– Плохо, – прокомментировала Лена, забирая оружие. Бах – и ровно в «десяточке» возникло отверстие. – Руку не напрягай, целься лучше. Емкость магазина всего восемь патронов, помни: это совсем немного.

Раз-раз-раз – отверстия, сделанные Вронской, уже на мишени, между тонкими контурами окружностей.

«У меня все получится, – думает Лика, стиснув зубы. – Я должна выжить. Как же страшно, Господи…»

– Слушай, не трясись ты так! – с досадой заметила Лена. – Да уж, про тебя не скажешь – прирожденный стрелок. Вообще-то это не мое дело, но я спрошу. Что тебя в Чечню-то несет?

Лика вспомнила Виктора, потухшее лицо Надежды Александровны. Бах – и пуля аккуратно прошила центр мишени.

– Наши приехали, – уверенно сказала Лена, различив в треске выстрелов скрип притормаживающих автомобилей. – Давай пистолет, на сегодня хватит. Последний выстрел что надо, молодчина.

Она вытащила пустой магазин, положила пистолет в кобуру.

– Дорогу найдешь? Иди, знакомься с ребятами. Я потом тебя догоню.

Проводив глазами удалявшуюся стройную фигурку, Лика на ватных ногах заковыляла по лестнице. Судя по вежливо-сдержанной реакции Лены, вряд ли ей будут рады. А уж командир СОБРа Дмитрий Павлов, заставляющий своих бойцов кушать червяков, и вовсе представлялся Лике монстром.

Одобрительные любопытные взгляды мужчин в камуфляже, суетившихся возле припаркованных у здания микроавтобусов, придали Вронской уверенности. Дмитрия Павлова глаза Лики вычленили из общей массы бойцов мгновенно. Те же широкие плечи, бугры мускулов свисают по бокам черного жилета, краповый берет надвинут на лоб. Вроде бы ничем не отличается от своих подчиненных, разве что светлых полосок морщин на дочерна загоревшем лице чуть больше. Но по манере держаться понятно: командир.

– Здравствуйте, я – Лика.

– А, ну привет, – глаза командира просканировали фигуру от щиколоток до макушки и остановились на лице, так и не выдав произведенного впечатления. – Писательница хренова. Иди-ка сюда.

Лика с опаской приблизилась, наблюдая за движениями крепких рук, заросших выгоревшими на солнце курчавыми волосками.

Павлов снял с себя жилет, набросил его на девушку, чуть подрегулировал лямки по бокам.

– Это разгрузка для боекомплекта. Стадион видишь?

Лика кивнула.

– Пробегаешь десять кругов, возвращаешься сюда, будут силы – поговорим. Схалтуришь – упакую еще в бронежилет. Понятно?

– А десять кругов – это сколько километров?

– Четыре с половиной-пять. Ноги в руки – и вперед!

Лика прикинула: разгрузка весила не меньше десяти килограммов, в боковых карманах угадывались тяжелые металлические предметы. С ними особо не разбежишься, даже если иногда наматываешь пару километров на дорожке в спортзале.

Сердце запрыгало, как яйцо в кастрюльке с кипящей водой, уже после первого круга.

«Мудак, – подумала Вронская, стиснув зубы. – Надо проверить, какие участки территории просматриваются видеокамерой. Если стадион – это труба, я умру уже в Подмосковье. И в Чечню ехать не придется».

Ей казалось: вспотели даже ресницы, все тело превратилось в мокрый, склизкий комок, разгрузка измолотила кости резкими ударами.

Деревья слились с турниками, и уже не разобрать дорожки под ногами, жарящее солнце потемнело, и чернота, глубокая, непроглядная, застлала глаза…

В себя Лика пришла уже на койке, проклятый жилет был аккуратно расправлен на спинке кровати.

– Меня что, кто-то нес? – простонала Вронская, заметив ехидное личико лежавшей на соседней кровати Лены. – Ничего не помню.

– Тебя Колотун нашел. Побежал к Филе, стал гавкать.

– Гавкать? Это особый способ объяснений в режиме тренировок супер-командира Дмитрия Павлова?

Лена рассмеялась:

– Ты зря ерничаешь. Колотун – это наш пес. А Филя – то есть вообще парня Филиппом зовут – сапер, он с собакой не разлей вода. Вот Филя тебя сюда и доставил.

– Пить, – пробормотала Лика, ощупывая ноги. Вроде на месте, только не шевелятся, будто не свои, чужие.

Она одним махом опрокинула протянутый стакан воды и провалилась в сон раньше, чем Лена успела вымолвить хотя бы слово.

«В ближайшее время в Чечне могут начаться работы по восстановлению двух крупных промышленных предприятий, сообщили в пресс-службе главы республики. Во время встречи президента Чечни Алу Алханова с руководством ЗАО “Электропром-корпорэйтед” бизнесмены выразили готовность инвестировать около 20 млн рублей на восстановление радиозавода и научно-производственного объединения “Промавтоматика”».

Читавший на скамейке газету «Вестник Чечни» человек с досадой перевернул страницу. Планы восстановительных работ его совершенно не интересовали.

«2 июня в трех республиках Северного Кавказа – Ингушетии, Карачаево-Черкессии и Кабардино-Балкарии – прошла крупномасштабная профилактическая операция, направленная на пресечение экстремистской и террористической деятельности. За прошедшие три дня спецоперации проведена проверка около 25 тыс. домовладений, гостиниц и общежитий. Задержано 63 человека, совершивших различные преступления, в том числе и 40 человек, находящихся в федеральном розыске. Изъяты 2 гранатомета, пулемет, 600 граммов тротила, 20 выстрелов к РПГ, более 2 тыс. патронов разного калибра, противопехотная мина и несколько артиллерийских снарядов калибра 120 мм».

«Они всегда будут нас убивать, – подумал человек, – эта война никогда не закончится. Пока на Кавказе останутся женщины, способные рожать, ряды борцов с Россией будут пополняться новыми и новыми бойцами. Единственное, чему там учат детей – это нападать. А мы и по сей день не учим войска защищаться. Следовало бы отпустить все кавказские республики, но с точки зрения геополитики наша страна не может этого себе позволить. Жизни наших ребят – разменные монетки в большой политической игре».

Наконец, он нашел то, что искал. Небольшая заметка «Празднику – быть». Неприметная, с набранным небольшим шрифтом заголовком, она совершенно не бросалась в глаза, хотя и размещалась на первой полосе «Вестника».

«12 июня на полностью восстановленной после боевых действий центральной площади г. Грозного пройдет торжественный митинг, посвященный Дню неза-висимости России. Ожидается прибытие в Грозный спецпредставителя России по Южному федеральному округу, высокопоставленных руководителей Министерства внутренних дел и Министерства обороны. Из представителей местных властей свое участие подтвердили… По окончании митинга запланировано проведение концерта, на котором…»

Заметка дочитывалась уже по диагонали. Главное для себя человек уже выяснил.

Он отложил газету, глубоко вдохнул свежий ночной воздух и обрадованно улыбнулся. Прочитанные новости его полностью устраивали.

Вчерашняя жара сменилась мелкими косыми струями по-осеннему холодного дождя. Промокшие штаны натирали ноги, но Дмитрий Павлов не обращал на это внимания. Привык. Тренировки всегда проводятся в любую погоду – и в зной, и в мороз. В Чечне небо каждый вечер норовит пролиться ливнем, дороги размывает несущимися со склонов гор потоками воды, жирная грязь с чавканьем вцепляется в ботинки. Кавказская жара смачивает «тельник» потом, к вечеру из него приходится вытряхивать соль. Надо быть готовым ко всему.

– Новенькой хреново, – констатировал бегущий рядом Лопата.

Дмитрий, с трудом переводя дыхание, огрызнулся:

– Тебе-то что!

Вот. Именно так он и предполагал. Все внимание бойцов концентрируется на девке. Даже Лопата, получивший свое прозвище за весьма умелое орудование саперной лопаткой, правда, не с целью рытья окопов, а раскраивания черепов сопротивляющихся бандитов, глаз с нее не сводит. Про Дока и говорить нечего – узнав, что Лика во время предыдущего кросса потеряла сознание, он напичкал девку витаминами, а ставший маслянистым взор явно предвкушал процесс искусственного дыхания изо рта в рот. Но уж этого удовольствия Док не получит. Девка, съежившись в комок, как промокший воробушек, бежит налегке, без «разгрузки» и оружия.