– Его еще надо заполучить, – холодно отозвался Медо. – Кроме того, с Лейлой он не знаком.

– Я слышал, такие, как он, могут находить незнакомых людей по фотографиям.

– Посмотрим. Налей мне санды. Ананасовой.

Хинар извлек из контейнера с посудой бокал золотистого стекла, взял из холодильника бутылку и вернулся к директору, который сидел в складном кресле в тени ширмы.

– Босс, она ведь психологически еще подросток… Проклятье, что за гадость?! Это не санда!

– Ну и аромат… – брезгливо пробормотал Эмми. – Откуда это взялось?

– Это начатая бутылка! Еще вчера в ней была ананасовая санда!

Оба посмотрели на Саймона. Тот уставился в пространство, делая вид, что не замечает их недоброго интереса.

– Я знаю, что это такое, – процедил Хинар. – Эксцессерские шуточки! Босс, разрешите, я его проучу? Саймон, ты санды выпить не хочешь?

Он направился к Клиссу, но его остановил окрик Медо:

– Не из моего бокала!

– Извините, босс.

Хинар поставил оскверненный бокал на пол, в сторонке от кресла Эмми, и достал из контейнера плебейский пластмассовый стаканчик. Его костистое желтое лицо ничего не выражало, только светлые глаза дьявольски горели. Он что, спятил? Саймон слез с подоконника и начал боком отступать к лестнице, а Хинар вдруг замер и с облегчением улыбнулся:

– Босс, Лейла вернулась!

Саймон как ужаленный повернулся к окну. Этого не может быть, не может, не может… Из аэрокара на площадке перед входом выбиралась темноволосая девушка в яркой майке и шортах.

Разумеется, это была не Лейла. Девушка из кафе, Кейти. Но в первое мгновение можно ошибиться. Саймон оперся вспотевшими ладонями о подоконник.

– Я знаю, о чем она хочет спросить, – улыбнулся Медо. – Впусти ее.

Хинар сбежал вниз. Входные двери «Проспекта-Престижа» раздвинулись и опять сомкнулись, Саймон определил это по характерному звуку. Пока шиайтианин и Кейти поднимались на второй этаж, он обшаривал затравленным взглядом бывший торговый зал – громадный, пустой, залитый солнцем, с белым в клетку полом и светло-желтыми стенами. Немногочисленные предметы (темные, как крылья бабочки-траурницы, складные ширмы, кресло Эмми, лживо мраморный холодильник, мелочи вроде кофеварки или контейнера для посуды) не заполняли пустоту зала, скорее подчеркивали ее. У стены ловил солнечные блики золотистый бокал, чуть поодаль стояли на полу роковая бутылка и стаканчик. Кое-где валялись трупики насекомых, пока еще не съеденные роботом-черепахой. Пространство второго этажа просматривалось насквозь; колонны квадратного сечения, подпирающие традиционно белый потолок, ничего и никого не могли спрятать.

Саймон с нестерпимой остротой ощущал свою обреченность и зависимость от чужой воли. Надо задурить им головы. Надо придумать веские оправдания. Сослаться на амнезию?.. Он вспомнил об инциденте в муниципальном доме и отбросил этот заманчиво простой вариант – никаких больше амнезий, а то вдруг его еще и Медо с Хинаром не за того примут!

Эмми повернулся к лестнице, демонстрируя Саймону свой точеный классический профиль. Когда появились Хинар и гостья, он неторопливо встал, сделал несколько шагов им навстречу.

– Здравствуйте, Эммануил, – голос девушки звучал обеспокоенно. – Я хочу извиниться за вчерашнее, они безобразно себя вели… Вы не знаете, где они сейчас?

– Не знаю, – Эмми с приветливой улыбкой развел руками. – Я расстался с ними через четверть часа после того, как мы вышли из кафе.

– Они утром не вернулись, хотя должны были вернуться.

– Наверное, ваши друзья где-то гуляют. Я увел их из кафе, чтобы не пугать мою спутницу (тут Кейти серьезно и виновато кивнула), мы сели в аэрокар, потом я попросил, чтобы меня высадили на проспекте Ви-Йе-Соаго в Кеодосе, и мы распрощались. Кажется, они собирались в Тимутат. Советую навести справки в «Службе заботы» – я уверен, там все знают.

– Ничего там не знают. Не могли же пять человек исчезнуть бесследно!

– Конечно, не могли, – согласился Эмми. – Думаю, скоро они появятся.

– Извините. До свидания.

Девушка шагнула к лестнице, но Медо загородил ей дорогу.

– Кейти, я был очень тронут, когда вы за меня заступились. – Он взял ее руку, поднес к губам и поцеловал тонкие пальцы с неухоженными бледно-розовыми ногтями. – Серьезно, за меня давно уже никто не заступался. В этом есть определенный шарм, особенно если тебя защищает такая красивая девушка! Желаю вам удачи.

Он нежно улыбнулся, выпустил руку и посторонился с театрально-галантным полупоклоном.

«Да уж, выделываться ты умеешь!» – с неприязнью отметил Саймон.

Кейти смущенно пробормотала: «До свидания» – и направилась вниз, Хинар пошел за ней. Когда шиайтианин вернулся, Эмми с усмешкой произнес:

– Прелестная девушка. Жаль, что мне сейчас не до нее. Бедная Кейти, как она расстроится, когда незийская полиция найдет то, что осталось от ее друзей… Но разве я могу что-то изменить? Увы, это не в моих силах.

– А что с ними случилось? – спросил Саймон.

У него все-таки созрел план: завязать беседу на отвлеченную тему, чтобы Медо и Хинар позабыли об «ананасовой санде».

– Я их зверски убил, – спокойно сообщил Эмми. – Всех пятерых, каждого – иным способом, не люблю повторяться. Эта игра доставила мне безумное удовольствие! Боюсь, что Кейти ждет грустный сюрприз… Но если разобраться, я сделал для нее доброе дело: девушка с такими приятными манерами заслуживает лучшей компании.

Его жутковатая усмешка, слегка обнажившая белые зубы, заставила Саймона нервно сглотнуть. В течение нескольких секунд Клисс смотрел, как загипнотизированный, на это кошмарное лицо, и вдруг Эмми расхохотался:

– Саймон, неужели ты мне поверил? Вот это номер! Эксцессера из знаменитого «Перископа» так легко разыграть? Хинар, слышишь? Оказывается, я кровожадный серийный убийца – как тебе это нравится? Специализируюсь на истреблении своих бывших одноклассников! У Саймона спроси, он подтвердит.

Желтокожий глядел на Клисса и тоже ухмылялся.

– Не поверил я, – буркнул Саймон. – Просто подыграл вам. Интервью делаем завтра?

– А напрасно не поверил… – загадочно подмигнув, промурлыкал Эмми и уже серьезным тоном добавил: – Интервью – завтра, после обеда.

Инструктаж относительно интервью оставил Клисса в мучительном недоумении: ну никакого подвоха он здесь не видел, совершенно никакого! Ни даже крохотного намека на подвох. Словно единственная цель всей этой сумасшедшей затеи – создание никому не нужного слащавого репортажа о малолетней эмигрантке с Манокара, а домыслы Саймона столь же химеричны, как и набившие ему оскомину приключения Умазайки.

– Ты чем-то удивлен? – осведомился Эмми. – Ты ждал чего-то другого?

– Я не понимаю, зачем для этого нужен я.

– Ты ведь профессионал. Ты должен привлечь внимание девочки, втянуть ее в общение, разговорить – это сумеет не каждый. Зачем тебе понадобился тот фокус с бутылкой?

Он смотрел на Саймона с холодным любопытством, как на странное насекомое, которое внимательно разглядывают перед тем, как раздавить. Саймону стало не по себе.

– Извините, господин Медо. У меня обострился страх перед темнотой, и я не смог пойти в подвал. Санды там было совсем чуть-чуть, на донышке.

– А что тебе сказала Лейла перед тем, как ушла?

– Сказала, что хочет найти вас. Да она сейчас, наверное, тусуется с вашими бывшими приятелями в какой-нибудь занюханной кафешке, а передатчик отключила!

– Саймон, Лейла не может с ними тусоваться, потому что я убил их. Сколько было времени, когда она ушла?

Клисс мысленно взвыл: как же определить, когда Медо говорит правду, а когда морочит голову? И то и другое выглядело одинаково убедительно, как будто действительность расслаивалась на два параллельных пласта, и в одном из них Эмми был заносчивым молодым проходимцем, не более опасным, чем любая посредственность из толпы, а в другом – склонным к театральным эффектам убийцей с жутковатым блеском в золотисто-желтых глазах.

– Поздновато было… – Саймон изобразил попытку вспомнить точное время. – Хотя нет, не очень… Она ушла минут через сорок после Хинара, а я лег спать.