В эту минуту у Журавцева зазвонил телефон. Звонила Ира.

– Алло!

– Ты где ходишь? Три с половиной часа тебя дома нету!

– Ирочка, я же сказал тебе, что к Севе пошел. Ему помощь нужна, можно я переночую у него?

– Какой переночую! Ты совсем офонарел!

– Ирочка, не нервничай…

– Какой не нервничай!! Ты совсем с ума сошёл!

– Ира, у Севы и правда беда, – серьёзно сказал в трубку Дима. – От него Вера ушла.

– Ой…ну… тогда останься, если ему нужно… ты же понимаешь, я за тебя очень волнуюсь. И Севе передай от меня соболезнования.

– Не волнуйся, я в порядке. Передам.

– К девяти, чтоб дома был. Люблю!

– И я тебя. Обещаю, буду дома к девяти, – просипел Дима.

Журавцев отложил телефон в сторону.

– Вот, Дима, завидую я вам с Ирой. Вы друг друга очень любите, хоть и ругаетесь.

– Да, с Ирой мне повезло- улыбнулся Дима.

– Угу…

– Эй, ты чего?

– Да так…завидую я вам…– последние слова утонули в горле. Я не смог сдержать слез.

– Ты что! Сева, Сева, Сева! – он быстро соскочил со стула и обнял меня. – Да разве можно так из-за такой-то убиваться! Она что, графиня? Королева? Или хотя бы достойная тебя?

–Достойнаяааа- ревел я.

– Ну конечно же нет! Ты ее видел вообще?

– Виидел!

– А себя видел? Ну-ка поднимайся, сейчас пойдем смотреться.

Он поволок меня в ванную. Войдя в неё, он кивнул на зеркало. Из зеркала на меня глядел парень с синяками под глазами, взъерошенными каштановыми волосами и красным лицом, которое было в слезах.

– Ну! Аполлон! – восторженно вскричал Журавцев.

Мы вернулись обратно на кухню.

– Увидел?

– Увидел…

– Ну! Чего ж грустить!? Ты еще найдешь себе достойного человека! Да, достойного! Именно ты! И запомни еще вот что – только ты можешь себе помочь. Да, я и остальные твои друзья будем рядом, но ты лучше всех нас знаешь, что для тебя нужнее.

– Да, я это прекрасно понимаю, Дим.

– Ну вот и молодец.

Миновала еще одна рюмка коньяка.

– Анекдот! – встрепенулся Журавцев – Приходит как-то улитка в бар. А её выгнали. Проходит десять лет. Улитка опять приходит в бар и говорит: «Пошел вон отсюда!», – Дима зашёлся смехом.

Мне было совсем невесело, но ради приличия я посмеялся.

– Мне как-то дед байку рассказывал, – робко начал я, понизив голос.

– О! Байки. А мне тоже есть что рассказать. Но сначала ты.

– В общем. Давно это было, еще во времена царя. Жил-был один мужик, Афанасием звали. Жил он вместе со своей женой Агафьей в маленьком селе, далеко-далеко. Он очень любил охоту и рыбалку. Вообще, Афанасий любил заниматься своим любимым увлечением на берегу одного озера, название не вспомню, но место было очень рыбное: ротаны, сомы, караси, окуни, щуки, все удивительно уживались в этом месте. Люди очень боялись этого места, ведь об озере водилось много легенд – про водяного, который зазывает в воду, про русалок в длинных сорочках, в общем, про всякую нечисть. Озеро располагалось на большой опушке, окруженной соснами. Иногда Афанасий просто не понимал, как какие-то сказки отпугивали людей от такого замечательного места. Он и лес очень любил – там тоже было много живности. Так вот, отправился он, значит, как-то рыбачить, а дело уже к вечеру шло. Смеркалось. Жена, как могла, уговаривала мужа не идти на озеро, особенно ночью. Ночью ведь нечисть по озеру гуляет. Не послушал жену Афанасий, ушел рыбачить. Приходит на озеро. А было непривычно тихо, как будто все уснуло, даже совы молчали. Афанасий удивился, конечно, но значения этому не придал. Сел на траву. Запустил руку в карман своих портков, выудил из кучи червяков одного из них и насадил на удочку. Поднявшись с травы, он закинул удочку на середину озера. Через совсем маленький промежуток времени поплавок заклевал. Он дёрнул удочку и глазам своим не поверил – из воды он вытаскивал огромного сома, который чуть ли не в половину роста Афанасия. Сложив добычу в ведро, Афанасий повторил все манипуляции с удочкой и сел на траву. Снова тишина. И вдруг, среди тишины, рыбак услышал характерный свист, но самое страшное то, что свистели не из леса, а из-под воды.

«Наверное, птица какая- подумал Афанасий, неприятно поежившись. Холодало.

После непродолжительного времени, у рыбака опять клюнуло. Дёрнув удочку, на крючке опять оказался сом, тех же размеров и габаритов. Конечно, это явление уже удивило рыбака, отчего его азарт разгорелся ещё сильнее. По озеру снова прокатился свист. На этот раз к нему добавился треск ветвей где-то в лесу.

«Может, правду бабы говорят?» – пронеслось в голове у рыбака. Он прислушался к лесу. Всё молчало. Где-то рядом с собой Афанасий услышал цокот копыт. Рыбак обернулся – никого.

Ему стало страшно. Он собирался уже уходить, как его удочка опять начала клевать. Он дёрнул удочку- попался все тот же сом.

«Ну, а теперь пора домой», – подумал Афанасий. Рыбак поднялся, но так, как вкопанный и остановился. По тихой глади озера бежал, даже не бежал, а порхал чёрный конь с красными пылающими глазами. Пробежав круг, он направился к Афанасию. Подлетев вплотную к рыбаку, конь заглянул мужику в глаза. Неизвестно, что увидел в глазах загадочного существа Афанасий, но после этого он потерял сознание. Наутро его совсем седым нашли егеря, да к Агафье его и проводили. Ведра и сомов не нашли, как сквозь землю провалились или в воду уползли. После того случая Афанасий совсем перестал рыбачить, а каждую ночь ему снился один и тот же сон – как по глади озера скачет чёрный конь с красными глазами.

– Вот это да. А я, кажется, знаю, кого он на озере видел, – оживился Дима.

– Кого?

– Эта сущность – призрак коня колдуна, который жил еще во времена древней Руси. Вороной конь является лишь немногим. Говорят, что в его глазах свою смерть можно увидеть. Афанасий поэтому и поседел, что увидел свой конец. Страшно это, – заключил Дима.

– Ого. Я даже и не знал.

– Во-во! А теперь моя история. Мне её бабушка рассказывала. У неё муж-то, дедушка мой, был любителем по грибы ходить. А на улице стоял сентябрь, слякоть, дождь. Но деду было всё нипочём. Молодой еще был, энергия хлестала через край. Вот он и пошёл. Обул сапоги, надел плащ и кепку, взял корзинку и пошёл. Не успел он в лес зайти, как начал на каждом шагу грибы замечать. И странно как-то грибы попадались – они все дальше и дальше уходили, словно манили деда, а он и рад – чик ножичком белый гриб, чик ножичком сыроежку. Так он ножичком и чикал, пока в самую чащу не забрёл. Срезал последний гриб, поднялся, оглянулся – заблудился. Дед начал на помощь звать, да никто не откликался – только шум ветвей и ветер ему отвечали. Тут вдруг он почувствовал, что кто-то из-за кустов на него смотрел. Он развернулся – никого. Деда обуял страх. Он забился под ближайшую сосну, вытащил перочинный нож, которым подрезал грибы, направив его куда-то в кусты. Дед работал милиционером, в мистику он не верил, но тогда ему что-то подсказало – дело непросто в том, что он заблудился. Его кто-то умело путал. Кто-то или что-то. Может быть, он все это сообразил в панике, что его сейчас растерзает волк, хотя в этом лесу и волков-то не было, он прекрасно это помнил. Но тогда чего же он боится? Неизвестно. А между тем уже темнело. Холодало. Дед сидел под сосной, не опуская руку с ножом. Тут в его голове пронеслась одна мысль. А что, если леший? Кроме того, что это дух леса мой дед не знал совершенно ничего. Сначала он попробовал старый способ – покричать в пустоту угрозы. Но, осознав, что это бесполезно, он лихорадочно начал вспоминать, как избавляться от этого лешего. Его мать, Маргарита Гавриловна, моя прабабушка, рассказывала про то, как можно выйти из леса при таких условиях. Не помню уже, что он там сделал, но, не поверишь, ноги сами его из чащи вынесли. А уже совсем стемнело. Дед, когда домой вернулся, слова сказать не мог – очень уж удивлен он был своим приключением в лесу. Но странно было ещё и то, что, когда он заглянул в корзинку, она оказалась пуста, будто и в лес никто не ходил.