Пока Кайя пыталась вспомнить, Лемми думал о другом.

– Мы уже давно по Винье плывем, на многих островах побывали, – проговорил он, – и повсюду люди живут. Везде избы, или вежи, или хотя бы шалаши рыбацкие… А тут – только один великан с лодкой. Почему?

– Так он всех и прогнал.

– Или поймал и съел…

– Да ну тебя!

Ельник закончился так же внезапно, как начался. Тропинка резко устремилась вверх. Друзья задрали головы, с восхищением разглядывая крутой скалистый холм, поросший сосновым бором. Медовые стволы пламенели на солнце. Кудрявые кроны шумели в розовеющем закатном небе.

– Я понял! – приглушенным голосом воскликнул Лемми, указывая на что-то в лесу.

У основания скалы, чуть в стороне от тропинки, росла кряжистая сосна. Она была сплошь увита разноцветными лентами и жгутами. У корней сосны на плоском камне виднелись несколько туесков и горшочков.

– Там никакой не великан, а сейд, летучий камень-оборотень. Наверняка это его следы на берегу.

Кайя медленно кивнула, про себя думая, что ее друг, скорее всего, прав. Сейдов они навидались по всем северным землям. Огромные валуны, словно повисшие в воздухе, а на самом деле стоящие на камешках поменьше. Почитаемые, пугающие… Сейд, камень-чародей…

– Ты куда?

Лемми, повернувший было назад, остановился.

– Пойдем отсюда! Расскажем старшим…

– А наверх разве не полезем?

Парень с удивлением посмотрел на Кайю. Ну надо же, какая храбрая!

– Мы же ничего не видели. А может, там и не сейд, – продолжала девчонка. – Просто обычное святилище. А мы напрасно напугаем родичей.

Она и сама не понимала, зачем упорствует. Наверно, дело было в северном ветре, пробудившем смутную память о детстве.

– Ну и что ты будешь делать в чужом святилище? – хмуро спросил Лемми. – А если там жрецы?

– Подумаешь, жрецы!

– А сейд?

– Не убежим от него, что ли?

Лемми ухмыльнулся.

– Какая ты смелая сегодня, Кайя! Смотри, попадешься – спасать не буду!

Оба понимали, что он просто дразнится – сихиртя крепко стояли друг за друга. Может, потому и выжили.

– Ладно, только залезем, краешком глаза глянем, и сразу назад!

Тропа, ведущая на утес, пошла так круто вверх, что порой приходилось карабкаться на четвереньках. К счастью, утес был невысок. Едва поднявшись над верхушками елей, тропа нырнула в заросли можжевельника… и закончилась.

Странные то были заросли. Кайе даже сперва показалось, что можжевельник окутал густой туман. Но вскоре она поняла, что кусты просто засохли на корню. Серые ветки, осыпавшиеся иглы, зеленоватые лишайники на корявых стволах. И пахло тут не терпкой хвоей, а старой плесенью…

– Я туда не пойду! – замотал головой Лемми, со страхом глядя на мертвые заросли.

Хоть он и не был шаманом, а только мечтал об этом, но внутренний голос отчетливо советовал ему убраться подальше.

Кайя снова принюхивалась.

– Дымом пахнет, – прошептала она. – Тут совсем близко жгли костер…

Она зашла в сухостой, осторожно отгибая ветви. Те ломались, осыпая ее иглами.

– Ага-а! – прошептала Кайя, высовываясь из-за косматого куста. – Лемми, там нет сейда! Там полянка – а на ней саамская вежа!

Саамов сихиртя встречали в странствиях чаще других племен. И язык их понимали. Похоже, саами были их дальними родичами. Но огромные следы на берегу были совсем не саамские…

– Вот и кострище дымит. Никого не видать… Лемми, пойдем посмотрим?

Лемми не ответил – его взгляд быстро скользил по косматым серым зарослям. Что-то тревожило его, будто он чувствовал на себе множество чужих взглядов. И сверху, и снизу… Но куда ни посмотри – никого рядом не было.

А это что?

– Кайя, замри! – прошептал мальчик.

Его подруга испуганно застыла, глядя на ветку, которую только что задела плечом. На ней качалось что-то вроде туеска на веревочках.

– Что это?

– Не трогай, Кайя…

– Я только взгляну… О, да тут их много!

Кайя принялась вертеть головой. И впрямь – куда ни глянь, повсюду, вверху и внизу, на ветках висели берестяные люльки. Маленькие, будто игрушечные. Кайя заглянула в ближайшую – там в сухом мху в самом деле лежит спеленутая кукла без лица…

От куколок-то и веяло чужим присутствием. Казалось, что в одних туесках спали, а в других – проснулись и молча глядят на незваных гостей. Будто собака, что, застыв на месте и опустив хвост, подпускает незваного гостя поближе…

– Слышь, Кайя, – побледнев, прошептал Лемми. – Тут живет колдун! Надо скорее сказать старшим… Не тронь куклу!

– Как же она смотрит? – пробормотала Кайя, заглядывая в люльку.

Кукла глядела на нее одним огромным, во все лицо, глазом. Кайя вдруг сообразила, что это означает.

– Она нас увидела! – выпалила девочка, отбрасывая глазастую куклу.

– Кто?!

– Хозяйка куклы, колдунья… Погоди-ка…

У Кайи голова шла кругом. Она нутром чуяла, что ее не просто заметили. Ее узнали! Но кто? Где? Может, уже стережет тропинку? Залег за спиной?!

Так… Как поступает шаман, встретивший духов другого шамана?

– Кайя, что ты…

Девочка подняла ко рту ладонь, прошептала имя и выдохнула. В воздухе возникло облачко пара. Повеяло ароматом вкусной рыбной похлебки. Лемми невольно сглотнул слюну.

В облаке пара забил крыльями оляпка-воробушек.

– Лети, Оляпка, будь моими глазами!

Кайя подбросила птичку в небо. Крылатое облачко вспорхнуло и растворилось среди золотистых стволов.

Снова стало тихо, только зеленые кроны шелестели над головой.

– Сейчас узнаем, где хозяйка вежи, – тихо пояснила Кайя, – чтобы нам не наткнуться на нее в лесу… Оляпка вернется, тогда побежим домой…

– Почему хозяйка?

– Не знаю… Чувствую.

– А великан?

Кайя пожала плечами.

– Это неправильно, что у тебя сайво, – пробурчал Лемми.

– От отца остался, – будто извиняясь, сказала Кайя. – Единственный не одичал, как прочие его духи. Оляпка безобидный, сам знаешь.

Лемми промолчал, лишь криво усмехнулся. Кайя закрыла глаза, мыслью провожая духа-разведчика. Вдруг веки ее дрогнули, тело напряглось… Лемми затаил дыхание.

– Никого на утесе, – сами собой зашевелились губы девочки. – Никого на тропе позади нас…

– Хорошо, путь свободен! А еще посмотри, нет ли собак…

– Собакам… тут быть нельзя.

– Как это? – удивился Лемми.

– Он… не любит собак. Он их убивает…

– Кто он?!

– Хозяин… Волчьего взморья.

– Тот великан?

– Не знаю… Он убивает собак… и ест их…

Кайю вдруг затрясло. Она открыла глаза и схватила Лемми за руку.

– Он здесь?! – взвизгнул не на шутку перепуганный мальчик.

– Нет, хозяин далеко… Но в веже кто-то есть! Не человек… Не живое… Сильное… Оно меня узнало! Оно меня зовет!

Кайя вскинула руку, ударила себя по левому плечу:

– Вернись! Вернись!

Облачко возникло в воздухе, метнулось в ладонь и исчезло. Кайя перевела дух и поглядела на друга.

– Там, в веже на полянке, – проговорила она. – Внутри что-то… или кто-то… Очень опасное… и очень красивое. Оно зовет меня.

– Ага, как же!

Лемми дернул ее за руку:

– Бежим отсюда! Да что ж ты де…

Кайя молча вывернулась у него из рук и бросилась сквозь мертвый можжевельник на поляну. То опасное, красивое, что ждало ее впереди, ликовало.

– Подожди меня немного, – долетел до парня голос подруги, – я только взгляну, что там!

Кайя отодвинула жесткую оленью шкуру, служившую дверью, и пригнулась, забираясь внутрь. В нос ударил резкий, терпкий запах сушеных трав. Кое-какие девочка узнала, другие ей были вовсе не знакомы. Отпустив шкуру, Кайя несколько мгновений стояла, привыкая к сумраку. И чем больше она могла разглядеть, тем сильнее робела. Никогда прежде Кайя не видела такого богатого и одновременно жутковатого жилья. Повсюду лежали вышитые бисером и кусочками меха покрывала, спиленные рога, морские раковины, короба, укладки… Под сводом топорщились пучки сухих трав, источая запахи, от которых грозила заболеть голова.