– Может, наши головы?

– Слава богу, пока они у нас на плечах.

– Надеюсь, и утром останутся там же.

– Мы разгромлены, Сандокан. Одно проа уже затонуло.

– Островок не видать?

– Нет.

– Он должен быть совсем рядом.

– Погоди-ка, надо покончить вот с этими негодяями, которые жаждут забраться на борт и сплясать, размахивая кампиланами у нас над головами. Вот вам, канальи! Сейчас я поумерю вашу жажду крови!

Пулемет возобновил свою адскую кантату под аккомпанемент спингард и карабинов. Даяки поспешно попрятались за бревна, которые река неумолимо тащила навстречу флотилии. Многие из нападающих нырнули, чтобы уже никогда не вынырнуть. Крокодилов ждало роскошное пиршество.

– Ага! Заверещали, точно красные мартышки! – вскричал Янес. – Пули жгутся, а зачастую и дырявят, дорогие мои, да и со шрапнелью лучше не водить близкого знакомства.

Атака захлебнулась потоком свинца. На мгновение показалось, будто даяки засомневались, стоит ли продолжать бой. Бревна, несшиеся прямо на флотилию, немного изменили курс. Но передышка была кратковременной. Сзади уже напирали новые стволы, и новые нападающие жаждали ввязаться в драку и испытать на прочность свои шкуры.

– Сандокан, дело принимает неприятный оборот, – произнес Янес. – Они хуже пиявок, не стряхнешь.

– Я еще не теряю надежды справиться с пресноводными пиратами, – ответил Малайский Тигр.

– Баркас тонет, дружище.

– Сейчас прикажу получше заделать пробоину.

– А проа между тем все дальше и дальше от нас. Они легче, вот и плывут быстрее.

– У них дальнобойные спингарды и карабины. Оставайся за пулеметом, я сбегаю в трюм и сам постараюсь заткнуть течь каким-нибудь тряпьем. Патронов не жалей. Этого добра у нас хватит на целую армию.

Даяки, сообразив, что добыча вот-вот ускользнет от них, усилили напор и собрали бревна на середине реки. Они стоически принимали смерть, немало не страшась потерь, ни прошлых, ни грядущих.

Ружейная пальба с баркаса и проа не умолкала ни на миг. Спингарды то и дело осыпали нападающих градом картечи. Увы, толку от пальбы было немного: хитрые даяки высовывались из воды только тогда, когда оказывались на расстоянии выстрела из духовой трубки. Стволы деревьев вновь начали биться о борта. И тут с одного из проа, уже наполовину заполнившегося водой, послышались вопли:

– Земля! Остров!

– Наконец-то! – Янес дал длинную очередь по атакующим. – Надеюсь, дотянем.

– Если баркас не выдержит, нам крышка, – заметил Тремаль-Наик, вместе с Каммамури помогавший португальцу у пулемета.

Вернулся Сандокан, с ним Сапагар и оба матроса. Они заменили пропитавшиеся водой матрасы на сухие.

– Остров? – спросил Малайский Тигр.

– Да, – кивнул Янес.

Он метнулся на корму и, не обращая внимания на свистящие вокруг стрелы, запрыгнул на фальшборт. В четырехстах ярдах действительно проступал островок – длинный язык земли в два кабельтовых[42] длиной и в половину шириной, поросший густой зеленью. Последнее обстоятельство было на руку обороняющимся.

Первое проа уже врезалось в одну из песчаных кос, которые преграждали подходы к острову, и тут же завалилось на бок, окончательно затонув. Экипаж, прихватив спингарды и ящики с боеприпасами, перебрался на сушу и возобновил огонь. Остальные лодки ожидала та же участь. Течение выносило их на мель, сталкивая одну с другой и круша корпуса.

– Полный разгром! – воскликнул Янес. – Одним резоном больше, чтобы завоевать местное царство. В Ассаме фортуна была к нам благосклоннее.

Сандокан бесстрастно наблюдал за гибелью своего флота. Главное для него было сохранить людей и оружие, особенно артиллерию, на которую он возлагал основные надежды в предстоящей битве с озерным раджой и его дикарским войском.

Пулемет удерживал даяков на расстоянии. Река тащила баркас к отмелям. Время от времени он принимался кружиться вокруг своей оси, так как вес его был слишком велик. Несмотря на все попытки задраить течь, вода неумолимо просачивалась в машинное отделение и полностью затопила уже потухший котел.

До косы оставалось рукой подать, когда баркас, сбившись с курса, угодил в водоворот. Сандокан охнул. Удача грозила повернуться к нему кормой.

– Прыгайте! – рявкнул он. – Скорее! Иначе река нас унесет!

Малайцы и даяки попрыгали за борт. Сандокан, Янес, Тремаль-Наик и Каммамури хотели последовать за ними, когда водоворот резко развернул баркас и потащил его к левому берегу.

– Прыгаем! Прыгаем! – заорал Тремаль-Наик, но Янес схватил друга за плечо.

– Куда?! Там крокодилы!

Действительно, из воды показались узкие челюсти, усаженные двумя рядами острых как бритва зубов, готовых вцепиться в любого, кто осмелится покинуть судно. Хищников было около двух дюжин.

Малайские гавиаловые крокодилы – родичи кайманов и гангских гавиалов. Длина этих необычайно прожорливых пресмыкающихся достигает двадцати футов. Реки крупных малайских островов кишат этими мерзкими тварями, и горе несчастному, угодившему в их стальные зубы.

Тремаль-Наика и Каммамури как ветром сдуло с борта.

– Только крокодилов нам не хватало, – проворчал охотник Черных джунглей.

– Наоборот, – возразил ему Сандокан. – Они – наши союзники.

– Союзники?

– Конечно. Накинутся на даяков и остановят их атаку.

– Но мы и сами вот-вот пойдем ко дну!

– Полагаю, полчаса это корыто еще продержится.

– Но где мы очутимся через полчаса…

– Прибьет к какому-нибудь берегу. Забудь про даяков. Давайте-ка пощекочем шкуры гавиалов. Надо отогнать их вверх по течению, где хищников ждет вкусный обед.

Пока они готовились стрелять, экипажи проа, едва добравшись до островка, тут же вступали в бой. Все спингарды перетащили на сушу. Укрывшись за толстыми стволами деревьев или кустами, воины открыли по нападающим плотный огонь.

Сапагар с малайцами и ассамцами с баркаса успел доплыть до острова и сразу приступил к организации обороны: он намеревался продержаться до возвращения капитана. Последнее, впрочем, с каждой минутой становилось все менее вероятным: баркас, под завязку заполненный водой, сносило течением. Время от времени казалось, что пароход затонет, но он, сделав оборот-другой, продолжал свой путь.

Поняв, что крокодилы отстали, Сандокан, Янес и двое их друзей прекратили пальбу. Они решили не тратить боеприпасы зря, хотя предусмотрительно вынесли на палубу ящик с патронами и поставили его на носовую лебедку.

Взобравшись на фальшборт, они внимательно прислушивались к треску выстрелов на острове, гадая, что предпримут даяки. Ведь тем предстояло оказаться между молотом и наковальней: с одной стороны – пули и шрапнель, с другой – крокодильи зубы.

– По-моему, стрельба стихает, – произнес Янес. – Не знаю уж, из-за расстояния ли, или даяки наконец насытились по горло.

– И спингарды почти замолчали, – добавил Сандокан.

– А вдруг все наши полегли? – с тревогой предположил Тремаль-Наик.

– Мои малайцы сделаны из лучшей в мире борнейской стали, – отрезал Сандокан. – Пока у них в руках карабин и паранг, их не одолеть и тысяче даяков.

– Мои ассамцы тоже все как на подбор, – сказал Янес. – Я набрал их из горцев.

– Даяки отступают, – заметил Каммамури. – Теперь слышны лишь редкие выстрелы.

– За своих я спокоен, – сказал Сандокан. – С островка их никто не сковырнет. А вот мы с вами, друзья мои, попали из огня да в полымя.

– Скорей уж в воду, – усмехнулся португалец. – У меня в сапогах хлюпает. Интересно, когда эта посудина остановится? Может, бросим якорь?

– Якоря давно оторвало.

– Значит, мы вернемся в залив.

– Сомневаюсь, что баркас столько продержится.

– Однако он плывет, хотя заполнен водой.

– Пустые бочки и запечатанные ящики держат его на плаву. Как только они разобьются, а это случится довольно скоро, мы очутимся в реке.

– И отправимся на корм гавиалам, – добавил Каммамури.