* * *

Осень вступила в свои права. Но ни красота золотой поры, ни сладкий запах спелых антоновских яблок не отвлекали и не радовали глаза. Писем от Сергея так и не было, что еще страшнее не было связи с отцом. По всей стране царила полная неразбериха, после свержения царя. Анна сидела на скамье возле дома, глядя на бескрайние поля тянущиеся на противоположном берегу реки. В воздухе проплывали нити паутины, а может это не паутина, а обрывки чьих-то перерезанных нити жизни, принесенных ветром.

«Ты должна уехать», — твердила мать все последнее время со слезами на глазах. Сестру она уже благополучно отправила с дальними родственниками во Францию, сама же ждала весточку от отца.

«Куда, мама? Куда я уеду. Я не могу бросить тебя, так же, как и ты не могу уехать, не получив вестей от папы и Сергея. Вдруг они вернутся, а нас не будет». — каждый раз отвечала ей девушка и мать замолкала, пряча подступающие слезы. Они плакали поодиночке долгими ночами, но при встрече подбадривая друг друга.

На коленях лежал голубой блокнот. Сейчас он был единственным, кому она могла открыть свои чувства. Пытаясь отвлечься от тяжелых мыслей, девушка что-то увлечено записывала уже наполовину сточенным карандашом. Строки быстро складывались под грифом. Казалось, все скопившиеся эмоции выливались на бумагу. Закончив, Анна с облегчением выдохнула и прикрыла глаза, откинув голову назад.

— И в вечерней тиши

Под звучанье гитар.

Я приму твой романс,

Как таинственный дар.

Тихий, чуть охрипший голос произнес только что написанные строки стихотворения.

— Ты всегда была очень талантливой, Аня.

Девушка открыла глаза и увидела родное лицо.

— Сережа, — онемевшими губами произнесла она, — Сережа!

Анна бросилась в объятья любимого. Все еще не веря долгожданной встрече, она провела пальцами от подбородка к скулам, зарылась в светлых волосах, опустила руки на плечи, крепко обнимая. Она улыбалась, слезы бежали по щекам.

— Ну что ты, что ты, — Сергей вытирал дорожки слез, ставшими за время войны грубыми пальцами.

Девушка заметила, как он изменился. Глаза, искрившиеся зеленью, посерели и поблекли, как будто их присыпали пылью. Между бровей пролегла складка, скулы заострились. Только осанка все такая же статная, как раньше. И даже за этими изменениями Анна видела все того же юношу с озорной улыбкой, щекочущий её травинкой, того же мальчика, который подарил ей блокнот, того же мужчину с которым она решила связать свою жизнь. Стоя в его объятиях, она чувствовала себя счастливой, но что-то выбивалось из привычного образа.

— Как давно ты вернулся? — отстраняясь, спросила девушка.

— Только что с поезда. Сразу к тебе, — присаживаясь на скамью, ответил Сергей, усаживая милую рядом.

— А почему ты не в мундире?

— Снял, — почти ровно ответил мужчина, но на лице проступили желваки.

У Анны в душе зародился страх. Что с ним происходило все это время? Могли ли происходящие события изменить его? Может сейчас она видит лишь оболочку любимого человека, внутри которого притаился незнакомец. Незнакомец с новыми убеждениями, способными разрушить и убить.

— Что бы ты не придумала в своей прекрасной головке, прекрати, — устало произнес Сергей, — Меня комиссовали из-за ранения, — он указал на трость, которая до сих пор оставалась незамеченной, — Неужели ты решила, что я предал.

— Столько времени прошло от тебя не было вестей, я уже и не знала, что думать. Да что мы сидим, идем в дом. Матушка будет счастлива.

Сергей нахмурился.

— У меня плохая новость. Услышал в поезде, пока ехал. Временное правительство посадило в тюрьму нескольких министров и чиновников, в их числе твой отец.

Анна ахнула и побледнела.

* * *

— Открывайте! Немедленно открывайте! — в дверь колотили руками и ногами. Слышалась нецензурная брать.

— Здесь больше нельзя находиться! Нужно выбираться. Двери мы заложили, но это их надолго не удержит, — Сергей окровавленной тряпкой сжимал плече.

— Как же там матушка. Подумать страшно, что там творится. Но если бы я оказалась на ее месте, то тоже поехала к тебе в тюрьму, — дрожащими руками Анна перевязывала рану.

— Поверь, я это ценю, — пытаясь улыбнуться, ответил мужчина.

За стенами дома бесновалась толпа.

— Выбиваем окна!

— Да спалить их и делу конец!

— Не сметь, поджигать! В доме документы, и эта парочка нужна нам живой.

— Что вам нужно?! — в отчаянии крикнула девушка. Её лихорадило.

— Документы министра! Откройте, мы вас не тронем.

— Ну да, нашли дураков, не тронут они, как же, — пробормотал Сергей себе под нос, — С ними бесполезно разговаривать.

— Зачем вы стреляли, если нужны лишь документы? Зачем пса убили? Пришли бы с ордером, вам и так все отдали, — негодовала девушка.

— Твоего отца будут судить. Документы могут сыграть немаловажную роль, — выкрикнули снаружи.

— Сомневаюсь, что решение будет в пользу моего отца, кроме того, он не хранил важные документы дома.

— Вот мы и проверим, хранил или нет! — зарычали снаружи, налегая на дверь.

— Нас не выпустят живыми. А если и не убьют сразу, то нас ждут тюрьма, допросы, ссылка, а то и того хуже — расстрел, — констатировал ситуацию Сергей.

— Кто эти люди? — пытаясь успокоиться, спросила Анна.

Сергей горько усмехнулся.

— Новая власть.

— Но ты говорил…

— Я ошибался. Слишком много смертей. Я уже и сам ничего не понимаю. Собирай необходимые вещи, будем выбираться от сюда.

В дверь снова полетели удары, но в этот раз ее решили выломать.

— Они не будут ждать, пока мы придумаем, как выбраться из этого кольца. Но выход есть! — девушка как-то разом подобралась, засуетилась. Покидав в узел теплые вещи, документы, деньги, немного еды, мешочек с драгоценностями, на крайнюю нужду, жестяную коробочку, достала из шкафа чистую наволочку и сгребла в нее все имеющиеся лекарства, — Теперь вроде все. Пойдем, — Анна пыталась улыбнуться, но вышло что-то больше напоминающее оскал загнанного зверя.

Мужчина дернул щекой. Не было времени на расспросы. Рана кровоточила, силы могли покинуть его в любой момент.

— Тайный ход? — удивился мужчина, когда за громоздким зеркалом в кабинете оказалась дверь в подземелье.

— Удивлен? Думала в любом имении имеются тайники и запасные выходы.

— Ты права, но у нас были только тайники, да и то пустые. Брат так и не научился вести дела. Наше имение на грани банкротства. Точнее было.

— Я о нем случайно узнала в детстве. Мне тогда лет десять — одиннадцать было. Это была наша с папой тайна, — вернув зеркало на место и закрыв дверь, рассказывала девушка, спускаясь по порожкам в подземелье. Лампа тускло поблескивала во тьме.

За спиной послышался приглушенный грохот, а затем дом наполнился стуком сапог о паркет и руганью.

— Поспешим. Мы должны успеть добраться до укрытия, пока они поймут, что нас нет в доме. В окно я видела среди них бывших служащих усадьбы, возможно они продались. Возможно, они знают про ход. Отец говорил, что и у стен есть глаза и уши, — ухватив Сережу за здоровую руку, Анна увлекала его все дальше в подземелье.

— Даже если мы выберемся, то от погони не уйдем.

— Нам и не нужно.

За стеной слышались голоса.

— Они собираются завалить ход, — не открывая глаз, прошептал Сергей, лежа на тахте, стоящей в углу. Лампа коптила, еле освещая бледное лицо мужчины.

— Мы выберемся, несмотря ни на что, — Анна поправила плед, укрывающий Сергея.

— Приляж со мной, — раздалось в тишине.

— Что?

— Приляж. Нам обоим понадобятся силы, к тому же вместе будет теплее. Отсюда слышу, как у тебя зубы стучат. Что я за мужчина такой, если не могу о тебе позаботится.

Анна прилегла рядом, укрыв себя половиной пледа. Тепло. Ровное сердцебиение мужчины успокаивало. Впервые за долгое время она позволила себе расслабиться. Громкий взрыв сотряс тайную комнату. Девушка дернулась, широко открывая глаза.