Блондин простёр руку в сторону леса, и свора рванула с места. Бородач пришпорил каблуками коня и помчался следом. Не прошло и пяти секунд, как он вырвался вперёд псов, а затем исчез в зарослях. Гончие ныряли в лес один за другим, и тот словно проглатывал их невидимой пастью.

Я забрался в седло и подобрал поводья. Блондин снова протрубил и помчался вправо — видимо, туда его напарник должен был выгнать неведомого зверя. Я двинулся следом. Вскоре мы оказались у самой границы чащи. Блондин снова повёл рукой, и деревья расступились, как в сказке про спящую царевну. Мы поехали по образовавшейся аллее и уже через несколько минут выбрались на равнину, больше всего похожую на выжженную пожаром равнину: до самого горизонта простиралась покрытая трещинами земля, из которой тут и там торчали похожие на осколки гигантских зубов камни.

Блондин указал на восток.

— Тебе туда, — проговорил он. — Поезжай, пока не увидишь зверя.

— У меня до сих пор нет оружия, — сказал я. — Из чего мне в него стрелять?

— Откуда мне знать? Ты же стрелок.

Ну, блеск! Просто замечательный ответ. И другого блондин давать явно не планировал. Так что мне не оставалось ничего, кроме как отправиться в указанную им сторону. Спустя минут двадцать справа из-за камней показалась белая стрела, за которой вытянулась свора гончих. Среди них скакал, паля в воздух с двух рук, бородач. И как только он не падал, ведь даже за луку не держался?

Животное, которое загоняли псы, свернуло в одну сторону затем — в другую и вдруг припустило прямо на меня! Я привстал на стременах, но лучше видно от этого не стало. Зато в руке у меня возникло ощущение холодной тяжести. Опустив взгляд, я увидел здоровенное ружьё, довольно старомодное. Взвесив его, качнул головой. Ну, и динозавр, конечно! Из него вообще реально попасть во что-нибудь? Интересно, хоть заряжено? Проверив, убедился, что один патрон вставлен. Значит, права на ошибку нет. Ладно, попробуем…

Подняв ружьё, я прижал приклад к плечу и прицелился. Было очень неудобно. Казалось, в руках у меня не оружие, а оглобля. Но чем дольше я вёл ствол вслед за белой косматой тенью, пересекавшей выжженную равнину, тем легче и удобнее становилось. Я словно сливался с этим допотопным монстром. Наконец, я почувствовал, что готов стрелять: оружие ощущалось как продолжение меня, и ствол плавно двигался чуть впереди зверя — с таким опережением, чтобы пуля преодолела расстояние между нами как раз за то мгновение, что понадобится животному, чтобы сделать прыжок.

Вот только я сомневался. Разве должен я убить громадного волка с сыплющими с косматой спины алыми искрами? Я ведь пришёл сюда, спустился на этот уровень за фамильяром, а не ради охоты. Несколько секунд — и ствол переместился дальше. Поймав в прицел скачущего среди псов бородача, я выдохнул, задержал дыхание и плавно нажал на спусковой крючок.

Звук выстрела, похожий на треск разрываемой бумаги, вырвал меня из сна. Открыв глаза, я увидел переплетённые ветки хижины, а затем почувствовал странный запах — словно где-то рядом горели пряные травы. Повернув голову, я увидел сидящую в позе лотоса Юшен. Она встретилась со мной взглядом.

— Чем пахнет? — спросил я. — Твоя работа?

— Нет, господин. Спросите её, — и хули-цзин стрельнула глазами в другой конец помещения.

Пришлось приподняться на локте, чтобы поглядеть, кто там.

В углу на деревянной поставке стояли три блюдца, от которых поднимался извивающийся, как щупальца медузы, зеленоватый дымок. Рядом сидела чернокожая девушка с заплетёнными в косички волосами. Её шею украшали несколько рядов ожерелий из мелких костей, стеклянных бусин и ракушек.

— Меня зовут Аданная, — представилась она, не дожидаясь вопросов. — Переводится как «дочь, рождённая копией своего отца».

— Константин, — сказал я, садясь. — Переводится как «постоянный». Что ты тут делаешь?

— Навеваю сны о прошлом и настоящем.

— Да? Ну, похоже, я рановато проснулся. До настоящего не добрался. А как насчёт будущего?

— Будущего ещё не существует. О нём снов не бывает.

— Не веришь в предсказания? Ясновидение?

Девушка поднялась, оказавшись довольно высокой. Стройные гладкие ноги, мускулистые руки, средняя грудь, плоский живот. Минималистичный наряд позволял разглядеть почти все достоинства гостьи.

— Брат просил позвать его, когда ты проснёшься, — сказала она.

— А кто твой брат? — спросил я.

— Камау.

И девушка, пригнувшись, вышла на улицу.

— Давно она здесь? — обратился я к Юшен.

— Часа два.

— А сколько я проспал?

— В два раза больше. Я решила не прогонять её. Она не выглядела опасной.

— Да, пожалуй. Хотя кто знает, что она там жгла, — я кивнул в сторону продолжавших дымиться блюдец.

— Это не отрава, господин. Я бы почуяла.

В этот момент откинулся полог, и в хижину заглянул Камау.

— Проснулся? Идём. Совет готов объявить решение.

Я встал, машинально пригладил волосы и направился к выходу.

— Оставайся здесь, — сказал Юшен.

Лисица ничего не ответила — только плечами пожала.

Выйдя на улицу, я увидел Камау, его сестру, Ирму, Алёну и Мейлин.

— А Юшен не пойдёт? — спросила Ирма.

— Нет.

— Следуйте за мной, — сказал Камау.

Дорога была недолгой: мы дошли до центра деревни, где была устроена относительно небольшая площадь, сейчас занятая примерно тремя десятками мужчин и женщин. Преимущественно — пожилыми и старыми. Молодых было немного.

Совет старейшин сидел на земле, как и все. Для нас приготовили места напротив. Как только мы их заняли, Нзинге поднял руку, и где-то за спинами последних рядов раздались гулкие удары барабанов. Звучали он недолго — всего несколько секунд. Когда замолкли, воцарилась полная тишина.

— Совет старейшин обсудил ваше предложение, — обратился Нзинге непосредственно ко мне. — И принял решение. Остановить кощунство, творимое белыми, необходимо. Мы согласны принять вашу помощь. Старейшины проведут ритуал Великого Дарения. Для этого выбраны два унгана, которые станут носителями силы предков и отправятся с вами. Они молоды, быстры и храбры. Совет объявит их имена и спросит, согласны ли они принять дары.

Глава 36

Повисла непродолжительная паузы. Я бы сказал — театральная. Мы молчали, давая понять, что ждём продолжения.

— Пригласите Камау и Аданнаю, — проговорил, наконец, Нзинге.

Через минуту в хижину вошли наш проводник и его сестра. Оба остановились перед Советом, склонив головы.

— Старейшины выбрали вас для передачи силы родов, — проговорил, глядя на них, Нзинге. — Готовы ли вы принять её?

— Готов, — отозвался Камау, не шевельнувшись.

— Готова! — сказал его сестра.

— Так тому и быть, — кивнул Нзинге. — Отправляйтесь для подготовки, — он сделал знак старухам, и те с трудом поднялись и вышли вместе с парнем и девушкой.

— Когда они будут готовы? — спросил я старика.

— Скоро. Через несколько часов. Хотите посмотреть на ритуал?

— С удовольствием. Это весьма любопытно.

— Тогда приходите на площадь, когда услышите стук барабанов. До этого по деревне не шастайте: нам нужно всё подготовить.

Мы собрались в одной из хижин и, как просил Нзинге, не высовывались.

— Как думаешь, получится у нас? — спросила Ирма, поигрывая ножом: втыкала его в земляной пол перед собой.

— Понятия не имею, — честно ответил я. — Многое зависит от того, хватит ли нашим молодым унганам силы, которую они получат. Ну, и от обстоятельств, конечно. Их нельзя не учитывать. Местность разведана плохо — нам придётся ориентироваться на ходу. А это не добавляет уверенности в благополучном исходе.

— Не слишком-то ты оптимистично настроен, — заметила Мейлин. — С таким отношением не стоит туда и соваться.

— Я не пессимист, просто стараюсь трезво оценивать перспективы. Нас мало, немцев много. Они на знакомой территории, мы нет. И у них тоже есть маги. Думаю, довольно много.