Эми подняла бокал и пригубила шабли, взглянув на Лайама. Он наблюдал, как ныряют утки, выставив из воды хвосты, в поисках чего-нибудь вкусного себе на ужин, и строгая линия его губ расплылась, и лицо сразу стало добрым.
Неожиданно он обернулся, и их глаза встретились. Она ощутила слишком знакомое неистовое сердцебиение и легкий холодок в груди.
Они долго молчали, а когда Лайам наконец заговорил, то почему-то смотрел в сторону.
– Сегодня вы особенно красивы, Эми, – сказал он. – Потрясающе красивы.
Услышав долгожданные слова, она поставила бокал с вином на стол и положила дрожащие руки на колени, чтобы они не были видны.
– Спасибо, – поблагодарила она и застыла смущенная, не зная, что можно сказать еще в ответ на этот комплимент.
В этот момент подошел официант, чтобы принять у них заказ.
– Я рекомендую лобстер термидор, – посоветовал Лайам с таким видом, будто они обсуждали меню все эти десять минут. – Я знаю, что вы любите продукты моря.
– Э… да, спасибо. Я возьму лобстер, – может быть, слишком поспешно согласилась Эми.
Она удивилась, что Лайам помнит, какое блюдо она заказывала в тот единственный раз, когда они вместе были в ресторане, и тут же сказала себе, что он по долгу своей прежней службы наверняка развил свою наблюдательность, запоминая малейшие детали. Она ощутила вспышку необъяснимого гнева, и ее пальцы сжались вокруг лежавшей на коленях салфетки. По опыту четырехлетней давности, а также по нынешней работе Эми знала, насколько феноменальная у него память. Тогда почему же он не помнит ее? Ведь непохоже, что он ведет какую-то хитроумную игру и тщательно скрывает от нее то, что узнал, кто она на самом деле.
Официант долил в их бокалы охлажденного вина и поставил на стол свежий, почти горячий хлеб. Когда он ушел, Лайам откинулся на спинку стула и посмотрел на нее со странным загадочным выражением. Интересно, что бы он сказал, подумалось ей, если бы прочел ее мысли и узнал все роящиеся в ее сознании вопросы.
«Вглядись в меня, – безмолвно просила она. – Вглядись в меня, черт возьми, вспомни, кто я такая!»
Эми даже показалось, что она произнесла это вслух. Его золотисто-карие глаза потемнели, в них появилась та ужасная пустота, какую она видела днем. Он отвел взгляд и одним глотком осушил бокал.
И тут же выражение его лица полностью переменилось, а в улыбке появилось то обаяние, от которого таяли женские сердца сотрудниц корпорации «Национальное развитие».
– Я только что выяснил одну любопытную вещь, – сказал он с искренним удивлением. – По моим оценкам, мы провели вместе почти триста часов, а я знаю о вашей частной жизни лишь то, что вы любите продукты моря. Расскажите, чем вы занимаетесь в свободное время.
– В последние пять недель у меня не было свободного времени, – улыбнулась она. – Выходные дни я проводила за домашними делами, да еще отсыпалась за < всю неделю.
Он улыбнулся в ответ, машинально водя пальцами по запотевшей поверхности стакана с водой.
– Дорогая Эми, ваши слова можно расценивать как жалобу. Не пытаетесь ли вы сетовать на невыносимые условия работы?
– Какой вы проницательный, сразу догадались, – пробормотала она, сожалея, что разговор снова вернулся к работе, когда ей так хотелось сжать его пальцы, почувствовать их силу и тепло.
– Вы должны мне честно сказать, Эми, если я заставляю вас слишком много работать.
– Нет, вовсе нет, – поспешно ответила она. – Я… мне нравится с вами работать. По-моему, у нас это неплохо получается.
Официант вернулся с двумя порциями лобстера в нежном сырном соусе.
– Приятного аппетита, – пожелал он, ловко ставя тарелки на стол.
Эми попробовала фирменное блюдо, но еда почему-то не доставила ей удовольствия, хотя, если не считать салата, она ничего не ела со времени завтрака.
– Очень вкусно, – вежливо сказала она. – А вам нравится?
– Да, конечно. Владельцы ресторана получают лобстеров самолетом из Мэна, и они всегда здесь свежие. В большинстве чикагских ресторанов готовят блюда из мороженых продуктов, и я думаю, что вы можете ощущать разницу.
– Да, пожалуй. Соус тоже чудесный.
Эми проглотила еще несколько кусочков нежного лобстера, борясь с истерическим желанием расхохотаться. Они сидят в ресторане, пробуют фирменное блюдо и обсуждают достоинства свежих продуктов, а ей хочется… до боли хочется… Она одернула себя. К чему думать, что хочется ей на самом деле.
Взгляд Лайама, устремленный на нее, поразил своей пронзительностью, заставив сердце затрепетать.
– В баре есть уютная танцевальная площадка, – сказал он. – Не желаете потанцевать, прежде чем мы закажем десерт?
– Да, пожалуйста, – тут же согласилась она, словно только и ждала этого приглашения.
Он проводил ее в затемненный зал для коктейлей, по-хозяйски придерживая за талию. Когда они вошли в бар и проследовали на блестящую паркетную площадку, четверо музыкантов заиграли громче.
Места для танцев было не слишком много, но нескольким парам его вполне хватало. Лайам обнял ее и прижал к себе. Ее ладони оказались под его пиджаком на накрахмаленной рубашке. Руки Лайама крепко удерживали ее в том мире, где были только они вдвоем, да еще музыка и полумрак.
Ее тело напряглось, когда его пальцы скользнули вниз по ее спине и задержались на бедрах. Она остро чувствовала его близость, когда он вел ее в танце, плотно прижимая к себе, и ей приходилось сдерживать желание еще теснее прижаться к нему.
Лайам нежно коснулся ее волос, и она наконец-то отбросила бесплодные попытки обмануть себя, признав, что Лайам притягивает ее с силой, противиться которой просто невозможно. Признав себя побежденной, Эми склонила голову ему на грудь, и странное чувство покоя охватило ее, когда она оказалась в кольце его рук.
Ей вдруг подумалось, что в те месяцы, пока она воображала, что любит Джеффа, она никогда не тосковала по его ласкам, никогда не мечтала поскорее оказаться в его объятиях. А вот Лайаму достаточно прикоснуться к ней – а порой даже просто взглянуть – и ее тело тут же отзывается всеми симптомами острого плотского желания.
Музыка стихла, и Эми отстранилась, желая поскорее вернуться в сравнительную безопасность их стола, но он взял ее за руку.
– Еще один танец, – тихо попросил Лайам.
Она сделала вид, что колеблется, но обманывать себя или его не было смысла. Не замечать трепета, охватившего ее, и учащенно бьющегося сердца было уже невозможно. Ей больше всего на свете хотелось, чтобы Лайам обнимал ее. Более того, ей хотелось познать его поцелуи и ласки, и это желание становилось нестерпимым.
Он увел ее с центра танцевальной площадки в полумрак, в сторону от других танцующих пар. Одной рукой Лайам крепко прижал ее к себе, другой взял за подбородок и приподнял лицо так, что их губы оказались совсем близко. Он долго смотрел на нее, и Эми не двигалась, ожидая, что будет дальше.
– Я хочу вас поцеловать, – сказал он наконец.
Ничего не ответив, она открыто встретила его взгляд, больше не пытаясь скрывать свои чувства. В его глазах внезапно вспыхнул огонек ожидания, и она приоткрыла губы, давая безмолвный знак к действию.
Лайам схватил ее за плечи и жадно прильнул к ее губам. Его порывистые движения и сила страсти, которую он вложил в поцелуй, даже немного напугали Эми. Ей хотелось медленной, чувственной ласки, и она растерянно посмотрела на него, когда он резко отстранился после этого пылкого поцелуя.
– Не надо так на меня смотреть, – резко сказал он.
Она опустила ресницы.
– Почему?
– Когда ты так на меня смотришь, я снова хочу тебя поцеловать. А если поцелую, то уже не смогу остановиться.
В полутьме его лицо казалось суровым, но ее теперь это совсем не пугало.
– Я… и не прошу останавливаться, – тихо сказала она. – Разве ты не находишь меня… желанной?
– Ты сама прекрасно знаешь, что нахожу. – Он положил ладони на ее бедра и снова привлек к себе. – Ты прекрасно знаешь, что со мной делаешь, разве не так, Эми? Но я слишком стар, чтобы радоваться случайному поцелую во время танцев. Хотя возраст тут ни при чем. Мне это не нравилось уже в восемнадцать лет.
