— Темно уже, — буркнул Гончар, засовывая карандаш за ухо. — Вчера заметил, как неподалеку от дома какие-то типы шныряли. Пытались на забор вскарабкаться, посмотреть, что во дворе. Спугнул их.

Сердце у Ворона екнуло. Это ведь те самые хмыри, которые подловили его в прошлый раз и пытались выяснить, чем он занимается в лифантьевском доме. Зачем им такая информация, он понял не сразу, но, когда привезли линейные двигатели в контейнере, все стало на место. Кто-то пронюхал, чем Мамонов здесь занимается, вот и решили через Глеба действовать. Ладно, Андрея он предупредил, пусть у него голова болит. И все же наличие двух телохранителей, постоянно остающихся на ночь, немного успокаивало.

— Просто интересно людям стало, отчего здесь такая активность, — Ворон не стал пока делиться опасениями с инженерами. Им-то все равно. Сейчас закончат тестирование узлов, помоют руки, сядут в старенький «Бенц», купленный на клановые деньги, и умчатся в Сокольники. А ему здесь сегодня с Игорем и Владом куковать.

— Не задерживайся, — Берг махнул рукой, отпуская парня.

Ворон миновал длинный коридор и предупредил игравших на диване в карты телохранителей, чтобы его не теряли. Он знал, что им запрещалось покидать дом в вечернее и ночное время, поэтому на дежурный вопрос составить ли ему компанию, отрицательно покачал головой.

На входе он столкнулся с Анжеликой. Девушка в короткой серебристой шубке и с сумочкой такого же цвета выпорхнула из студии, помахала рукой охранникам:

— Пока, мальчики!

— До свидания, красавица! — расплылся в улыбке Игорь. — Завтра ждать?

— Обязательно. Нужно записать пару песен для нового альбома.

— Хоть бы дала послушать, — возмутился Влад.

— Все вопросы к княжичу Андрею, — девушка улыбнулась. — Он пока не разрешает выпускать в массы ни одну песню.

Ворон открыл дверь и пропустил Анжелику на улицу. Слегка приморозило, но это и понятно. Приближающаяся весна показывала свой характер только днем, имея такого помощника как солнце. Сейчас же под ногами хрустко ломался тонкий ледок затянувшихся луж.

— Опять в магазин собрался? — нарушила молчание боярышня и крепко вцепилась в локоть обомлевшего Ворона. Боялась поскользнуться и упасть. — Давай подвезу тебя. Мне, например, как-то не по себе бродить в потемках. Улица почти вся обезлюдела, люди разъехались.

— Если вам не трудно, — прокашлялся Глеб.

— Ой, хватит уже «выкать»! — в голосе Анжелики послышались нотки возмущения. — Уже столько времени соседствуем, пора уже посмелее быть.

— Хорошо, как скажешь…

— Ну вот, можешь! — обрадовалась девушка, выскальзывая за калитку. Стоявшая неподалеку от ворот изящная «Спектра» приветственно отозвалась на призыв хозяйки мелодичным посвистом сигнализации.

Она без спешки открыла дверцу и плавными движениями словно перетекла за руль, заставив Ворона сглотнуть слюну во внезапно пересохшем горле.

— Садись уже, — в голосе Анжелики послышалось нетерпение, и чтобы не разорвать тонкую нить взаимопонимания, протянувшуюся между ним и девушкой, Ворон поспешил занять пассажирское кресло рядом с боярышней.

В салоне ощутимо витали тонкий аромат духов, плотной ткани чехлов, дорогой на вид и на ощупь, и кожи. Глеб про себя одобрительно кивнул. Он не почувствовал запаха сигарет. Девушка, кажется, не курила, чем частенько баловались современные аристократки. Ну да, она же поет, горло беречь нужно от всяких вредных воздействий.

— Ты покажешь мне дорогу? — заведя мотор, спросила Анжелика, выводя из задумчивости Ворона. — А то я знаю, как выезжать на проспект, а между этими развалюхами еще ни разу не ездила.

— Держи прямо метров двести, а потом направо, — подсказал Ворон, поудобнее устроившись в кресле. Разглядывая сгустившуюся тьму, он пытался обнаружить пост наблюдения местных купчиков. Вот уже несколько дней ушлые ребята крутятся возле дома, действуя на нервы. Что у них в башке, одному дьяволу известно… или невидимому кукловоду.

Ворон покосился на Анжелику. На красивом лице боярышни играли изумрудно-красные блики от светящейся приборной панели. Она сосредоточенно смотрела на неровную дорогу с замерзшими лужами и неряшливыми кучами подтаявшего снега на обочине, чтобы ненароком не въехать в какую-нибудь яму. Свет фар выхватил две фигуры с накинутыми на голову капюшонами. На мгновение те замерли, прижимаясь к кирпичному забору, пропуская «Спектру». «А ведь явно к мастерской идут, — подумал Глеб, силясь рассмотреть, кто это такие. Но нахлынувшая темнота не дала ему такой возможности. — Надо с ними что-то делать. Припугнуть чем-нибудь? Поговорю с Геной, он человек башковитый, придумает какую-нибудь каверзу».

— Сейчас направо, — спохватился он, увидев разбитый перекресток, от которого отходило три дороги. — Потом прямо, там уже жилая улица. И не сворачивая, прямо до магазина. Его сразу заметишь. Там вывеска с гирляндами.

— «Лаванда»… надо же какая фантазия у хозяев, — фыркнула Анжелика, когда подъехала к указанному магазину, возле которого топтались трое парней и о чем-то оживленно разговаривали. На «Спектру» они посмотрели с интересом, и когда из нее вылез Ворон, махнули рукой, подзывая.

Девушка навалилась на руль и через лобовое стекло стала наблюдать за своим спутником. Глеб остановился и поздоровался с каждым из парней. Разговаривал он минуты две-три, потом забежал в помещение. А троица направилась к машине.

— Черт бы вас побрал, — пробормотала Анжелика, копаясь в бардачке, чтобы отыскать магический шокер, чем-то похожий на полицейскую дубинку, только укороченную и с менее мощным самозарядным амулетом. Одного прикосновения хватит, чтобы посадить на задницу хама. На второго тоже хватит, а вот дальше только на свои длинные ногти придется надеяться. Царапаться она умеет. — Нет, вы серьезно?

Вытащив шокер, она положила его справа от себя и уставилась в окно, где маячили парни. Один из них деликатно постучал костяшками пальцев по стеклу.

— Не дури, сиди спокойно, — сама себе приказала девушка.

Парень, стучавший в окошко, оказался настойчивым. Он даже нагнулся, чтобы продемонстрировать улыбающееся лицо и пустые руки. Дескать, нет у меня плохих намерений. Анжелика при ярком свете магазинной витрины хорошо рассмотрела его и застонала. Только этого не хватало!

Нажав на кнопку, она опустила стекло наполовину.

— Чего тебе, Федор? — сухо спросила девушка, узнав парня. — Мы, кажется, объяснились, и я более не хочу с тобой иметь отношения.

— Да ладно тебе, Анжела, — до смерти надоевший ей воздыхатель усмехнулся. — Не сердись. Не собираюсь я докучать тебе. Хотел поинтересоваться, как живешь, как карьера продвигается.

— Все нормально, спасибо, — пересилив себя, ответила Анжелика. Разговаривать с Ефимовым ей не хотелось, но и показывать характер злой кошки тоже неправильно. — А насчет карьеры ты поторопился. Не получается пока.

— Да? А я слышал, ты с княжичем Мамоновым какой-то музыкальный проект замутила. Правда, что ли?

— Возможно, — не стала отрицать девушка, поглаживая правой рукой обрезиненную рукоять шокера. — Он предоставил свою студию, где я сейчас записываю первый сольный альбом. Если выстрелит — будем думать, как быть дальше.

— Поступила в консерваторию?

— Поступила, — сухо ответила Анжелика. Лучше не вспоминать. Отец едва не выкинул ее на улицу, взбеленился как пчелой ужаленный. — Первый курс заканчиваю.

— Поздравляю! — от Федора пахло вином. — Надеюсь, не забудешь меня, когда выйдет альбом? С личным автографом.

— Только не надейся, что я буду бегать за тобой, чтобы вручить презент.

— Да я тебя сам найду… Слушай, Анжела, а вот этот проект — задумка Мамонова? Он же с этого будет что-то иметь?

— Тебе зачем? — напряглась боярышня. — Хочешь свинью подложить? Федор, я тебя хорошо знаю. Если затеял нехорошее — я тебе не советчик. Мало под следствием отсидел? На месть потянуло?

— Уже знаешь? — ухмыльнулся Ефимов. — Ну, признаю, что раздражает меня этот малец. Да еще дом прикупил на Песчанке, серьезным людям мешает.