— Приехали, — сказал секретарь князя, когда машина остановилась возле здания Охранки.
— Я с вами пойду, — сказал Долгорукий.
— Как угодно, Ваша Светлость.
Выйдя из лимузина, мы направились к крыльцу. При виде меня часовые обомлели, а затем вытянулись во фрунт, взметнув ладони к вискам. Как в старые добрые времена.
Войдя в услужливо распахнутые двери, я тут же направился к дежурному.
— Привет, Василий, мне к начальнику! — сказал я, глядя в расширившиеся глаза знакомого жандарма. — Срочно! Дело государственной важности!
Глава 7
Моё появление — а вернее, воскрешение из мёртвых — вызвало удивление и даже ажиотаж. Правда, не сказать, что приятный. Пока я не заявил, что Ворон уничтожен, Боевой отряд — тоже, и вдобавок мне известно, где прямо сейчас находится Вождь. Умолчал только про действия немецкого генштаба. Впрочем, это к политическому сыску отношения и не имело.
Граф Бурдуков, недавно унаследовавший титул вследствие скоропостижной кончины своего батюшки и назначенный на моё место начальника отдела по борьбе с терроризмом, выслушал меня внимательно, не перебивая. Видно было, что он в смятении.
— Так вы всё это время работали под прикрытием? — неуверенно спросил он, когда я закончил свой рассказ. — Верно я понимаю?
— В общем, да. Выполнял приказ Его Величества — выслеживал Аничкова. И вот он практически у нас в руках.
— Хм… Но… Меня назначили на вашу должность. Официально. И… кто теперь командует парадом?
— Вы, разумеется.
— А затем?
— Я не планирую возвращение на прежнее место.
— Понимаю. На повышение пойдёте.
Разубеждать своего преемника я не стал, даже сделал вид, что он всё понял правильно: так быстрее раскачается.
— Что ж, полагаю, наш долг немедленно схватить Аничкова, — оживился Бурдуков, узнав, что смещать его не собираются.
Интересно, как императору вообще удалось его поставить на такую должность, от которой большинство предпочло бы откреститься всеми правдами и неправдами. Впрочем, это не моё дело. Вполне возможно, Бурдуков хочет делать карьеру при дворе — вот и держится за место, с которого видно и далеко, и близко.
— Магов в окружении Аничкова нет, — сказал я. — Но охрана имеется. Человек двадцать точно находится в доме постоянно. Думаю, где-то поблизости расположен резервный отряд, готовый по сигналу прийти на помощь.
— Очень хорошо! — азартно потёр руки Бурдуков. — Чем больше революционеров там будет, тем больше врагов Его Величества мы перебьём или арестуем.
— Я к тому, что нужно взять побольше людей. И желательно прихватить магов.
— Все наши офицеры, как вы сами знаете, господин Белозёров, дворяне. А, стало быть, боевые чародеи. Я и сам поеду. Лично поучаствую в аресте такой фигуры, как Вождь.
Ну, естественно: не отдавать же все лавры мне.
— Ваши умения весьма пригодятся, — сказал я дипломатично.
Спустя двадцать минут на улице по машинам уже рассаживались спецназовцы и офицеры Третьего отделения. В отдельных грузовиках находились боевые роботы, дроны и экзоскелеты.
Кортеж получился внушительный. И меня это радовало: захват Вождя следовало провернуть именно как победоносную операцию Охранки, а не мою личную. Я мог бы сам убить Аничкова и притащить его труп к порогу Третьего отделения, но тогда непременно поползли бы слухи, что я был связан с ним каким-то предосудительным образом. А так — и захочешь, а не докопаешься. Работал под прикрытием, внедрился, привёз в Россию, сдал на руки жандармерии. Всё, как полагается.
Я предупредил, что в здании находятся мои люди, которые пострадать не должны. Поэтому отобрал группу из шести самых толковых и хорошо знакомых мне офицеров и бойцов. С ними я должен был войти внутрь и взять Аничкова в то время, как остальные будут держать оцепление, зачищать местность от охраны и блокировать прибывшее подкрепление, если таковое появится. Бурдуков, естественно, хотя и попёрся с группой захвата, в здание входить не планировал. Для отчёта хватит и того, что он присутствовал и «руководил». Так или иначе, операция будет считаться его. И очень хорошо. Меньше всего в мои планы входило заводить врага, который отвечает за политический сыск во всей империи. Я не понаслышке знал, какими возможностями наделяет подобная, в высшей степени недооценённая должность. Так что лучше иметь графа в числе благодарных должников, чем мстительных завистников.
По пути я позвонил Матвею — убедиться, что Аничков дома.
— Не могу знать, — ответил камердинер, выслушав вопрос. — Сейчас попробую выяснить.
Он перезвонил спустя три минуты.
— Объект на месте. Я должен о чём-то знать, ваше благородие?
— Скоро начнётся операция по захвату. Позаботься о девушках.
— Разумеется, господин. Это всё, что от меня требуется?
— Этого вполне достаточно.
Я не сомневался, что камердинер в состоянии защитить наших спутниц. Тем более, им особо ничего не должно угрожать.
— Ну, что? — нервно спросил Бурдуков, как только я завершил звонок. — Не зря едем?
— Нет, Аничков на месте. Не думаю, что он вообще часто покидает убежище, так что неудивительно. Меня беспокоило лишь то, что Боевой отряд полёг во время покушения на князя Долгорукого, и вести об этом могли дойти до Аничкова и всполошить.
— С какой стати? — пожал плечами граф. — Всё, что он мог узнать, это то, что покушение оказалось неудачным. У него нет причины связывать это с собой.
Утверждение спорное. Кого-то из нападавших могли захватить и допросить. Наверняка членам Боевого отряда было известно, где находится убежище Вождя. Хотя не факт.
Так или иначе, Аничков никуда не рванул, сверкая пятками, и это не могло не радовать.
— Будет лучше, если я войду первым и зачищу холл, — сказал я. — А ударный отряд ворвётся сразу после этого. Это значительно облегчит проникновение в здание.
— Но тогда нам придётся остановиться на некотором расстоянии от убежища бунтарей, — подумав, ответил Бурдуков. — И подъехать с временными интервалами.
— Да. Но это всё равно лучше.
Граф пожал плечами.
— Если вы так считаете.
Он принялся давать новые инструкции с помощью рации. Это не заняло много времени. Когда он закончил, мы как раз находились в паре кварталов от офисного здания, служившего прикрытием для штаб-квартиры революционеров. Машины с бойцами разъехались, чтобы окружить его с разных сторон.
Мы сделали крюк, и меня высадили во дворе, через который можно было пройти к дому. В небо запустили дронов наблюдения — чтобы ни один из красных не ушёл. Они смешались с роившимися там другими аппаратами. В том числе — и теми, которые, как я подозревал, принадлежали революционерам.
Нырнув в одну арку, затем другую, я прошёл под кронами деревьев и оказался на улице, где находилась штаб-квартира. Торопливо приблизился к подъезду и вдавил кнопку звонка. Через полминуты дверь открылась, и меня впустили в холл. Знавшие меня охранники равнодушно кивнули. Двое сразу отвернулись, один опустил взгляд в сборник сканвордов. Последний выглянул на улицу, поглядел направо, затем налево и потянул дверь на себя, чтобы закрыть.
Когда глушитель упёрся ему в подбородок, глаза его на секунду расширились, а затем голова резко откинулась назад, и секьюрити тяжело рухнул на пол, распахнув своим телом дверь настежь.
Многие думают, что пистолет с глушителем издаёт едва слышный звук, похожий на «пиу», но это не так. Во-первых, раздаётся удар затвора. Во-вторых, газы вырываются из ствола с хлопком. В общем, все три охранника поняли, что их товарищ застрелен, ещё до того, как его тело растянулось на полу, так что в мою сторону тут же повернулись стволы. Правда, я успел застрелить второго секьюрити прежде, чем он нажал на спусковой крючок. Остальные же открыли по мне пальбу. Разумеется, я уже был прикрыт щитом из непробиваемой шкуры китайского чудища, которую скастовал, пока первый охранник разглядывал улицу. Так что пули никакого вреда мне не причиняли. Я выстрелил в одного секьюрити, затем в другого. Один упал, другой пригнулся и начал отступать, продолжая пальбу. Я выпустил в него ещё пару пуль, но они попали в бронежилет. Отшвырнув опустевшую пушку, я подхватил автомат одного из убитых и отправил в последнего охранника всё, что оставалось в его магазине. Секьюрити распластался на полу у подножия лестницы. Переступив через него, я двинулся наверх, кастуя на ходу свору мантикор. Когда добрался до второго этажа, в холл ворвались шесть человек ударного отряда. Увидев меня, они рванули вверх по ступенькам. А спустя секунд двадцать в дом один за другим начали вбегать остальные спецназовцы. Это означало, что здание оцеплено, и можно действовать, не опасаясь, что Аничков сбежит.
