Джефф повернулся к вошедшему.
– Мистер Кейн? – сказал он, и любезная улыбка сменила злобную гримасу.
Он протянул было руку в приветственном жесте, но когда Лайам подошел ближе, улыбка мгновенно увяла.
– Боже! Да это Лоуренс Кинг!
Джефф в ярости повернулся к Эми.
– Почему ты не сказала мне, кто он такой? Почему он называет себя Лайамом Кейном?
Эми никак не могла овладеть собой, единственное, что она сумела сделать, это закрыть глаза, чтобы не видеть этой встречи. А когда снова их открыла, Лайам уже стоял рядом с ней. Он был бледен, но лицо сохраняло полную бесстрастность. Она не могла понять, почему он так невозмутим. Ведь должен же он был удивиться, застав эту сцену. Не может быть, чтобы даже теперь он не вспомнил их – компьютерных мошенников из Риверсайда!
Эми почувствовала на себе его взгляд, и внутри ее все тоскливо сжалось. Как могла она забыть про его способность держать себя в руках?! В этот момент он пугающе походил на того Лоуренса Кинга, явившегося четыре года назад, чтобы взять ее под арест. Его золотистые глаза смотрели совершенно бесстрастно, а лицо казалось суровым, отрешенным, словно он был полностью лишен способности испытывать какие бы то ни было чувства.
Лайам перевел бесстрастный взгляд на красивое лицо Джеффа.
– Добрый вечер, мистер Купер, – ровным голосом сказал он. – Мне сообщили, что ваша просьба о досрочном освобождении была удовлетворена местным судебным комитетом. Как поживаете?
Джефф пришел в себя с поразительной быстротой.
– Пожалуй, в сложившихся обстоятельствах жаловаться не приходится. – Он засмеялся немного неуверенно. – Совсем как в старые времена, правда? – заметил Джефф. – Мы снова втроем. Вы с Эми работаете в одной фирме. Она вам говорила, что я хочу получить работу в вашей корпорации?
К Эми постепенно возвращалась способность мыслить, и она удивилась, почему Джефф по-прежнему хочет устроиться на работу в бухгалтерию. Если даже каким-то чудом он решил попытаться зарабатывать себе на жизнь честным трудом, на что он надеялся, попросив Лайама, чтобы тот дал ему работу? Даже он должен понимать, что с его стороны было бы безумием пускаться на мошенничество в «Национальном развитии», когда президент компании знает о его прошлом.
Лайам оставил без внимания улыбку Джеффа.
– Нет, – сказал он. – Эми никогда не упоминала мне о вас. Думаю, она понимает, что я не занимаюсь протекционизмом. Если вы хотите получить работу в «Национальном развитии», мистер Губерт, наш менеджер по кадрам, рассмотрит ваше заявление в общем порядке и, примет решение, если, конечно, в корпорации есть вакансии.
– Что вы говорите? – усмехнулся Джефф. – И вы думаете, он примет на работу человека, не способного объяснить, где он провел последние четыре года? – Он злобно прищурился, глядя на Лайама.
– А вы попытайтесь сказать ему правилу о том, где вы были, – ровным голосом посоветовал Лайам. – Вы сами удивитесь, обнаружив, как на людей действует ваша честность.
Джефф снова усмехнулся.
– Если вам верить, то мир полон обливающихся кровью сердец, только и ждущих, чтобы предложить работу бывшему осужденному.
– Кстати, у нас в корпорации работает один человек, отбывший наказание.
Я посоветовал мистеру Губерту дать этому человеку шанс, и теперь очень доволен экспериментом.
– Не сомневаюсь.
Джефф презрительно стрельнул взглядом в сторону Эми.
– К несчастью, я не обладаю физическими прелестями вашей тюремной пташки.
Лайам задумчиво глядел то на Эми, то на Джеффа.
– Если вы думаете, что я имел в виду мисс Флетчер, то ошибаетесь, – сказал он. – Насколько я знаю, мисс Флетчер не совершала никаких преступлений и уж точно ни в чем не обвинялась. Человек, о котором идет речь, мужчина.
– Значит, вы готовы предложить мне работу?
Взгляд Лайама оценивающе остановился на Джеффе.
– Смотря какую, – медленно произнес он. – Думаю, однако, что мы вряд ли договоримся. Сомневаюсь, что мы придем к единому мнению относительно того, какая работа вам подходит.
– Ну вот, вы тоже такой же, как и все остальные, – с горечью заметил Джефф. – Любите порассуждать про честность и доверие, а когда доходит до дела, не спешите воплощать свои слова в жизнь. Вот вы взяли себе на фирму одну тюремную пташку в качестве фетиша, а остальных можно сразу отправлять на свалку, они вас не волнуют.
К Эми наконец вернулся голос.
– Джефф, – с отчаянием сказала она, – прошу, не надо. Разве ты не видишь, что это ничего тебе не даст? Зачем надо…
– Никак не дождешься, чтобы от меня отделаться? – грубо оборвал ее Джефф. – Тебе хочется поскорей охмурить мистера Кейна, чтобы он не начал задавать неудобные для тебя вопросы о том, что мы делали в эти последние несколько недель?
– Джефф, пожалуйста, не надо…
– Возможно, твой мистер Кейн будет мне благодарен, если я расскажу ему пару интересных вещей про тебя. Могу поклясться, что ты преподнесла ему трогательную историю о том, какой невинной ты была, когда работала в «Вест Фарм», и что ты не имела представления о том, что там происходило. Что ж, мистер Кейн, у меня найдется другой вариант этой печальной истории. Если вы еще этого не поняли, я вам скажу, что у Эми Флетчер очень взыскательный вкус и ее благосклонность влетает в немалую сумму. Это она подсказала мне, что надо сделать с компьютером, чтобы в нем не оставалось записей о том, кто работал со счетами. Это ей нужны были деньги на наряды, вечеринки, развлечения и прочие радости жизни. Она дорогая куколка, мистер Кейн, и мне только остается надеяться, что ваш кошелек туго набит, чтобы удовлетворить ее любовь к роскоши.
Эми так затряслась от гнева, что, когда заговорила, голос у нее дрожал.
– Ты мерзавец, Джефф, – выдавила она из себя. – Ив придачу лжец.
Она так разозлилась, что не находила слов. Его речь прозвучала весьма убедительно. Эми охватил озноб, она обняла себя руками и уставилась на носки своих туфель. Теперь уже слишком поздно: она жалела, что не набралась смелости и не рассказала Лайаму всю правду еще тогда, когда впервые поняла, что он дорог ей. Оставалось только ругать себя за то, что она совершила большую глупость!
И Эми не могла поверить, что это происходит на самом деле, когда почувствовала, что рука Лайама небрежно легла на ее плечо, утешая и сдерживая непроизвольную дрожь.
– Вы просто отвратительный человек, мистер Купер, – услышала она его ровный голос. – Я прекрасно осведомлен о роли Эми в деле о компьютерном мошенничестве на «Вест Фарм». Я убедился в ее невиновности еще четыре года назад и даже сражался с окружным прокурором, стараясь предотвратить ее арест. Мне это не удалось, но поверьте мне, я изучал улики очень внимательно и убедился тогда, как убежден и сейчас, что Эми никак не заслуживала ареста. На мой взгляд, в деле «Вест Фарм» осталась лишь одна неясная вещь – как такая благородная особа, как Эми, могла быть обманута таким, как вы, человеком – лживым и порочным.
– Я вижу, вы уже обнаружили, что Эми действительно хороша в постели, мистер Кейн. Догадываюсь, что она опьянила вас тем же любовным зельем, что и меня. Она и вправду весьма соблазнительна, когда лежит на спине в постели, а по твоей руке струятся ее волосы. Теперь я понимаю, как она нашла к вам подход, действительно понимаю, поскольку то же самое она проделала когда-то и со мной. Лед на поверхности, а внутри вулкан страсти. Невозможно устоять, заводишься с пол-оборота. Так что заранее выражаю свое сочувствие, мистер Кейн, потому что однажды вы проснетесь и увидите, какую змею пригрели у себя за пазухой.
Рука Лайама до боли стиснула плечо Эми, но в его голосе не слышалось ни малейшего намека на бушевавшую внутри бурю.
– Я довольствуюсь собственными суждениями, – сказал он. – И уверен, что они поточнее ваших, мистер Купер.
– Тогда вас не удивит, если я скажу, что Эми виделась со мной регулярно после того, как я приехал в Чикаго.
– Мне кажется, вам пора уходить, вы сказали уже достаточно! – резко заявил Лайам. – Мы внимательно слушали вас, теперь послушайте меня, мистер Купер. Еще четыре года назад я обратил внимание на вашу попытку спихнуть все с больной головы на здоровую. Я знаю, что вы пытались облегчить себе меру наказания, пообещав разоблачить Эми. И, помня ваше тогдашнее поведение по отношению к ней, я не слишком верю вашим словам, только что услышанным мною. Нам больше не о чем говорить, мистер Kyпep, так что позвольте проводить вас до двери.
