— Я уснула… они взорвали…

— Чш-ш. успокойся, — послышалось за спиной.

— Сережа, как твоя рука? — забеспокоилась девушка.

— Уже лучше. Могу шевелить пальцами, значит кость не задета. Сразу не смог точно определить, а так… до свадьбы заживет.

— Ну хоть что-то хорошее.

Морщась, Сергей повернулся на бок. Его взгляд коснулся каштановых волос, выбившиеся из прически прядки, обрамлявших личико Анны, длинных ресниц и глубоких синих глаз.

— Не смотри так на меня, смущаешь, — чувствуя, что начинает краснеть, попросила девушка, пряча лицо в плед.

Мужчина потянулся пальцами к лицу, отводя выбившуюся прядь за ухо.

— Не лишай меня этой маленькой радости. Любоваться тобой, касаться, говорить с тобой. Сейчас мы можем позволить себе эту слабость. Только сейчас, позволь быть рядом.

Он придвинулся ближе, прижимая к себе хрупкую фигурку.

— Так спокойно. Как бы сложилась наша жизнь будь все иначе? — зарываясь лицом в девичьих волосах, размышлял вслух Сергей, — Если бы я не получил ранение.

— Одному Богу известно, как бы она сложилась. Быть может я была бы уже мертва, — уткнувшись лицом в сильное плечо, ответила девушка, — Иногда, мне кажется, что у нас вообще нет выбора. Наша жизнь расписана еще до рождения.

— М-м. Не могу с тобой полностью согласиться, — поглаживая девушку по плечу, задумался мужчина, — Даже если сюжет нашей жизни прописан, он имеет не только главные дороги, но и тропинки отклонения. В тот момент, когда мы стоим перед выбором, только нам решать на какую дорогу ступить. Иногда мы совершаем выбор на уровне подсознания, неосознанно, а порой долго обдумываем, советуемся, но все равно, решение остается за нами. Поэтому не стоит никого винить.

— Думаю, ты прав.

Девушка потянулась пальцами к мужской щеке. Прикосновение, почти невесомое, но такое необходимое для них обоих.

— Не оставляй меня одну. Прошу.

Яркий коктейль чувств смешался во взглядах.

— Даже если разлука прописана в нашей жизни, давай найдем такой путь, чтобы идти рука об руку.

Долгий поцелуй, объятия, касания кожи…

— Я сделаю все, чтобы быть рядом с тобой, Аня, — между поцелуями ответил Сергей.

Они покинули комнату глубокой ночью. Анна с грустью окинула их последнее убежище.

— Прощайте, — шепнув напоследок.

Видение, оплетающее мой разум, осыпалось истлевшими нитями, выпуская меня в реальность. Несмотря на весеннюю прохладу, кожа горела. За несколько минут я увидела целую жизнь. Достала телефон, устало опустившись на пол.

— Ты все? — раздалось удивленное в трубку.

— Ага. Думаю, пора спускаться.

Внизу нечего не изменилось.

— На встречу с сокровищами, — словно пират на корабле, шутливо прокричал Дима.

Я усмехнулась.

— Иди давай и под ноги смотри, а то наступишь кому-нибудь на хвост.

— Рано еще для хвостатых. Что ты увидела?

— Здесь уместнее сказать «вся жизнь перед глазами пролетела» хорошо, что не моя.

— Сокровища или что там правда есть?

— Вот сейчас и узнаем, что там есть, — до последнего интриговала я.

— Тайник?

— Не совсем. Кстати, помнишь, я говорила тебе о стишке. Это девочка так зарифмовала местонахождение подземелья.

— Довольно умная девочка.

— Кажется здесь, стой.

Здесь? Но тут же нет ничего, — осматривая стены, сказал Дима.

— А что ты, собственно, ждал, — сложив руки на груди, спросила я, — очередное клише, типа факела в стене, а может баннер «Добро пожаловать в тайник»?

Парень пожал плечами.

— Ну удиви меня.

— Да легко. Что ты видишь? — указала я на стену справа от себя.

— Стену.

— Может на стене что-то странное?

— Издеваешься? — склонив голову на бок, спросил парень.

— Немного, — озорно сощурилась я, — Почти у самого пола белый камень, будь добр, нажми на него.

Камень вдавился в стену с жутким скрежетом, раздался щелчок, в стене появились щели прохода, но этого было недостаточно.

— Уоу, — присвистнул парень, — А что дальше?

— Стена должна была войти глубже, попробуй на нее надавить.

— Легко.

И пусть это оказалось не так уж и легко, стенку мы все же вдавили. В полу показалась ячейка с механизмом.

— Там вроде как ключ должен быть, — пытаясь хоть что-то разглядеть из-за Диминой спины, сказала я, — Ничего не вижу, ты что широкий такой?

— Держи фонарь, — пропустил мои возмущения мимо ушей парень.

Даже неловко стало.

— Скажи как ты меня терпишь?

— Я не терплю, а принимаю такой какая есть и восхищаюсь. — посылая мне воздушный поцелуйчик, смеясь, ответил Дима.

— Ты сводишь меня с ума, — присаживаясь радом на корточки, ответила я.

— О, пошло кажется.

Медленно, скрипя и периодически заедая стена поползла вбок. На долю секунды Дима замер с открытым ртом, когда показалась комната.

— Не ожидал я такого поворота. Думал, ну тайничок, а тут прям с размахом.

Здесь почти ничего не изменилось. Вдоль левой стены стояло несколько стеллажей. Некоторые из них обвалились. У дальней стены стол, простой без изысков, слева в углу тахта, покрытая, как и все здесь вековой пылью.

— Гляди, что нашел, — окликнул меня Дима.

— Что? — заинтересовалась я, отвлекаясь от созерцания пыли.

— Металлическая перьевая ручка. Их запатентовали только в 1803 году. А это глянь какая. Резная. Может даже на заказ делалась.

— Классная. Где нашел?

— В столе, — продолжая крутить ручку в руках, ответил парень.

— Там еще что-то ест?

— Нет.

Я подошла к тахте и присела на край.

Видимо столетняя мебель было против такого кощунства. Одна из ножек, жалобно скрипнув, подкосилась.

— М-да, — стряхивая с себя пыль, поднялась я.

— У тебя что-то упало?

— Нет.

— Звук такой был, будто что-то железное упало.

— Железное? Ну ка подожди. Я опустилась на колени, заглядывая под тахту.

— Что там?

— То, что я уже и не надеялась найти. То, с чего все началось. Можешь отодвинуть ее?

— Конечно, но за целостность не отвечаю.

Первое передвижение за столетие тахта перенесла на удивление стойко. Я в предвкушении стерла пыль и паутину с жестяной коробки.

— Он здесь. Блокнот, — меня охватил такой восторг, что руки подрагивали, — Я всё-таки его нашла.

— Не пугай меня. Ты сейчас Голума напоминаешь, — усмехнулся Дима, — В любом случае здесь больше ничего нет. пойдем, на свету посмотрим твое сокровище.

Прижав жестяную коробочку к груди, направилась к выходу.

— Закроем все как было, — предложила я.

— Само собой.

Уже направляясь домой, я рассказала Диме все воспоминания, что смогла увидеть.

— А как же все эти истории про клад? — немного расстроился парень.

— Не было никогда никакого клада и сокровищ. Кто-то давно краем уха услышал о подземелье и сочинил красивую сказку о спрятанных драгоценностях. Все мы любим обманываться красивыми историями о кладах и легендами, так жить интереснее. И вообще я думаю, что не стоит распространяться о ходе и тайной комнате.

— Думаю, ты права. Провал мы закидали, вход из дома заложен, в гроте завален. Если о ней узнают, то просто разнесут и загадят, как и все остальное. К сожалению, не все люди умеют ценить, то, что имеют. Пусть тайная комната так и останется тайной.

— Да, только уже нашей тайной.

Анна — девочка-гимназистка выросла во взрослую женщину на моих глазах. Я видела ее счастье и боль, достижения, слезы и любовь. Она оказалась очень талантливой девушкой. В своем голубом блокноте Анна хранила не просто свои записи о жизни, в нем были ее чувства, выраженные в рисунках, стихах и прозе. Восстановив в голове последовательность воспоминаний и записей, я получила трогательную историю взаимоотношений отца и дочери, историю любви, зарожденную еще в детстве и взращённую с годами.

Последняя запись была сделана в тайной комнате.

«Бежать из собственного дома, словно вор. Могла ли я вообще думать о таком? Нет. Я так отчаянно старалась сохранить привычный мир, но он рухнул мне на плечи и раздавил бы, если не Сережа. Милый, дорогой Сережа, я благодарна тебе, что ты так отчаянно пытался меня защитить от этой боли, но я должна была это узнать. Еще вчера пришло письмо от папы. Его последнее письмо. Я не смогла сдержать слез. Оно было в крови. Его передал человек, которому когда-то давно помог отец. Не знаю, как ему это удалось. Слова из этого письма, наверно, навсегда будут в моей голове, но я сохраню его. До самого конца папа беспокоился о нас, обо мне. Благословил меня выйти замуж за Сержа и сказал, что будет молиться за нас там, куда попадет. Маму расстреляют вместе с ним. Как же тяжело оставить все, что тебе дорого в прошлом и сбежать. Сбежать с Родины, от воспоминаний, от себя. Смешно. От себя то не сбежишь. Сейчас мы постараемся выбраться отсюда и направимся заграницу к сестренке. Жаль не могу взять с собой блокнот. А может и не к чему, ведь прошлое должно остаться в прошлом. Прощайте!»