— Вы же не из его вассалов? — спросил я.

— Наёмники, — ответил офицер. — Ничего личного, вашего благородие. Только работа.

Притормозив у обочины, я снял заклинание оцепенения и кивнул.

— Убирайся.

Просить дважды не пришлось: мужик распахнул дверь и выскочил на улицу.

Я же втопил педаль газа и помчался домой. Пора снова задействовать Юшен. И на этот раз ошибки я не прощу. И так слишком добрый. Либо хули-цзин сделает то, что нужно, либо умрёт. Бесполезных и опасных тварей держать возле себя я не собираюсь. Хватит милосердия. Иначе люди начнут принимать его за слабость, а когда против тебя ополчились могущественные враги, это — прямой путь на тот свет. Я же туда не собираюсь. Как гласит название одного известного западного фильма, живи сам — пусть умирают другие.

Глава 14

Слова или даже свидетельство наёмника были для меня бесполезны: никто не принял бы их всерьёз. Тем не менее, я не сомневался, что Павел постарается подчистить концы, и офицеру недолго гулять. Скорее всего, он даже не успеет покинуть город. Уверен, за его отрядом присматривали, и мой брат уже в курсе, что покушение провалилось.

Вернувшись домой, я первым делом отправился к Юшен. Как только она увидела меня, её лицо тотчас приобрело встревоженное выражение.

— Что случилось? — спросила она, вставая с дивана.

— Ты возвращаешься к моему брату, — ответил я. — И сделаешь так, чтобы он больше думал о своём здоровье, чем о том, чтобы достать меня.

— А как же служанка? Он ведь уже заняла своё место.

— Это твои проблемы. Решай их, как хочешь.

Девушка прищурилась.

— Вы имеете в виду…

— Нет, никаких убийств. Мне всё равно, чьё место и как ты займёшь, но либо задание будет выполнено, либо тебе конец. Я не потерплю второго провала.

Девушка побледнела, взгляд её стал испуганным.

— Ты знаешь, что я могу сделать, где бы ты ни была, — напомнил я.

Юшен поспешно кивнула.

— Да, господин, конечно. Я всё сделаю! Но что насчёт вашей сестры?

— Она должна быть здесь не позднее завтрашнего дня.

— Это невозможно! — в отчаянии воскликнула хули-цзин. — Вы требуете от меня…

— Не надо было обманывать! — резко прервал я её. — Ты сама всё испортила.

— Тогда убейте меня! Потому что я не смогу сделать то, что вы хотите!

— Сядь! — велел я, сам опускаясь на диван. — Есть идея, но как её воплотить — думай сама. Брат имеет любовницу. Он не афиширует это, так как девушка, по сути, содержанка, хоть и дорогая. Но мне о ней известно. Я дам тебе адрес. Договорись с ней. Предложи денег. Убеди свалить из города.

— А если не согласится? — плотоядно облизнувшись, спросила хули-цзин.

— Я против убийств посторонних людей. Сколько раз объяснять?

— Хорошо, поняла, — быстро кивнула Юшен.

— Вот и славно. Постарайся убедить брата перевезти тебя в дом, чтобы находиться рядом с ним. Уверен, у тебя получится.

Лисица польщённо улыбнулась.

— Не сомневайтесь, господин. Он будет даже рад, если я соглашусь переехать. Но на это понадобится время. Мне никак не вытащить вашу сестру до завтра.

— А ты постарайся. Начинай действовать прямо сейчас. Идём, я дам тебе деньги для девушки и её адрес.

— Почему бы мне просто не убить вашего брата? Это решило бы проблему, разве нет?

— Не совсем. Теперь, когда у меня свой род, я уже не являюсь наследником состояния Белозёровых-Оболенских. А моя сестра не может получить его, так как не относится к мужскому полу.

— И кто станет новым князем, если ваш брат умрёт?

— Наш дядя. И это плохой вариант.

— Почему?

— Это тебе знать не обязательно. Просто это очень плохой вариант. Собственно, тебе придётся не только держать Павла при смерти, но и охранять. Думаю, брат увеличил охрану, в основном, потому что опасается дяди, а не меня. Я для него меньшая из угроз.

— Вы ставите передо мной слишком много задач, господин! — воскликнула Юшен.

— Ничего, справишься, — сказал я строго. — И помни, что ты жива, лишь пока приносишь пользу.

Спорить хули-цзин не стала. Но было видно, что мои требования она считала невыполнимыми, так что поплелась следом с удручённым видом. Ничего, сама виновата. У меня не оставалось времени: пора было отбывать в Африку, и оставлять Алёну с братом я не собирался. Сестре предстояло отправиться со мной и Ирмой на чёрный континент. Там, под моим присмотром, она будет в большей безопасности, чем здесь.

Юшен уехала спустя полчаса, из которых большую часть потратила на сборы. Правда, очень быстрые. Проводив её, Матвей зашёл ко мне и сел возле окна.

— В чём дело? — спросил я, поскольку он не сводил с меня взгляда.

— Вы в большой опасности, господин, — проговорил камердинер. — И ваша сестра если вы привезёте её сюда, тоже в ней окажется. Не лучше ли оставить девушку там, где она находится?

— Возможно, ты и прав, старик. Но Алёна заслужила участи получше, чем стать разменной монетой в играх моего брата.

— Она ведь не часть вашего рода, господин.

— Станет, если захочет. Она совершеннолетняя и имеет право принимать решения сама.

— И что ей это даст? Простите, но у вас только титул, немного денег и этот старый особняк. Даже про связи я не говорю, ибо они оборвались, как только вы отказались вернуться на прежнюю должность.

— Ты прав. По сути, у меня нет ничего. По аристократическим меркам, разумеется. Но сколько ты знаешь людей, у которых было всё, и они это потеряли?

— Много, господин.

— Вот именно. Я надеюсь не на наследство, а на себя. Не волнуйся, старик. Твой воспитанник усвоил больше уроков, чем ты думаешь.

Матвей покачал головой.

— Я волнуюсь не за себя. Мне уже много лет. Но вы и ваша сестра…

Он не договорил. Подойдя, я похлопал его по плечу.

— Положись на меня. Занимайся прямыми обязанностями, а остальное предоставь мне. Как ты сказал, у меня есть этот дом, так приведи его в порядок. Больше от тебя пока ничего не требуется.

Камердинер поднялся.

— Разумеется, господин. Прошу прощения. Я не должен был заводить этот разговор.

— Ерунда. Ты часть моей семьи. Куда большая, чем Павел или даже чем был мой отец.

— Это слишком большая честь для меня, — камердинер поклонился и, отвернувшись, поспешил из комнаты.

У меня было ещё одно дело, с которым стоило разобраться перед отъездом. Список Ворона, который он привёз в Россию. Оставлять предателей, готовых поднять вооружённое восстание, нельзя, ведь это, по сути, бомба замедленного действия. Если мне не удастся предотвратить войну, они могут оказаться крайне неприятным фактором, учитывая, что большая часть из них отправится командовать частями армии.

Сегодня как раз была среда — условленный день, в который внедрённый в окружение Ворона человек должен был приходить в Летний сад и проверять, не оставлено ли для него послание. Если, конечно, у него будет такая возможность. Со смертью Ворона ничто не должно было ему помешать, так что я отправился туда.

Крот должен был являться после шести, так что пришлось подождать полтора часа, прежде чем он появился в конце аллеи. Шагал он медленно, изображая прогулку. Низко надвинутая шляпа скрывала лицо в густой тени, но я сразу узнал его по походке, ещё прежде чем он приблизился.

Сев на скамейку, крот достал из кармана кусок хлеба и принялся отщипывать от него куски, привлекая голубей. Птицы постепенно собирались перед нами, с курлыканьем подбирая падавшие на гравий крошки. Крот на меня не смотрел минут пять и продолжал делать вид, будто мы не знакомы, даже когда, наконец, заговорил:

— Ваше благородие, у меня нет полного списка. Только несколько имён.

— Уже неплохо, — ответил я. — Запиши их и передай мне.

Агент вытащил из кармана блокнот и набросал несколько строк. Затем вырвал страницу, аккуратно сложил и, дождавшись, пока мимо пройдёт парочка влюблённых, положил на скамейку между нами.

— Только два, — предупредил он.