— Ты точно никогда раньше не каталась? — извлекая ногу из ботинка, уточнил парень.

— Это ты сейчас поприкалываться решил, — хихикнула я.

— Не-а, — помотал головой, — Уж очень быстро ты освоилась.

— Сам говорил, что я очень талантливая, видимо оказался прав.

Я следила как его ладони медленно поднимались от щиколотки выше, как бы прощупывая мышцы.

— Ай, — сжалась я.

— Больно? — отмечая мою реакцию, обеспокоился Дима.

— Немного.

— Мышцы забились, такое бывает. Позже сделаю массаж. — одергивая штанину, парень переобул меня и вывел на улицу.

Солнце заходило за вершину. Мы стояли на веранде кафе и смотрели, ка небо окрашивается в оттенки розово-голубой палитры. На снегу появились глубокие синие тени. Я, оперившись на перила, наблюдала, как мир погружается в темноту. На базе зажигались фонари.

Дима обнимал меня со спину, создавая ощущения защищенности, нежности и уюта. Его дыхание согревало щеку.

— Поехали домой, — прижав меня еще крепче, предложил Дима.

— Домой? К кому домой? Или вообще домой? — откинув голову к нему на грудь, уточнила я.

— К нам домой, — разворачивая меня к себе лицом, ответил парень, — Давай жить вместе. Хотя нет, не то. — взяв мою ладонь, он закопался в кармане, — Ты станешь моей женой?

Кажется, мое сердце пропустило удар. Сейчас он не смеялся. Показалось, что в ожидании моего ответа, черты его лица заострились, хоть в глазах искрилась нежность.

Конечно же я знала, что соглашусь. Еще тогда в усадьбе, а потом в машине и кафе, я поняла, глядя в его серые льдистые глаза, что готова идти за ним по проводам, если позовет. Но напоследок решила повредничать, чтобы Дима знал, с кем связывается.

— Ну, даже не знаю, — протянула я, — Знаешь, я очень вредная.

Он закатил глаза, пытаясь спрятать улыбку.

— Не замечал.

— Я храплю.

— Будем храпеть дуэтом.

— У меня скверный характер.

— У всех свои недостатки, — целуя меня, уже не сдерживаясь, смеялся Дима, — Буду считать это согласием.

— Но я еще не согласилась.

Мне аккуратненько на пальчик одели колечко и, бесцеремонно закинув на плече, понесли в машину.

— Дома согласишься.

Вот так круто в одно мгновение изменилась моя жизнь.

Ночью мне снилась усадьба. Пустые глазницы окон смотрели на меня чернотой. Подземелье, тускло освещенное лампой, детский смех, считалка. Я металась во сне разбудив Диму. Он прижал меня к себе, успокаивающе гладя по спине.

— Кошмары, — окончательно проснувшись, хриплым ото сна голосом спросил парень.

— Нет. Просто странный сон. — уткнувшись носом в его грудь, ответила я, вдыхая, ставший таким родным запах его кожи.

— Ты говорила во сне.

— Что я говорила, — прокручивая в голове обрывки сна, заинтересовалась я.

— Что-то считала, говорила, что приедешь или уже едешь… Не разобрал. В любом случае, куда это ты от меня намылилась?

Дима приподнялся на локте, состроил рассерженную физиономию.

— Очевидно в усадьбу. Мне она снилась.

— Наверно она тебя впечатлила, вот и снится.

— Не в этом дело, — вздохнула я.

— А в чем?

— Если я расскажу, ты решишь, что я сумасшедшая.

— М-м, — протянул Дима, — Не думаю.

— Ну, сам напросился, — я набрала в легкие побольше воздуха и выпалила на одном дыхании, — Я могу видеть воспоминания старинных домов.

— Ну допустим.

— Тебя это не смущает? Твоя девушка видит то, что никто больше не видит. Старые переживания, страхи, тайны, все то, что происходило в стенах дома, ну или почти все.

— Знаешь, звучит загадочно. Это ж сколько всего захватывающего можно узнать. Кстати, а что ты видела? — без насмешки, а вполне даже заинтересованно спросил Дима, удобнее устаиваясь на кровати, как будто собрался слушать сказку на ночь от Шахерезады.

Откинув сомнения, ведь отступать уже поздно, я выложила ему все. Описывала, как можно живее в красках. И если судить по вытягивавшемуся лицу Димочки, мой рассказ сбил его с ног потоком информации и полностью дезориентировал.

Какое-то время он просто молчал, видимо переваривал.

— Про клад я, конечно, слышал, но кто же его знает. Это может оказаться просто красивой сказочкой. Или, — он многозначительно на меня посмотрел, — Это все-таки не сказочка?

Я пожала плечами.

— Я пока не могу сказать точно. У воспоминаний нет поисковика. Как ты себе это представляешь? Окей Дом, покажи мне, где спрятаны сокровища? Это так не работает. Я пока сама не до конца понимаю, как это происходит. Но я очень хочу вернуться туда. Я хочу узнать почему, я вижу только девочку. Хочу узнать если не о кладе, то хотя бы о блокноте. Ведь с него все началось.

— Его там может попросту не быть, как и клада.

— Ну и что. Значит я узнаю все, что смогу. Потом, я думаю, что не просто так услышала считалку в подземелье. Мне кажется, в ней скрыт смысл. Хочешь ли нет, как потеплеет, я поеду туда, — упрямо насупилась я.

— Мы поедем. И не хмурься, моя маленькая амазонка, — разглаживая образовавшуюся складку между бровями и, крепче прижимая меня к себе, усмехнулся Дима, — Не хватало, чтобы с тобой опять что-то случилось.

— Угу. Да тебе просто самому интересно стало про клад узнать, — как старуха забурчала я.

Сквозь уплывающее в сон сознание, я чувствовала, как парень поцеловал мою шею.

— Моя маленькая, особенная девочка, — прошептал он.

А может мне это только снилось.

Глава 5

Теплый ветер, как примерный дворник, сгонял с тротуаров прошлогоднюю листву, а мне не терпелось оказаться за городом, вдохнуть полной грудью свежий, чуть горьковатый запах молодых листочков, клейких распускающихся почек. Хотелось насладиться сладким ароматов первоцветов. Природа оживала и мне хотелось стать маленькой частью этого цикла пробуждения. Услышать оживленное чириканье птиц. Город, казалось, давил многоэтажками и гулом машин. Душа хотела вырваться из тела, устремившись навстречу свободе. Интересно каково это быть птицей? Что-то внутри меня радостно клокотало, вызывая невольную улыбку на лице. Хотелось смеяться от переполнявшего счастья, хотелось поделиться этим чувством с каждым. А пока, я старалась осчастливить Диму.

— О чем задумалась, — Дима внимательно следил за дорогой, одной рукой держа руль, а второй мою руку.

— Думаю, как все пройдет.

— Не напрягайся. Как пойдет, так пойдет.

По уже знакомой дороге мы подъехали к каретному двору. С наступлением весны, казалось, и здесь все оживало. Усадьба сиротливо, как будто смущаясь, выглядывала из-за зеленеющих кустарников. На стене второго этажа ютилась тонкая веточка березы. Она храбро тянула свои веточки к солнцу, из-за всех сил цепляясь корнями за разрушающуюся кладку. Вот он — пример непоколебимой тяги к жизни в любых условиях.

— Тебе будет комфортнее, если никто не будет стоять над душой, — поправляя воротник моей серой ветровки, размышлял Дима, — Я подожду в машине.

— Все время в машине будешь сидеть? Я не знаю сколько времени у меня уйдет на видения.

— Может пройдусь. За меня не переживай. Если что, звони. Без меня только никуда не лезь, поняла? В подземелье потом вместе спустимся.

— Угу. Слушаюсь и повинуюсь, — присела я в шутливом реверансе, когда выбралась из машины. Дима рассмеялся, качая головой.

— Надеюсь, что сегодня мы узнаем все тайны этой усадьбы.

Обойдя машину, парень притянул меня к себе и поцеловал. Легкие касания губ стали настойчивее. Я взъерошила его русые волосы.

— Ну все зацеловал. Я сейчас так увлекусь, что не смогу от тебя уйти, — толкнув его ладошкой в грудь, рассмеялась я.

Парень насмешливо приподнял бровь.

— Иди, — подтолкнул меня в сторону барского дома, выпуская из кольца теплых рук.

Чем ближе я подходила к дому, тем волнительнее становилось. Сегодня я решила начать все с начала. Хотела вытянуть информацию по максимуму. Вошла в полукруглую комнату, ту самую, где впервые увидела девочку-гимназистку с блокнотом. Казалось, что с осени здесь ничего не изменилось. Только влага не успела до конца испариться, из-за чего в комнате навязчиво пахло прелой сыростью.