Она думала об этом всю ночь, а наутро уже точно знала, что это ее фамилия. Ведь она, Маша, имеет право на эту фамилию, в ней течет кровь бабушки Оли! И паспорт Маша пошла получать сама, без родителей. Ушла получать Маша Пупкина, а вернулась домой Марьяна Левандовская. Потому что Маш много, а Марьяна… Марьяна идеально подходит к фамилии Левандовская.

Отчество Марьяна сохранила – Ивановна. Потому что тогда, в четырнадцать, отчество ей казалось неважным, кому оно нужно, это отчество? А еще она не хотела совсем, окончательно, обидеть отца. А так – хоть отчество от папы оставила.

Родители были, конечно, в шоке. Но не ругались, не кричали. Это у них вообще в семье было не принято. Родители уже привыкли к тому, что их дочь – не такая, как ее сверстники. Что Маше – а, нет, теперь Марьяне, – больше всех надо. В учебе, в жажде знаний, в желании добиться чего-то большего. И, поворчав для порядка, с решением четырнадцатилетней дочери смирились. В конце концов, не какую попало фамилию взяла, не с улицы или из журнала какого-нибудь дурацкого, а фамилию бабушки. Это, можно даже сказать, и правильно в каком-то смысле – потому что Ольга Николаевна Левандовская была последней в своем роду. А так… фамилия вроде как и продолжается. Только родители упорно продолжали звать дочь Машей, но с этим Марьяна смирилась.

В школе ее решение вызвало фурор, родителей даже вызывали по этому поводу к заучу. Что уж там сказал отец, Марьяна не знала. Но от нее отстали. А одноклассники стали относиться к ней с гораздо большим уважением.

На журфак МГУ Марьяна поступила с третьей попытки. Сдавала экзамены, проваливалась, шла работать – и писала, писала, писала, отправляла, куда только можно. Параллельно с этим работала над собой. Это Маше Пупкиной можно быть русоволосой и полноватой. Марьяна же Левандовская должна быть… не такой.

Когда она все же поступила, то это была уже совсем другая девушка. Будущая звезда курса, староста, заводила – и бла-бла-бла. И потом темп Марьяна уже не сбавляла и марку держала.

Она еще раз вздохнула и медленно села. Нет, иногда расслабляться, конечно, надо. Но лучше бы, чтобы после этого не так болела голова. Ведь уже не девочка…

Да, Марьяна, по образному выражению Татьяны, зажопила свой день рождения. Вот просто… В ультимативной форме, практически, шипя, запретила Тимуру устраивать в офисе какие-либо мероприятия по поводу своего дня рождения. А в тот самый день просто ушла с работы, со всеми вежливо попрощавшись, и дома в одно лицо, в ванной выдула бутылку «Моета». А потом легла спать и вырубилась. Такое вот, как говорят некоторые люди, день рождение.

Прошло и прошло.

Марьяна встала, накинула халат и поплелась в ванную, а там уставилась на свое отражение. Да, блин, сорок лет – это вам не шутки. Это вам сволочь и сука.

Не девочка, точно. Кто скажет, что это мальчик….

Марьяна похлопала себя по щекам, а потом потянулась к чудодейственному тонику, которым умело ликвидировала последствия того, когда красивую и молодую женщину накануне кусает, по меткому выражению Татьяны, «алкогольный шмЭл».

***

– Доброе утро, Марьяна, – радостно приветствовала ее Ксюша.

– Привет, – они пошли вдвоем по коридору. – Как прошли выходные? Видела сегодня Тимура Робертовича? В каком настроении шеф?

– В прекрасном! – прощебетала Ксюша. – У него такой довольный вид – как у крокодила, который кого-то проглотил, – Ксюша хихикнула.

Ксюша, ее помощница и правая рука, под благотворным влиянием Марьяны перестала, наконец, писаться от восторга и ужаса одновременно при виде Тимура – и даже научилась над ним немножко подшучивать.

– Какой же ты ребенок, Ксюша, – вздохнула Марьяна, водружая сумочку на свой стол. – Неужели ты еще не поняла? Что если у Тимура Робертовича вид довольного крокодила, то это означает, что наша редакция накануне очередных потрясений.

– Это как?! – округлила Ксюша глаза.

– Это значит, что Тимур Робертович придумал что-то такое, в результате чего нас будет штормить пару недель, а рейтинги будут бить все рекорды.

– Как в тот раз, когда к нам дяденька в штанах с полосками приезжал?

– Это дяденька в штанах с полосками – настоящий генерал-лейтенант.

– Я не поняла – генерал или лейтенант?

– Ой, Ксю, ты вроде не блондинка. Интернет в помощь!

Ксюша ушла изучать вопрос, но скоро вернулась.

– Марьяна, вас там Тимур Робертович разыскивает.

– Горе, горе, крокодил наше солнце проглотил, – пробормотала Марьяна.

– Что?

– Иду, говорю, иду.

***

– Ой, нет!

– Ставр, запирай дверь!

Да, сбегать было уже поздно. И Марьяна обреченно смотрела на уставленный напитками и закусками стол, блестящие воздушные шарики с цифрой «25» и, самое главное, огромный торт. Такой огромный, что он стоял на полу, на подставке. Такой вот, из которого в фильме «В джазе только девушки» выскакивал гангстер с автоматом. Или же из него может выскочить…

Не веря в свое предположение, Марьяна обернулась к шефу.

– Тимур, скажи, что это не то, о чем я подумала!

Он улыбнулся самой настоящей крокодильей улыбкой.

– Это именно оно, – а потом громко крикнул: – Да!

Это слово явно служило сигналом. Потому что торт был бутафорский. А стриптизер – настоящий.

– Я же просила… никаких празднований! – прошипела Марьяна, наблюдая, как полуобнаженный накачанный парень в одних облегающих джинсах выписывает бедрами восьмерки с куском картонного торта в высоко поднятых руках.

– А это вообще не тебе. Это мой подарок всем сотрудницам редакции.

– Вот и хорошо. Пусть только попробует ко мне приблизиться!

Но сердиться всерьез не получалось. Марьяна в первый раз видела, как танцуют эротический танец под хоровое исполнение «Happy birthday to you!», прозвучавшее дважды – на языке оригинала и на русском. Парень оказался профессионалом – и смог зажечь даже под такую мелодию. А после все же приблизился к Марьяне, галантно облобызал пальчики, послал всем остальным дамам воздушный поцелуй – и был таков.

А ядро редакции мужского журнала «Магната» наперебой бросилось поздравлять свою самую яркую колумнистку.

***

– А мне на день рождения стриптизершу зажал, – Валентин принес им по бокалу вина.

– Так и Марьяне я стриптизершу зажал, – Тимур тренькнул своим бокалом сначала об бокал Марьяны, потом о Валентинов. – Если хочешь – будет тебе такой же стриптизер на день рождения.

– Не хочу.

– Вот и я так подумал.

– Как тебе вообще эта идея пришла в голову? – вздохнула Марьяна, пригубливая вино. Умница, Ставр, принес безалкогольное.

– А это не моя идея.

Марьяна укоризненно посмотрела на Ставрогина, который тут же старательно и фирменным жестом выпучил глазки.

– Это Лара, – безмятежно отозвался Тимур, прихлебывая вино. – Она сказала, что должна тебя отблагодарить за все, что ты для нее сделала.

– Суровое понятие о благодарности у девушки из МЧС.

– Да ладно, – Тимур приобнял Марьяну за плечи. – Кто тебе такое еще подарит?

Это просто фраза недели!

То вагинальные шарики, то стриптизер. Хорошо, что не комбо. Марьяна представила картину, как стриптизер из торта вручает ей эти шарики, или, чего доброго, в интимной обстановке пытается их применить – и, наконец, рассмеялась.

– Ну вот, другое дело! Давайте добудем каких-нибудь закусок, пока чайки все не сожрали.

***

Марьяна листнула по экрану вверх, потом вниз. Да, негусто досье на господина автомобильного магната Тамма. И ни слова о Нобелевской премии. Нобелевка – это про другого Тамма. Марьяна откинулась в кресле и, постукивая кончиком карандаша над верхней губой, принялась разглядывать фото на экране.

Как там Татьяна спрашивала – «Молодой ли, холостой ли, кто родители?». Про родителей скудно, из серии «Рабочий и колхозница». В смысле, папа инженер, мама учительница. Настолько ни о чем, что похоже на вранье. Фамилия корнями уходит – но это уже не из досье, а собственные изыскания Марьяны – то ли в Германию, то ли в Эстонию.