– Прости, Сорро, - стоя к нему спиной, извинилась я, мне не хотелось смотреть ему в глаза. - Оставь меня одну…

Но он не отпускал меня. Эта боль, что я пережила неделю, две, месяц назад, снова возвращалась в мою душу. Еще несколько дней, и наши пути разойдутся. Он заботился о мне очень долго, он привязался ко мне. Пора говорить: 'Прощай!' Или еще рано? Но все равно стоит хотя бы готовиться к неминуемой разлуке.

Его рука крепко сжимала мое правое запястье.

– Зачем ты ранишь меня все сильнее?

– Все равно, шрам от этой раны останется навсегда, - он прижал меня к груди, и я зажмурилась. - А если так, то какая разница?

Я прекрасно знала ответ. Только как бы рана не оказалась смертельной. Моя рука потянулась к верхней пуговице на рубашке, но тут же была поймана его рукой. Он как-то изловчился, что я и не заметила, как вдруг оказалась у него на руках. Он нес меня в ванную комнату, словно жених невесту из храма.

– Отпусти! - шепнула я, а душа моя желала, чтобы Сорро не услышал.

– Пока я не привез тебя в Нордстерн, я ни на шаг не отойду и буду заботиться о тебе. Пока я не пойму, что у тебя есть мужчина, что может защитить тебя, я не оставлю тебя.

Какие красивые слова. А у сказавшего их нет ни герба, ни фамильного дерева. Он сын избранного народом градоначальника из маленького поселения в излучине двух горных рек. Он не герцог и не князь. Да-да, за эти два месяца скитаний по родному миру я поняла - не титул дает человеку благородство и доблесть, а его дела. Я бы никогда в жизни не вышла за Магаре или Капра, герцогов Горских, будь они трижды наследниками престолов. Но в то же время с всем сердцем полюбила обычного странника без роду и племени, который в глубине души оказался намного благороднее тех, кто жил по кодексу чести.

Я-таки победила своего сильного телохранителя и убежала раздеваться за шелковую перегородку, зато он хватал мою одежду и куда-то складывал, что я не успевала даже уследить. Залезла я в ванную, наполненную горячей водой и лавандовым маслом после того, как Сорро закрыл дверь со стороны комнаты.

Правда, недолго я оставалась в гордом одиночестве. Мой самозваный телохранитель вскоре вернулся, объявив, что отдал всю одежду в стирку.

– Дай мне зеркало, пожалуйста, - попросила я, и спустя мгновение любовалась своим отмытым лицом в обрамлении мокрых локонов.

Покрасневшие от горячей воды уши, казалось, торчали в разные стороны. Пусть я выглядела немного смешной, но зато не походила на бродягу.

– Тебе голову вымыть? - спросил Сорро, он уже успел разобраться с радугой этих баночек и фляжек, и теперь откровенно скучал. - А то тут есть чисто центральское изобретение как раз для чистки волос - шампу, называется. И пахнет оно яблоком. Правда, в жизни не встречал таких пахучих яблок.

Он протянул мне продолговатую зеленую бутылочку, на которой и было нарисовано яблоко.

– А я не облысею от этого шампу? - скривилась я.

– У меня, как видишь, с волосами все в порядке, даже они какие-то шелковистые после этого…

Он провел рукой по своей короткой прическе. Эти светлые голубые волосы, которые на ощупь всегда напоминали мне хвою, стали настолько мягкими, что даже как будто струились. Рука моя погладила его по затылку, перебирая пальцами приятные на ощупь волосы. И вообще, мой разбойник казался мне теперь самым красивым человеком во всем Инселерде.

А потом Сорро достал с верхней полки над дверью спящую Ню. Как оказалось, и не любившую воду кошку он успел вымыть странным снадобьем из Централи. И, скажу по правде, шерсть животного стала даже немного виться.

Я всегда мыла волосы с мылом. Да в нем присутствовали разные ароматные добавки и целебные травы, только такого эффекта, как от этого шампу, никогда не возникало.

– А давай, мой, - махнула я рукой и поудобнее уселась на подводный приступок, раскинув руки по краю бассейна.

Его большие сильные пальцы ласково втирали мне в голову неведомое вещество, а потом размазывали остатки по длинной косе. Когда Сорро закончил, он только посоветовал:

– Зажмурься и опусти голову в воду, чтобы смыть все.

Я так и сделала, а когда вынырнула, волосы мои тут же оказались закутанными в мягкое полотенце. И в этот момент я пожалела, что все время, что мы с Сорро были вместе, мы провели на дикой природе, далеко от роскоши и дворцовой жизни.

А потом он оставил мне сухой халат, а сам отправился комнату.

Он весь вечер расчесывал мою золотую косу. Мы вспоминали о прошедшем, о наших приключениях.

– А что ты будешь делать после… - этот вопрос мучил меня больше всего, - Ну… когда мы разберемся с артефактами.

Мой взгляд упал на четыре орудия, завернутые каждое в белую простыню. Они кучей стояли в дальнем углу комнаты.

Он думал недолго:

– Отправлюсь за Край, - безапелляционно заявил он, прижимая меня к груди.

– Ты хочешь смерти?

– Нет, я жажду новой жизни, принцесса, - шепнул Сорро, целуя меня в затылок.

Да что он такое говорит? Почему я так спокойно готова отпустить его туда? Не сделать ли мне его королевским телохранителем в Нордстерне? Ну да, он мой любовник, не раз мы были с ним близки, и мне это нравилось, не скрою. Не я первая, кто выходит замуж по расчету, а живет по любви с другим. Решение, казалось бы, так просто. Но почему-то я не хотела, чтобы Сорро оставался в моем дворце, какой бы сильной ни была моя страсть к нему.

Слеза скатилась по моей щеке.

– Не плачь, - он пытался утереть мои слезы, но лишь размазал их по щекам, - так надо. Мне мало этого мира, потому что я увидел его продолжение. И я открою новые острова ради тебя, Анжелика. Я возьму с собой Рэтти и Кани, и мы расширим границы Инселерда, понимаешь?

– Но еще никто не вернулся из-за Края… - вспомнила я о сплетнях, ходивших в пиратских кругах.

– Они остались там, потому что их никто не ждал. А я обещаю вернуться.

Это и правильно, и неправильно. Я не смогла решить. Я просто разрыдалась.

– Ну, что нюни распускаешь! - красная как свекла Рэтти вмиг нарисовалась в дверном проеме.

Я и не заметила, как она вошла. Сорро поправил мои почти высохшие к тому моменту волосы и уселся на кровати, закрывая бедра шелковой простыней.