупаться. Джина поехала на барьерный остров, чтобы ещё раз опросить членов съёмочной группы. Было жарко, и она захватила купальник.
Выяснилось, что в перерывах многие из съёмочной группы для снятия напряжения ходили освежиться в океане. Уайт вёл себя демократично и ходил вместе со всеми. Купались в океане с соблюдением всех норм безопасности, под строжайшим контролем спасателей, возвышающихся на высоких деревянных креслах в двадцати метрах от прибоя. Флаги, размещённые одинаково справа и слева от кресел, меняли свой цвет, предостерегая о текущем состоянии волн. Зелёный флаг свидетельствовал о безопасности, в то время как красный сигнализировал, что от входа в воду лучше воздержаться. Все желающие искупаться входили в воду до того момента, пока уровень не поднимался выше пояса. Останавливались и ждали хорошей волны со счастливыми лицами. Когда показывался внушительный белый гребень. Одни пытались прокатиться на нём к берегу, а другие просто под него подныривали. Когда волны достигали значительной высоты, громкий шум прибоя сопровождался визгливыми свистками и энергичными жестами спасателей, обращённым к тем, кто отошёл за пределы безопасной зоны. Многие участники съёмочной группы свидетельствовали, что режиссёр Уайт всегда был предельно осторожен и не решался войти в воду, если флаг был красным. Джина поняла, что её предположения подтвердились: Уайт решался на вечернее купание только при особых обстоятельствах.
Чтобы искупаться, Джине пришлось зайти к Фиделю в передвижную кухню, где можно было надеть купальник. Нигде на пляжах Нью-Джерси не было кабинок для переодевания. В единственном общественном туалете на пирсе аттракционов барьерного острова висела грозная надпись о штрафе в двести долларов за попытку использовать место не по назначению, а для смены одежды. Удостоверение детектива мало могло помочь Джине. Закон был одинаков для всех без исключения.
— Мне говорили, что возле Уайта крутилась какая-то спасательница с пляжа, ты не видел? — спросила Фиделя Джина, когда снова зашла в подвижную кухню, чтобы сменить мокрый купальник на нижнее бельё.
— Уайт никогда сюда не подходил. Ассистентки носили ему кофе и еду на съёмочную площадку, прямо к его креслу, — ответил Фидель.
— Хорошо, ты видел хоть какую-нибудь спасательницу здесь рядом, наверняка кто-то подходил что-нибудь купить у тебя. Они все в красных купальниках. Трудно не заметить, — продолжала расспрашивать Джина.
Фидель сделал вид, что пытается вспомнить. На самом деле, задумался, как упомянуть об Элизабет Бейлор, чтобы не вызвать никаких подозрений. Хотя Фидель раскусил план Элизабет, и ей не удалось выведать детали следствия, но измена Джине всё же произошла. Зная цену всем уловкам актрисы, он всё же не смог отказаться от соблазна, испытать на себе чары профессиональной соблазнительницы. С Джиной было другое, не просто минутная страсть.
— Действительно, заметил одну в красном купальнике. Она сидела за столиком с одной молодой женщиной, кажется актрисой, — начал рассказывать Фидель.
— Почему ты решил, что она актриса. Видел на съёмочной площадке? — спросила Джина.
— Нет, эта женщина подходила сюда вместе с Элизабет Бейлор, которая играет в фильме подружку капитана Кидда. Помнишь, я рассказывал о странной встрече Элизабет Бейлор с Уайтом и сценаристом Гудом — сказал Фидель, и весь напрягся, бессознательно ожидая, что Джина взорвётся в приступе ревности.
— Эта женщина наверняка, Лола — подруга Элизабет Бейлор. Как она выглядит?
Было очевидно, что внимание Джины полностью переключилось. Фидель успокоился и описал внешность.
— Точно, Лола. Попробуй вспомнить какие-то детали внешности спасательницы, — попросила Джина.
Фидель подробно описал внешность спасательницы. Сказал, что разговора не слышал. Лола показывала какие-то снимки. После чего девушка стала сильно нервничать и умолять о чём-то. В ответ Лола только иронично улыбалась и отвечала лишь одним коротким словом. По губам можно было прочитать, что это слово — «нет».
«Смотри, как Фидель всё запомнил. Тонкую талию, длинную косу и выразительные глаза спасательницы, когда она умоляла о чём-то Лолу. Такая подмигнёт, и Фидель тут же с ней в постели окажется. Нет в мужчинах верности!», — подумала Джина, но тут же осеклась, вспомнив о сексе с Бобом.
По дороге домой Джина обдумывала, как спасательница могла быть вовлечена в историю с режиссёром Уайтом. Под описание спасательницы подходила Барбара Тейзер. Было ясно, что Лола шантажировала Барбару снимками интимного характера. У каждого свой скелет в шкафу. Но, у девушек скелет жизнерадостный и фривольный, оставшийся от неосторожной юности. Лола проиграла суд по иску о сексуальных домогательствах оператора Блэка, где главными свидетелем был режиссёр Уайт. Она явно имела мотив для мести. Можно было предположить, что Уайта поехал вечером на барьерный остров, чтобы встретиться с Барбарой, которая вместе с другими спасателями жила там, в специально снятом для них курортном домике. Уайт был пловец никудышный, но вряд ли отказался бы окунуться во время полного страсти свидания с Барбарой. Радость ощущения, как в грудь бьётся прибойная волна, оказалась последней в его жизни. Барбаре, как опытной пловчихе, нужно было только минуту или две удерживать Уайта под водой, чтобы дать ему захлебнуться. Потом на уже мёртвого Уайта надела шорты, но в спешке, задом наперёд. Нельзя, было исключать, что у неё был помощник.
