Приехав домой, Капучино поудобнее уселся в глубоком кресле, чтобы посмотреть в записи очередную серию фильма из жизни итальянской мафии Нью-Джерси — Сопранос. Тогда, в 90-х, премьера каждой новой серии была похожа на продолжении криминальных репортажей из новостей.

— Это было всего лишь двадцать лет назад, а кажется, что наша слава и могущество всё в прошлом, — подумал он с грустью.

Капучино переключился на вечерние новости из Филадельфии. Гибель оператора Блэка оставалась одной из центральных новостей. Начальник полиции успокоительным тоном рассказывал о ходе следствия. Рядом с ним стояла Джина и только изредка посматривала в сторону камеры.

— Чёртова мексиканка, действительно хороша. Уже роман намечается с этим новым парнем, тоже мексиканцем. У этих латинос с этим быстро. Бабы их рожают здесь одного за другим. Скоро мы белые в меньшинстве будем — мрачно раздумывал Капучино.

Новости прервались политической рекламой Спенсора — бывший прокурора южного округа Манхэттена. Спенсор, которого несколько лет назад выбрали в сенаторы от штата Нью-Йорк, призывал голосовать однопартийцев демократов за Хиллари Родэм Клинтон на предстоящей конференции в Филадельфии.

«Проклятый демократ. Сколько бизнесменов с Уолл-стрит пересажал, а вот приходится иметь с ним дело. Сильны демократы. Клинтон в президенты метит. Этот чуть ниже, но политическая карьера на взлёте», — продолжал размышлять Капучино.

Потом глубоко вздохнул и поставил следующую серию Сопранос.

Репортёр Парлсон смотрел вечерние новости из Филадельфии с ещё большим интересом, чем Капучино. Парлсон, как и сержант Билл, заметил отчаянный поцелуй Фиделя, за который смелый мексиканец так и не получил пощёчину. Он был уверен, что происшедшее на съёмочной площадке хорошо рассчитанное убийство, которое должно было выглядеть, как несчастный случай. Для него было очевидно, что всему виной любовная страсть и ревность. Когда в съёмках участвовала Элизабет Бэйлор, которая часто упоминалась в скандальной голливудской хронике, то неизбежно что-то подобное могло случиться. Вишенкой на торте оказалась история Джины и Фиделя, где тоже намечалась страстная любовь. Парлсон счастливо охнул. Его молоденькая любовница Эмма только что закончила делать ему минет.

11. Опиоиды

Неожиданный поцелуй Фиделя привёл Джину в замешательство. Конечно, она хотела наладить доверительные отношения с молодым мексиканцем. Ей представлялось, что приглашение провести вечер в парке аттракционов будет воспринято им, как благодеяние, и в ответ рассчитывала получить дополнительные показания по делу. После поцелуя Джина, конечно, оттолкнула Фиделя, но без особой резкости, и не потому, что с ней не было табельного оружия. Джине было стыдно признаться себе, но поцелуй Фиделя был ей приятен. С нарочитой строгостью она стала придирчиво расспрашивать Фиделя о познаниях в английском.

Фиделю стоило большого труда убедить Джину, что это единственная фраза, которую он знает на Английском.

— Любой иммигрант настолько потрясён жизнью в США, что фраза: «Это прекрасно!», — целиком отражает все чувства и мысли о новой для него стране. Другого из Английского языка знать просто не нужно, убеждал Джину на испанском Фидель.

Джина была во многом согласна с Фиделем. Большинство эмигрантов латинос красят стены, чинят крыши, собирают урожай в поле. Или как Родригес продают фастфуд с колёс. Нужно знать всего лишь несколько названий, да уметь считать. Действительно, одной фразы достаточно. А будут знать хорошо английский, им такой простой и малооплачиваемой работы уже будет мало.

Спорить об этом не было смысла, и Джина промолчала. Было похоже, что она приняла аргумент, и он вздохнул с облегчением.

После просмотра фильма Джина повезла Фиделя к нему домой. Фидель снимал маленькую комнату в доме у мексиканца Роберто, который был владельцем передвижной кухни, где Фидель работал.

Роберто владел скромным одноэтажным домиком в южной части Томс Рива, районе, считавшемся не самым престижным. Это отражалось и в размерах и стоимости домов, и в ценах на участки земли.

По иронии, самый респектабельный район рядом с устьем реки Томс Рива, где размещался гольф-клуб и входы в некоторые изысканные дома украшали авторские скульптуры, располагался всего в пяти минутах езды на машине от дома Роберто.

В день бегства из автобуса Фидель въехал в Томс Рива на украденном велосипеде с южной стороны. Справа к дороге прижимался большой складской ангар, который был покрыт рифлёными металлическими листами. Людей вокруг не было, но совсем близко виднелся перекрёсток с мелкими магазинчиками, у которых ежеминутно раскачивались двери, впуская и выпуская покупателей. Фидель утопил велосипед в пруду. В одном из магазинчиков купил бритву, и в туалете автомобильной заправки рядом привёл в порядок лицо. Когда проходил мимо дома Роберто, то увидел припаркованную передвижную кухню, на который был закреплён плакат — «требуется помощь», что говорило о предложении низкооплачиваемой работы, Фидель решил рискнуть и попытать счастья.

Роберто был в зрелом возрасте и вёл одинокий образ жизни, что для мексиканцев, привыкших жить в больших семьях, казалось довольно необычным.

Он повертел в руках Грин-карту и водительские права Фиделя. Сразу же вернул и только спросил на Английском, устраивает ли оплата. Фидель кивнул, и на этом вся проверка закончилась.

Договориться о жилье оказалось ещё проще. Роберто привёл Фиделя в комнату без кондиционера, заваленную каким-то хламом.

— Разбирайся да живи, — сказал он и назначил умеренную плату.

Фиделя устроило всё. Главное, что Роберто, был не любопытен.

— Хорошего вечера, — сказал Фидель перед тем, как выйти из машины Джины у дома Роберто.

— Тебе тоже, — коротко ответила Джина.

Она всего лишь стремилась установить с ним непринуждённые отношения, надеясь добиться откровенности. Но неожиданный поцелуй Фиделя всё изменил.

Машину Фидель покинул быстро, и с облегчением. Во время недолгой, пятнадцатиминутной поездки с барьерного острова Фидель и Джина обсуждали фильм «Челюсти». Задумка пляжного начальства удалась.

На бесплатный показ старенького фильма собралась большая толпа скучающих отдыхающих.

Крупный план раскрытых челюстей огромной белой акулы на фоне едва видного ночью прибоя произвёл впечатление даже на детектива, который имел дело с очередным трупом, и нелегала, недавно избежавшего смерти.

Когда Фидель начал открывать дверь дома, то за спиной услышал, как коротко взревел двигатель машины Джины. К удивлению Фиделя, ключа не потребовалось, так как дверь оказалась незапертой. Когда он проходил мимо гостиной, то на экране телевизора увидел сцену из фильма «Анна Каренина», 1935 года с голливудской звездой Clarence Brown в главной роли. Поверх высокой спинки глубокого кресла выступала часть затылка головы Роберто, которая была совершенно неподвижна. Складывалось впечатление, что он полностью захвачен действием фильма и сопереживает страданиям героев. Это было уже совсем странно. Роберто, как истинный мексиканец смотрел большей частью футбол, а иногда новости. Фидель подошёл ближе и увидел, что Роберто без сознания.

Синеватый оттенок губ явно, что Роберто переборщил с опиоидными «чудо» таблетками. Вероятно, он «лечился» от одиночества, но у «лекарства» оказался слишком сильный побочный эффект. Фидель, чтобы удостовериться, поднял одно веко. Зрачок был сильно сужен, характерный «точечный» эффект. Сомнений в передозировке не оставалось. Эти таблетки, изначально предназначенные для облегчения боли, в больших дозах вызывали такие же наркотические эффекты, как героин и фентанил. При систематическом употреблении они приводили к наркотической зависимости, а при передозировке — к смерти.

— Может у него есть антидот. Надо поискать! — Подумал Фидель.

Передозировка опиоидами среди студентов колледжа, где Фидель учился до своего бегства в США, была обыденным явлением, и он был знаком с тем, как оказывать первую помощь. Решив помочь кондиционеру, Фидель распахнул все окна, чтобы привнести свежий воздух. Затем он аккуратно перевернул Роберто набок и начал искать антидот.