В такие моменты правда пыталась сдерживаться и у меня это даже получалось время от времени! Однако, желание найти нормального мужика, пересилить очень сложно и оттого чувство фальши во всех этих знакомствах не пропадало. Поэтому в такие моменты адекватность отправлялась куда подальше, исчезала, и на её месте появляется собственничество вперемешку с гордыней. Я, скорее из вредности, обвивала руками шею приглянувшегося ухажера и садилась тому на колени. Утыкаясь носом в чужой висок и сверху вниз смотрела на очередную игрушку на ночь, намекнувшую на что-то погорячее, чем заурядный секс.
Жить так, если честно, не особо удобно, но оскорблённое выражение лица удаляющегося на сверхзвуковой скорости очередного ухажера, радовало и грело душу. Из моей жизни определённо не вышло бы популярного бестселлера. Вероятно, чуть позже я должна была сильно пожалеть об этом, но оказалась в совершенно другом мире и не могла взять в толк, что делать со своей развалившейся на осколки жизнью. И вот теперь, мужчина, смотрел на меня таким взором, словно я в самом деле являлась его принцессой, которую он клялся защищать до конца своей жизни.
И вроде головой-то я прекрасно понимала, что это не моя жизнь и не моя судьба и мне не место в этом временном отрезке, но что-то внутри кололо иголками и требовало поверить. Хотя бы на одно короткое мгновение довериться судьбе и сделать правильный выбор. Ведь и на моей улице обязательно должен наступить праздник. Даже на одно коротенькое мгновение, но я решилась бы прыгнуть в омут с головой, ради того, чтобы окунуться в счастье и развалиться на миллиарды крошечных осколков, когда ему настанет конец. Такая неочевидная форма душевного мазахизма пленяла очарованием розовых очков и нежности.
Я не умела долго спорить с судьбой и идти против течения. Если честно, это качество не такое хорошее, каким могло показаться на первый взгляд. Потому что иногда хотелось взорваться сотней разных идей и предположений и убежать как можно дольше от своего настоящего. Повредничать назло своему будущему, но я просто морально и физически не способна на это. Я слишком слаба перед желанием обрести счастье, особенно, когда оно выглядело таким шикарным, будто сошедшим с картины знаменитого мастера эпохи Возрождения.
На самом деле, никто не смог бы впечатлить меня до такой степени, чтобы мозг вырубился. Но вот рядом с генералом, головой я думать переставала, о чем могла сказать со стопроцентной уверенностью. Однако лицезреть огромный сгусток открытых эмоций и возбуждения у меня ни желания, ни сил, ни душевных ограничений не нашлось. Поэтому когда Лен поднял на меня печальный взор я не удержалась и притянула его лицо к себе и крепко обнимая за мощную шею, поцеловала до звёздочек перед глазами. Обнимая долго и нежно, еле слышно вздыхала и пыталась передать всё, что творилось у меня в душе.
Мою талию обвивали крепкие руки и притягивали к разгоряченному телу ещё сильнее. Я, как бы не хотела этого показывать и признавать, была не в состоянии выразить всё, что трепетало в душе. Существо я не ласковое и нежное. Да и вообще, это не про меня история. Я не часто демонстрировала эту сторону себя любимой, бережно охраняя её ото всех, кто мог бы причинить вред. По правде говоря, людей, которые видели меня такой, можно посчитать по пальцам одной руки. Я действительно никогда не была склонна показывать кому-либо свою мягкую сторону. Ибо такого не поняли бы ни на работе, ни в приюте. Везде следовало держать удар и следить за собой и своим поведением.
И это было мне на руку: благодаря своему внутреннему стержню и «отсутствию» мягкости было легко заполучить уважение коллег, старших и тех, кто считал меня просто красивой дурочкой. Не то чтобы я наплевательски относилась к своей репутации, просто бывали случаи, когда авторитет очень помогал в некоторых вопросах, решение которых не должно было выходить за границы определённого круга лиц, размещавшихся в кабинете. Жизнь научила меня держать удар и лицо при любых обстоятельствах, даже самых плачевных.
Однако рядом с этим здоровяком сдерживать порывы нежности оказалось очень сложно, да что уж там, практически невозможно. Лена хотелось заключить в объятия и никогда не отпускать, хотелось зацеловать до темных кругов перед глазами, до закончившегося в легких воздуха, до онемевших губ. С ним хотелось всего и сразу. Однако времени на это всё не было. Ибо это не моя жизнь, не моя судьба и не моё будущее… В его объятиях находилась Анис, а не я… Мы совершенно разные и наши плоскости не должны были пересекаться! Однако ощущение чужих рук на собственной талии приносило странное удовлетворение, а размеренное дыхание куда-то в макушку вырубало остатки самоконтроля и адекватности. Я просто плыла…
Глава 23. Лучик счастья
Я правда любила перебирать сотни возможных вариантов перед тем, как принять какое-либо решение. Если задуматься, я слишком часто делала так, что в конечном счете устанешь считать сколько раз на дню я одергивала себя и не позволяла чувствам брать верх над голосом разума. Я делала это вне зависимости от своих внутренних демонов. Меня буквально тянуло к этому человеку Просто это действие приносило мне странное умиротворение и позволяло расслабиться, дрейфуя на волнах чужих эмоций. Таких открытых и простых. А Лен, если честно, и вовсе не противился моего холодного внимания к себе, даже если это ничего не значащий флирт на грани приличий. Или уже нет…
Вероятно, если спросили бы меня можно ли быть нежным с кем-то кого видишь впервые в жизни, мой ответит: «Нет». Но сейчас, по какому-то невеянному наваждению, я бы поменяла своё мнение кардинальным образом и согласилась бы с тем, что всё зависело от людей, которым суждено встретиться на пути, чтобы осветить его разноцветными искрами наслаждения и счастья. И вот сейчас, такая простая истина обрушивалась на меня. Это не сделка, ни подтекст или не способ заполучить своё. Напротив, тут от меня не требовалось ничего.
А ещё Лен податливый и сексуальный. Такой здоровенный и надёжный. Словно каменная стена, способная защитить меня от всех невзгод и неурядиц. Как бы сильно я не упрямилась и не отрицала очевидного, но это было приятно. Возможно, не стоило мне лезть в эту петлю, но чем дольше я смотрела в лучащиеся счастьем, добротой и нежностью глаза, тем сильнее сносило крышу. Я верила, по крайней мере, на этот крошечный миг, в то, что достойна этого мимолетного счастья. Пусть и не в своей реальности, так хотя бы в чужой.
Потому что сейчас я тихо мычала, позволяя целовать себя до головокружения и горящих лёгких. До того сладкого дурмана, который проникал под кожу острыми иголками и оседал на плечах сильными касаниями мускулистых рук. Мы, подобно оголодавшим чувственно сминали губы друг друга, переплетали языки в диком страстном танце и наслаждались этим помешательством. И так ярко сверкали вспышки под веками, что не хотелось останавливаться даже на мгновение. Словно от электрических разрядов плавилось внутри.
Мы вжимались вплотную друг в друга, жадные до прикосновений и ненасытные до этих искристых переливов. Лен целовал настолько нежно и аккуратно, словно боялся навредить мне или сломать. Не хватало прикосновений и чувств, чтобы выразить весь свой трепет, который меланхоличными волнами помешательства клубился в самом сердце и бушевал через край в водовороте нечеловеческий страстей. Я бы в жизни не подумала, что одним поцелуем, можно заставить мозг заклинеть напрочь и перерезать все тормозные шланги разом.
Мужские губы прошлись короткими поцелуями по лбу, щекам и шее, остановились на пульсирующей венке и едва ощутимо прикусили её. Иногда задерживается на одном месте чуть дольше он целовал мою кожу сильнее обычного. Под страстным напором на ней подобно бутонам роз распускались алые следы от засосов и пальцев. На утро они нальются цветом и отрицать что-либо будет бессмысленно. Но то утром, а пока я плыла по течению и не боялась отпустить себя под этой негаснущей лавиной эмоций и ощущений.
