– Со мной будет все в порядке, - уверила я Джонса, - только, пожалуйста, оставьте меня в гостинице наедине с друзьями. Мы сами потом пойдем по магазинам и к цирюльнику.

– В салон красоты, - поправил он, улыбнувшись уголками губ.

По глазам провожатого я прекрасно видела: не хочет оставлять нас без присмотра. Видимо, ему приказали, может, подозревалют - я не настоящая принцесса, а алмаз, который я вытащила из-за пазухи единственный раз за все путешествие - обычная стекляшка. Отчасти они правы, моя подвеска не обладает никакой магической силой.

Похвальное недоверие, только мне оно сейчас не кстати. Мне в спутники не нужен подозрительный товарищ лет пятидесяти от роду. Сошлись мы с Джонсом на том, что он будет ждать нас в кабаке, то есть ресторане, на первом этаже гостиницы. У меня создалось впечатление, что этот человек либо не знал никаких правил приличия, что готов был ночевать в одной комнате с загорской принцессой, либо был настолько запуган.

Несмотря на все, встреча в гостинице пришлась мне по душе. Это здание вовсе не походило на привычные нам постоялые дворы. Огромный стеклянный куб высотой в десяток этажей, сверкающий на солнце, и внутри казался блестящим заведением. Если посмотреть под ноги, то на гладкой поверхности плиток нетрудно найти и свое отражение, словно в зеркале. В ресторане за изящными столиками спокойно сидели люди в непривычных мне одеждах: женщины в узких блестящих платьях, а мужчины - в серых костюмах, как у Джонса. Белоснежная улыбка вышибалы, то есть, человека, который встретил нас у двери и провел к ключнице, затмила блеск начищенных пуговиц на его красном кафтане из нордэрдского драпа.

Да и сама ключница оказалась вовсе не тучной тетушкой или пропитым старичком, коротающем время за кружечкой эля. Невысокая хрупкая девушка в неприлично короткой юбочке, кои за горами носили только девушки легкого поведения, взяла протянутую мной карточку. Ту самую, что подарил нам старик в летальне. Ключница начала возить ею по черному квадрату у себя на столе. Ее изящные брови нахмурились, потом она ткнула длинным пальчиком с раскрашенным красным ноготком в какую-то доску, мило улыбнулась уголками губ и, расплывшись в такой же неотразимой улыбке, как и вышибала, ловко развернулась на стульчике, взяла со стенки три ключа от номеров и протянула их нам вместе с красной карточкой.

– Приятного отдыха, госпожа Анжелика, - учтиво заметила она.

Правда, за ее высокой стойкой я видела только затылок и глаза.

– Я вас провожу, - поклонился вышибала, или кем работал этот человек.

Широкая улыбка все еще не сходила с его лица, и он, сказав следовать за ним, пошел в сторону двух черных дверей у противоположной стены.

И кто говорил, что в Централи отсутствует всяческая магия? Эти люди лгут! Стоило нашему провожатому подойти к стене, как створки двери разъехались в стороны, и мы смогли войти в маленькую комнатку. О, ужас, только мы все устроились в ней, как двери закрылись.

– Мы в ловушке, - простонала я.

Но мои спутники, кроме оглядывающегося в ужасе Сунна, спокойно стояли. А Сорро заметил:

– Это просто лифт, который поднимает нас на верхние этажи.

Вечно улыбающийся мужчина в красном кивнул в подтверждение его слов.

Не успела я как следует испугаться, как двери комнатки отворились, я мы вышли совсем в другое помещение. Там не было ни ресторана, ни стойки, за которой сидела миниатюрная ключница. Перед нами открылся огромный зал с колоннами, рядом с которыми стояли большие бочки с пальмами. Из него в разные стороны расходились длинных светлые коридоры.

– Вам туда, господа! - указал нам провожатый и шагнул обратно в комнатку лифта. - Приятного отдыха.

Кани с Рэтти поселили в двухкомнатные покои с высокими потолками и белоснежными полупрозрачными шторами. Когда девушки оказались там, они глазам своим не поверили: такого красивого и просторного жилья у них еще не было.

Даже когда Марина жила на Буи, она довольствовалась тесной комнатушкой на чердаке, там из ее окна раскрывался вид на пристань и синие силуэты северных ледников на горизонте. Когда девушка выросла, то чуть ли не задевала головой низкий досчатый потолок. Затем была каюта 'Белой Акулы' и похожие одна на другую обшарпанные комнаты постоялых дворов. Покои с шикарной двуспальной кроватью, розовыми креслами, круглым столиком посередине и личной уборной никак не вписывалась в череду воспоминаний девушки.

– Ничего, - улыбнулась я, - комнаты не королевские, но и в них ты почувствуешь себя принцессой, Рэтти. А вдруг понравится, и ты отправишься по свету искать уже не приключений, а богатого жениха.

Моя шутка только испортила штурману настроение:

– Мне все равно, сколько денег в его кошельке и чем отделаны его комнаты, - она легла на нежно-голубые шелковые простыни, и те помялись под ее телом, - лишь бы любил…

Вот так, задела за больное. К тому времени из ванной вышла Кани в розовом халате, чуть прикрывающем бедра. Ее короткие красноватые волосы уже почти высохли, но девушка все равно промокала их мягким белоснежным полотенцем. Наверное, ей нравилось это делать.

– Чувствую себя Килой, - грустно улыбнулась она, - у моей сестренки просторная квартира в центре Града, представляете? И за что?

Тут и догадываться не стоит. За верную службу президенту.

– Оставляю вас одних, наслаждайтесь и отдыхайте, - я решила попрощаться с красавицами, чтобы добраться до собственных покоев и, в конце концов, тоже отдохнуть.

Но я дотуда так и не дошла, потому как услышала дикие вопли Сунна и тут же кинулась туда, откуда они раздавались. Я с трудом справилась со странной опускающейся дверной ручкой и замерла на пороге. По сравнению с комнатами подруг, шамсмаденскому наследнику досталось еще более шикарное жилище.

Услышав скрип открывающейся двери, Сунна тут же высунулся из-под балдахина и кинулся ко мне в объятья, словно я - его единственное спасение:

– Дайте мне другую комнату! Эта угнетает меня! Я чувствую себя маленьким. Да еще и дверь открыть не могу!

– А ты и есть маленький, - съязвила горничная в строгом черном платье, что нервно трясла в руке связкой ключей. - А дверь открывается простым нажатием ручки.