– Если ты что-нибудь ему сделаешь…
Он прервал связь раньше, чем Тина закончила фразу. Передатчик снова просигналил.
– Госпожа Хэдис, это файравен Сахмони. Мы засекли ваш разговор, но запеленговать преступника не смогли. У вас есть какие-нибудь догадки насчет того, где он находится?
– Я знаю столько же, сколько вы, файравен. Генератор нашли?
– Разбитый! – с удовольствием уточнил Сахмони. – Нам понадобятся ваши показания, м’гис. Полосовать Нез антивеществом, паршивые волосатые инопланетяне… Прошу прощения, госпожа Хэдис, к вам это не относится.
Тина встала, сунула передатчик в карман и побрела на север, раздвигая жесткие узловатые стебли. Вскоре наткнулась на первое тело – ее и правда почти догнали.
Человек (точнее, киборг, принадлежавший к человеческой расе) лежал на спине, растекшаяся кровь медленно уходила в сухую рыжеватую почву. Изувеченное тело выглядело так, словно его разорвало изнутри, причем сразу в нескольких местах. Кровавое месиво, обломки костей и неведомо для чего предназначенных искусственных органов; левая сторона лица уцелела, благодаря чему Тина смогла идентифицировать убитого как человека. Так выглядят жертвы электронных «ос-убийц» – созданий величиной с рисовое зерно, которые вонзаются в мягкие ткани и взрываются; обычно их настраивают реагировать на движение. Запрещенное оружие.
Глядя под ноги, чтобы не наступить на разлетевшиеся кровавые ошметья, Тина обошла останки. Лиргисо действительно спас ей жизнь, но говорить ему за это спасибо она по-прежнему не хотела, и не только из-за Поля. Такая помощь слишком смахивает на начало интриги; Тина знала о могндоэфрийской культуре достаточно, чтобы заподозрить подвох.
На вытоптанной поляне около опрокинутого набок генератора Гермеля-Нао собралось довольно много народа, на земле неподвижно лежали скованные по рукам и ногам мужчина и женщина из обслуги генератора, вокруг стояло несколько незийцев с парализаторами наготове. Тина поглядела на оковы с сомнением: киборгов такие не удержат, но других, видимо, не нашлось.
Файравен Сахмони, грузный незиец-северянин с бледно-серой кожей, блестящим от пота безволосым черепом и мясистыми заостренными ушами, повернулся к Тине:
– Госпожа Хэдис, вы, как я понял, хорошо знакомы с преступником. У меня к вам вопросы.
– Если это вам поможет, я готова…
Предупреждающий крик. Сахмони отскочил, сунув руку за пазуху, а Тина обернулась и оказалась лицом к лицу с Янглиром. Его характерная для гинтийцев «маска гнева» слепила убийственными эмоциями, небольшие черные глаза горели под красными бровями, как два угля. Рубашка на груди разорвана, однако выдвижной заточки не видно. Он схватил Тину за горло. Тина остановила дыхание, переключилась на замкнутую систему кислородного обмена и напрягла шейные мышцы; ударила противника с двух сторон по ребрам – что-то хрустнуло, но он ее не выпустил.
Он может сломать ей шею, вполне может, еще чуть-чуть – и это произойдет, а Стива, чтобы оказать ей помощь, нет рядом… Тина выдвинула из правой ладони лезвие и попыталась перерубить руку Янглира, но кость киборга просто так не перерубишь. Вокруг суетились и кричали.
– Он нужен живым! – ревел Сахмони. – Парализуйте его!
Наконец Янглир зашатался, медленно осел на землю, потащив за собой Тину. Даже парализованный, он не хотел ее отпускать, и она с трудом оторвала его пальцы от своего горла.
Трещины дробили пыльную оранжевую плоскость на множество неправильных многогранников. Стимуляторы до предела обострили зрение Поля, и он видел, что кое-где возле трещин колышутся от дуновений слабого ветерка еле намеченные образования, напоминающие высохших пауков. Мозг работал, как компьютер; Поль быстро определил, что это такое: останки растений, которые появляются здесь в сезон дождей, когда Пьялашарт на один-два месяца превращается в сплошное мелкое озеро с глинистым дном.
Поль понимал, что он смертник, но никаких эмоций по этому поводу не испытывал – в числе прочего ему дали препарат, подавляющий эмоции. Оно и к лучшему, повышенная эмоциональность ему всегда мешала… Сейчас даже мысль об Ивене не сопровождалась никакими чувствами; он только помнил, что надо во что бы то ни стало спасти Ивену, иначе он бы здесь не находился. И Лиргисо больше не вызывал у него привычной ненависти. Лиргисо – это объект, подлежащий уничтожению. Смысл дальнейшей жизни Поля, спрессованной до нескольких часов (его честно предупредили, что после тех ядов и стимуляторов, которыми его накачают, у него почти не будет шансов выжить), заключается в том, чтобы убить Лиргисо.
«Наверное, я похож на робота. Или на тех, кого мы с Тиной называли „зомби“. Вот странно, меня превратили в робота несколько миллиграммов синтетической дряни… Пожалуй, я мог бы сопротивляться этому состоянию, но мне этого не надо. Пусть будет как сейчас».
Впереди, на стыке оранжевой пустоши и безоблачного лазурного неба, наметилась темная полоса. Потом она превратилась в каменную платформу, на полметра выступающую из почвы.
– Поль, стой.
Он остановился, озираясь в поисках зонда. Ага, вон тот зависший в воздухе объект.
– Я пришел один, как договаривались. Ты должен отдать Ивену.
Страх, что Лиргисо может нарушить уговор, все же пробился сквозь блокировку; Поль почувствовал, как между лопаток скользнула капля ледяного ядовитого пота.
– На твои зрачки нельзя долго смотреть, не рискуя впасть в транс. Очаровательно! Значит, ты не только трус, но еще и наркоман? Раздевайся.
– Зачем?
– Хочу посмотреть стриптиз.
– А без стриптиза не перебьешься?
– Не перебьюсь. Если ты не выполнишь мою скромную просьбу, обмен, увы, не состоится.
– Зачем тебе это? Я не хочу, чтобы Ивена увидела меня без одежды.
– Поль, если ты такой застенчивый, тебе стоило одеться попроще. Снимай свое смертоносное облачение, и побыстрее.
Значит, его зонды, плавающие над Пьялашартом, снабжены аппаратурой дистанционного сканирования? Можно было предвидеть… Поль расстегнул и сбросил куртку. Легкая с виду, она весила около трех килограммов; между ее лицевой стороной и подкладкой пряталась ювелирно сработанная система «Ехидна»: если нажать на неброское овальное украшение на воротнике, куртка ощетинится иглами – те выстреливают и поражают все живое в радиусе до двадцати метров. В заклепках на брюках и в пуговицах рубашки помещались одноразовые лазеры (сенсорный пульт, с которого подаются команды, замаскирован под узор на манжетах рубашки). Избавившись от этой экипировки, Поль спросил:
– Можно, я хотя бы в плавках останусь?
В поясе плавок находился гибкий мономолекулярный клинок в защитных ножнах, опаснейшее оружие: достаточно взяться за него не с той стороны, чтобы лишиться пальцев.
– Снимай. Без них ты ничуть не проиграешь, можешь мне поверить. И про носки не забудь.
В носках никакой начинки не было, но спорить Поль не стал. Раздевшись донага, он потянулся за испачканными рыжей пылью кроссовками.
– Вот это лишнее, – остановил его Лиргисо.
Поль выпрямился.
– Послушай, это же просто обувь. Я не привык ходить босиком, а камень горячий.
– Потерпишь. Теперь иди по площадке вперед, в медленном темпе. Я тебя встречу.
– Ты должен отпустить Ивену!
– Не волнуйся, отпущу.
Лиргисо засмеялся, и его смех насторожил Поля: нет никаких гарантий, что Живущий-в-Прохладе выполнит свое обещание.
Темно-серая гранитная платформа оказалась громадной, до сих пор Поль видел ее только с воздуха и не имел представления о ее истинных размерах. На состыкованных шероховатых плитах попадались пустые раковины, ломкие белесые хрящи, какие-то высохшие нити, явно растительного происхождения – остатки той жизни, которая бурлит здесь в сезон дождей. Камень был почти раскаленный, но Поль не ощущал боли. Вдруг прямо перед ним возникли две фигуры: человек в массивном бронекостюме и шлеме с зеркальным щитком держал за плечо Ивену.
Поля схватили за руку. Открытое пространство исчезло, сменилось круглым помещением с металлическим полом и матово светящимся кольцом на потолке. Их было здесь только двое – он и Лиргисо в бронекостюме, а Ивена осталась на платформе в сердце Пьялашарта, и к ней сейчас мчится на полной скорости полицейский аэрокар… Осознав это, Поль улыбнулся. Он все еще продолжал улыбаться, когда появившийся в поле зрения робот выстрелил в него из парализатора.
