— Приехали, пойдем.

Мы выходим из машины, он ведет меня за руку к лифту. Заходим в кабину и он нажимает 25 этаж.

— Он последний?

— Да.

— И почему я не удивлена.

— Не знаю, я надеялся тебя впечатлить.

— Очень — шепчу я.

Дима подходит ко мне вплотную опускает ладони по бокам моей головы на стену кабины лифта. Соприкасемся лбами.

— Почему в твоих глазах так много паники? — спрашивает тихо он.

— Не знаю, мне страшно. Потому что ты и я это разные вселенные. Я сейчас это поняла. Разве тебя может что-то связывать с обычной девушкой.

— Значит они пересеклись. Злат, да я богат, но ты богаче меня. У тебя богатый внутренний мир, я сразу родился в этой фальшивой оболочке богатой жизни. Ты — мой свет, ты мое главное богатство. Тянет к тебе, как магнитом. Я не буду сопротивлятся, я хочу этого.

Раздается писк и двери лифта разъезжаются. Он берет меня за руку и ведет к двери, она тут одна. Открывает ее и пропускает меня вперед, включает свет и закрывает дверь. Раздеваемся, Дима идет дальше и мы попадаем в гостинную. Окна в пол открывают понараму на ночной город. Он весь светится. Все как на ладони, завораживает дух. В комнате огромный угловой диван, перед ним журнальный столик, огромный телек на стене, небольшой стеллаж справа от телевизора, там стоят книги и цветы. Неожиданно. В комнате минимум мебели.

— Злат? — он зовет меня и я иду на голос.

Выхожу из гостинной и иду дальше по коридору, Дима на кухне, распаковывает контейнера, замечает меня:

— Поможешь мне? — спрашивает с улыбкой.

Подхожу к нему, он достает тарелки, и я выкладываю еду на них. Он ставит тарелки в микроволновку. Я осматриваюсь вокруг. Кухня очень большая. Белая. Вся полностью. Стилизованная по современному, на ней есть вся бытовая техника, которая только тут нужна. В центре кухни стоит многофункциональный стол, который называют островом. С одно стороны стоят большие высокие стулья. Здесь есть выход на балкон, а так же еще большой стол со стульями. Видимо для застольев. Потому что есть можно и за центральным столом.

Микроволновка пищит и Дима достает тарелки, ставя их как раз на этом столе-острове. Приглашает к столу. На ужин у нас стейки и овощи на гриле. Очень вкусно.

Мы быстро поглощаем ужин, видимо даже не заметили как проголодались. Я встаю беру тарелку и иду помыть.

— Что ты делаешь? — спрашивает он.

— Мою посуду. Ты против?

— Нет, просто есть посудомоечная машина.

— Из-за двух тарелок? Ты что такой лентяй? — смеюсь я.

Он улыбается и идет к окну, открывает его и берет сигареты. Прикуривает и делает затяжку. Это отдельный вид искусства для меня. Ему идет. Я вижу это второй раз. Понимаю, что курение вещь вредная, но это…

— Не смотри на меня так — хрипло произносит он.

— Как?

— Как будто хочешь меня съесть!

Черт, а ведь так и есть. Как он меня так легко всегда читает.

— Давно ты куришь? — пытаюсь увести тему.

— Как не стало мамы. — он делает последнюю затяжку и тушит окурок в пепельнице. Закрывает окно и идет ко мне.

— Уже поздно, пошли спать.

Берет меня за руку и ведет за собой. Мы выходим из кухни и идем по коридору до конца. Заходим в спальню, кромешная тьма. Он включает свет. Все окна в пол закрыты темно-серыми жалюзями. Огромная кровать по центру с прикроватными тумбочками, напротив нее висит телек под ним стоит комод и дальше две двери, Одна видимо ведет в душ, а другая чуть приоткрыта — гардеробная. Больше в комнате ничего нет. Все в серых оттенках. На одной стене сделан коллаж из фоток. Здесь есть фотки где он еще маленький, такой милый. Фотки с гонок. Вот они вчетв3ером на фото Дима со своим черным монстром, Беркут и его оранжевый конь, Егор кажется на ярко салатовом и еще один парень смугленький очень симпотичный — у него красный мот. Они смеются. Сейчас все они редко выдают улыбки. Одни усмешки. Дима все время стоит на месте и наблюдает за мной.

— Вы тут такие веселые, почему вы так редко, так искренне смеетесь? — вопрос вырывается машинально.

— Не знаю — пожимает он плечами. — У всех свой багаж боли наверно.

Дима медленно подходит ко мне берет за руки и ведет к кровати садится на нее и тянет меня на себя. Сажусь к нему на колени, оседлав его. Он проводит руками по моим бедрам и поднимается выше. Снимает мою рубашку, и берется пальцами за футболку, я опускаю свои руки на его.

— Ты меня не хочешь?

— Хочу! — вырывается быстрее, чем я успеваю подумать. Он улыбается. — Дим мне страшно.

— Если тебе что-то не понравится, мы остановимся. Обещаю.

— А если я не за хочу останавливаться…. — черт я сама его провоцирую. Но я правда хочу его, так сильно, что даже пальчики на ногах поджимаются.

— Значит мы продолжим… — хрипло шепчет он.

Подцепляет мою футболку и снимает её с меня. Нежно проводит руками по бокам, подбираясь к груди. Все тело покрывается мурашками. Проводит пальцами по краю ливчика и сдвигает чашечку вниз, касается большим пальцем соска, который мнгновено становится тугой горошиной. С моих губ срывается стон. Дима наклоняется и облизвает его языком. По телу пробегает разряд и меня выгибает дугой.

— Такая отзывчивая — хрипло стонет он, обдавая сосок своим дыханием.

Он обхватывает его, проходит по нему снова языком и прикусывает, одновременно растегивая застежку ливчика у меня на спине. Спускает бретельки с плеч и откидывает его в бок. Я сижу на нем, полностью обнаженная сверху. Он начинает ласкать другой сосок языком, а второй ласкает рукой. Я тяну его толстовку вверх, он отпускает сосок и поднимает руки вверх подцепляя толстовку за капюшон, снимая ее вместе с футболкой. Моему взору представляется шикарная картина, накачанная грудь, провожу по ней рукой спускаясь ниже и касаясь его крепкого пресса. Который он тут же напрягает.

— Сносит крышу от тебя — хрипит он, хватая меня за затылок и жадно впивается мне в губы.

Его напор мощный, углубляет мой поцелуй проталкивает язык и просто таранит мой рот. В промежутках играя своим языком с моим. Второй рукой обхватывает меня за талию и переворачивает, спиной опуская на кровать, накрывая меня собой. Выставляя локти по бокам, боясь меня придавить. Он огромен, как медведь. Отстраняется от моих губ, переходит на шею спускаясь к груди и ниже. Обводит языком вокруг пупка, и двигается дальше к моим штанам. Черт я как была в домашней одежде, так с ним и ушла. Не о том уже думаешь, Злата… Уфффф мурашки проходят по всему телу.

Дима поднимается и смотря мне в глаза начинает спускать штаны сразу вместе с бельем. Свожу ноги вместе. Он растегивает пуговицу на джинсах, достает из заднего кармана презервативы и кидает их на кровать.

Мамочки….

Встаёт снимает джинсы вместе с бельем и откидывает их в сторону. Опускаю глаза вниз и вижу, да он меня разорвёт. Начинаю отползать к спинки цкровати. Он лишь улыбается и мотает головой из стороны в сторону. Забирается на кровать и ползет ко мне, подхватывает за затылок и поднимает в сидячее положение. Целует, тихо и спокойно, как будто успокаивает. И ведь у него получается. Берет мою руку и опускает на свой пах, показывая как надо обхватить и проводит со своей рукой, моей по своему члену. С его губ срывается стон и он нападает на мои губы, с напором. Целуемся как бешеные, лаская друг друга руками. Дима проводит рукой по моим складочкам, удиляя особое внимание клитору и входит одним пальцем, имитируя толчки. Боже… Ещё…

— Такая влажная — хрипит он мне в губы.

Переходит на мою шею, проводит языком там где бешено стучит пульс и присасывается.

— Ах… ммм — стону я.

Он делает ещё пару толчков рукой, одновременно прикусывает мой сосок и я взрываюсь. Меня бьёт судорога и Дима прижимает меня к себе сильнее, опуская меня кровать. Отдаленно слышу как шуршит упаковка, он накрывает меня и делает резкий толчок, входя в меня до упора и замирает. Я не чувствую адской боли, про которую рассказывала Лерка. Просто дискомфорт.

— Больно!? — спрашивает он с волнением.