Начало гонки, впрочем, не отличалось от предыдущих стартов ничем особенным. После того, как была пройдена зона «Лабиринтов», Фрэя вступила в затяжную дуэль с Джокером, резко сменив курс на первом же «Sharp twist band». Перестрелка затянулась из-за взаимной принципиальности. Гонщики то и дело виляли между «Кубами» и «Пирамидами», пытаясь поймать соперника в объёмный голографический 3-D прицел и постоянно осыпая друг друга очередями радиальных энергомётов. В конце концов, после десяти минут непрекращающихся перестрелок, когда оставшиеся «жертвы» уже покинули сектор «Carcass» к этой ожесточённой борьбе присоединился Малыш Хью, не оставив Фрэе ни единого шанса на выживание. Он медленно и безжалостно, как крокодил, «подполз» в область этого боевого столкновения, выбрал удобную позицию, и, прицелившись, произвёл ряд поставленных сгруппированных залпов из одиночных дальнобойных пушек, успокоив Фрэю, как дикую африканскую кошку на охоте в палящих зноем просторах саванн. Поверженный сновигатор выкатился из-за потрёпанной выстрелами пирамиды с волочившимся по снегу боковым крылом и жалким, поднимающимся вверх дымком из потухших сопел ионизирующее импульсных турбинных толкателей.

Судьба Фрэи была решена. Оба «охотника» приблизившись, друг за другом медленно обогнули её сновигатор, сделав прощальный, победоносный круг вокруг своей добычи, и динамично набирая скорость, с использованием форсажа удалились прочь в сторону станции.

Фрэя сидела в кресле пилота с застывшей на лице маской от усталости и поражения, не выпуская из рук правый рулевой штурвал и левый рычаг тяги. Кабина разорялась сигнализирующими огнями и звуками. Диспетчер уже выяснил состояние пилота и сообщил о выходе спасательного вездехода на эвакуацию. Несмотря на поражение, Фрэя чувствовала некоторую гордость за отвержено принятый бой с неравным перевесом сил. Она хорошо понимала, что второй охотник поступил так, как должен был поступить, завершив быстро и категорически эту сцену героического противостояния, тем самым, облегчив их общие страдания, так как в любом случае, даже если бы в этой дуэли она победила Джокера, то со следующим «охотником» ей было бы однозначно не справиться.

Британец и француз продвинулись вдвоём гораздо дальше. Как оказалось модернизация «Спектра» дала очень ощутимый результат. Оба сновигатора обладали высокой динамикой разгона на коротких отрезках расстояний, что позволяло им с лёгкостью преодолевать «Мосты», маневрировать между «шлагбаумами», «минами» и точно попадать в проезды препятствий «Blinds».

На последнем этапе, когда до финиша оставалось три подсектора, «охотники» сгруппировались против англичанина, так как с француз был явно быстрее и препятствия типа «Twist platform» проходил более свободно, даже несмотря на встречные помехи от шнековой машины «Snowstorm», которые засыпали лобовое стекло сновигатора объёмным снежным массивом, летящим навстречу. Времени у «охотников» до финиша оставалось мало и они изменили конфигурацию преследования, приняв приоритет ближней цели. Так как уходить от догоняющего огня с двух сторон было практически некуда, британец не нашёл для себя ничего лучше, чем резко ускориться на максимальном форсаже вперёд. Скоростной рывок оказался слишком сильным для того, чтобы справиться с управлением на препятствии «Angle plate». К тому же трасса реагировала на такое поведение очень резко. Навигационные датчики мгновенно изменяли скорость реакции действующих электромагнитных и гидравлических механизмов привода устройств управления подвижными частями препятствий. «Платформа» поднялась в два раза быстрее обычного, выполнив неприемлемый угол крена сновигатора относительно горизонта на такой скорости, и британец перевернулся на крышу. В результате до финиша дошёл только француз под бурные аплодисменты гостей, которые замерли на месте от нарастающего напряжения в самом конце гонки.

На этот раз ликовала вся Франция. А вместе с нарастающим настроением от победы, за долгие минуты сопереживаний гонщикам во время заезда, к приближающемуся времени обеда, у гостей поднялся и аппетит. Ажиотаж нарастал ещё и от того, что под хорошую закуску и как обязательный фактор празднования победы в ход должно было обильно пойти спиртное. Такое расписание на следующие два часа до нового пятого заезда обостряло повышение настроения у публики до предела. Празднование победы, плюс вкусная еда, плюс удовольствие от шампанского, плюс новые приключения сновигаторов вкупе создавали огромную волну, которой не только могли, но и желали захлебнуться все присутствующие.

А российскую команду всё тяжелее и тяжелее сдавливал груз поражений. На фоне всеобщих ликований от радости и беспробудного веселья лица наших пилотов постепенно менялись от средней стадии серьёзности к высокой стадии искусственных улыбок. Впереди всех ждала пятая жеребьёвка и пятый заезд, а пока наступал обеденный перерыв.

ГЛАВА XX. АРВИД ХУЛКО И ЛИКЕР «BAILEYS»

На третий день турнирных соревнований после второй жеребьёвки, когда все участники в заезд были определены, Арвид на остаток дня решил полностью расслабиться и присоединиться к гостям.

После обеда, гарсоны разносили спиртное. Выглядело это следующим образом. Бармен разливал коньяк в коньячные бокалы, виски в широкие стаканы для виски, а также в основном для дам он разливал ликёр «Бэйлиз» в более вытянутые круглые стаканы и добавлял туда пару кусочков льда. В виски он, впрочем, также добавлял лёд. Стаканы группировались на подносе в три ряда: четыре стакана с коньком, четыре стакана с виски и почему всего три стакана с ликёром. Когда приходило время разносить спиртное, помощник бармена становился помощником гарсона и вместе с ним начинал нести подносы от столовой в гостевом комплексе, где располагался бар, вдоль по станции, минуя главный холл, где был выход на стартовый полигон, мимо главной аудитории, где располагались основные сидячие места, к главному залу, где проходили официальные мероприятия.

Понятным было, что чтобы разнести спиртное на сто человек по двадцать два бокала за один проход, нужно было пройти вдвоём пять раз. При этом напитки раздавались по мере продвижения от гостиничного комплекса до главного зала. В результате эта процедура занимала довольно долгое время, так как люди не стояли на месте, двигаться среди них приходилось с предельной осторожностью, потому что залить чей-нибудь галстук за несколько тысяч долларов было практически равно увольнению со штрафом и серьёзному скандалу, а про женскую половину уже и говорить было нечего. Гарсоны к слову были одни из самых профессиональных с большим стажем в таком роде деятельности и делали всё аккуратно и размеренно без суеты.

Арвид после жеребьёвки находился в главном зале и не хотел уходить от туда, так как журналисты, фотографы и операторы работали только там, к тому же только в главном зале был огромный длинный витраж с видом на стартовую прямую первого сектора, откуда начиналась гонка. Арвиду, как и другим пилотам было рекомендовано постоянно находиться именно в главном зале по целому ряду причин, в основном связанных с официальностью происходящего. Они должны были быть наиболее доступны для фото и видео фиксации, включая и рекламные аспекты, а также для того, чтобы их не приходилось долго искать кому-либо для дачи автографов и интервью.

И вот, в тот момент, когда гарсоны только-только возобновили свою прекрасную миссию, Арвид решил, что надо запастись стаканчиком горячительного перед новым стартом, но ждать ему не хотелось. Всё усложнялось ещё тем, что Арвид не хотел коньяк и не хотел виски, он хотел именно «Бэйлиз», который вообще не доходил до основной массы собравшихся, а расходился в самом начале, так как, по-видимому, он также пользовался особенным спросом и у дам. В результате создавалась некоторая конкуренция, которая провоцировала намеренный поиск данного продукта, а это было не так-то просто на первый взгляд. Идти напрямую в бар через всю станцию и два комплекса было абсолютно не естественно, поэтому Арвид начал разрабатывать некоторую схему «ловушек», чтобы застать проходящего мимо гарсона с ещё присутствующим стаканом ликёра на подносе. Ситуация складывалась неоднозначная и очень скользкая, вызывающая даже внутренний азарт, ведь никому из мужчин, кроме Арвида по-видимому «Бэйлиз» был не нужен, а дамы продолжали разбирать столь дефицитный продукт прямо из под носа хаотично двигаясь по станции туда-сюда, и вот уже он стал свидетелем даже повторных случаев изъятия данного напитка с подноса некоторыми гражданочками. Выбрав наиболее удобную позицию, Арвид затаился в ожидании следующего алкогольного трафика, но в тот самый момент, как очередной гарсон начал входить в зону его повышенного внимания, к Арвиду подошёл серьёзный господин в костюме и очень галантно попросил у него автограф. Отказывать было абсолютно нельзя, так как просьбы от гостей такого уровня воспринимались практически равными приказу, и Арвид покорно и услужливо взял предложенную авторучку и расписался на каком-то глянцевом буклете с видами на Амундсен-Скотт и турнирную трассу с птичьего полёта. В результате глубокое удовлетворение уважаемого господина обошлось Арвиду в очередную пропущенную атаку на столь желанный стакан ликёра, который вновь бесследно растворился в толпе вместе с гарсоном и подносом, на котором стоял. Арвид решил сменить позицию и продвинуться ещё ближе к месту, откуда появлялись гарсоны. Теперь по его расчёту новый объект должен был показаться через пять минут вдоль другой стены, и вот наступил момент развязки, — Арвид как бы невзначай преградил путь идущему с подносом человеку и ловким движением руки оперативно захватил стакан. «Победа!» — радостно прокричал про себя Арвид. Отстранившись от подноса он ретировался назад к стене. В этот момент к нему подошла очаровательная и очень красивая девушка, держа в руках тот самый рекламный журнал с описанием моделей сновигаторов, и на безупречном английском попросила его поставить автограф именно на той странице, где была фотография финского сновигатора «Peloton» с маленькой фотографией самого Арвида в углу. Это было довольно оригинальное решение в плане сбора автографов, на что Арвид сразу обратил своё внимание. Девушка протянула ему очень дорогой золотой «Parker» и попросила сделать короткую памятную надпись её младшему брату — «Андрею от Арвида Хулко». Арвид естественно воспринял просьбу очень серьёзно, и делать такие подписи навесу не решился, чтобы не испортить памятную вещь с подписями других пилотов. Сначала он начал искать место, куда поставить свой стакан, из которого он ещё не успел сделать ни одного глотка. Место нашлось как нельзя быстро, это был длинный узкий пристенок, который тянулся вдоль всей стены на уровне груди. Поставив непочатый стакан с ликёром, он начал выискивать взглядом по сторонам любую горизонтальную поверхность, чтобы удобней расположить на ней журнал для подписи. Такая поверхность обнаружилась тоже практически сразу. Это был журнальный столик в двух шагах от места, где он поставил свой стакан. Переставлять стакан он не стал, в надежде на лучшие манеры со стороны присутсвующих, и, отойдя в сторону, присел возле столика на кресло, чтобы сделать подпись. Девушка осталась очень довольна и мило поблагодарила Арвида. Её звали Наташа, она была дочкой российского посла и приехала на этот турнир вместе с отцом. Арвиду было чрезвычайно приятно это короткое общение, он, улыбаясь, попрощался с ней в предвкушении того, что сейчас ещё вдобавок ко всему, наконец-то, сделает тот самый долгожданный глоток божественного напитка, но, обернувшись к месту его временной дислокации, он обнаружил в ужасе для себя другой пустой стакан из под ликёра. Видимо в тот момент, когда он отвлёкся, мимо проходили дамы и, увидев, что непочатый стакан грустит на пристенке в одиночестве без свидетелей, с убеждённой логикой в свою сторону решили, что данный стакан был оставлен за ненадобностью, и поменяли его на опорожнённый стакан, в чём не было особого преступления. Грустный Арвид, осознав, что добыча была упущена, решился пойти на крайние меры и направился в бар. Придя в бар, он обратился к бармену с просьбой дать ему сразу два стакана ликёра, на что бармен ответил ему, что ликёр сегодня после обеда расходился особенно быстро и его не осталось в баре, а идти за ним на склад в другой хозяйственный комплекс он не может, потому что его помощник сейчас помогает гарсону и ему не на кого оставить бар на это время.