В процессе эмбрионального развития семенники формируются у всех млекопитающих в брюшной полости, около почек. У большинства млекопитающих, включая человека, во второй половине беременности они под действием тестостерона опускаются в мошонку. Но у слона и некоторых других зверей, например у капского златокрота (который похож на помесь ежика и хомяка), тюленя, кита и дельфина, семенники остаются в исходном положении внутри брюшной полости, совсем как более благоразумные женские яичники. Так в чем же тут дело?

Недавние открытия генетиков наводят на мысль, что у самых ранних млекопитающих яички свисали снаружи. Но по мере того, как эволюционное древо млекопитающих росло и ветвилось, на некоторых из его ветвей появились виды с генами, отвечающими за развитие внутренних семенников{43}. Ученые не уверены, почему эти виды пошли другим путем, но во внешних семенниках должна быть какая-то польза, иначе эволюция устранила бы их на корню.

Все мужчины знают, что мошонка не просто инертный «мешочек для шариков». В холодной воде мышцы ее верхней части, которые еще называются мышцами, поднимающими яичко, сокращаются, подтягивая яички ближе к теплому телу, и иногда втягивают их настолько сильно, что это причиняет боль. А если у мужчины на коленях лежит теплый ноутбук, то эти мышцы расслабляются, отпуская хватку так, чтобы яички оказались ниже, подальше от тела. Мошонка функционирует как система климат-контроля, поддерживая в яичках оптимальную температуру для производства спермы – примерно на 4 ℃ ниже общей температуры тела. (Если вы хотите, чтобы ваши сперматозоиды были здоровыми, не носите обтягивающее белье{44} и не катайтесь подолгу на велосипеде.) Но млекопитающие с внутренними семенниками{45} также тем или иным образом справляются с поддержанием их оптимальной температуры. Ученым еще только предстоит разгадать тайну видового разнообразия этого признака.

Для тех, кто хочет исследовать роль гормонов и их связь с маскулинностью, свисающие семенники – это большая удача. Их можно удалить, не убивая их владельца, и тогда несложно наблюдать за изменениями, происходящими в организме. Из-за их относительной доступности люди уже более двух тысячелетий назад поняли, что семенники в огромной степени определяют внешний вид, поведение и репродуктивную способность самцов животных. Современная поведенческая эндокринология, изучающая влияние гормонов на поведенческие реакции, уходит корнями в эти древние знания о могуществе тестикул.

В этой главе мы увидим, как накопление сведений о семенниках способствовало возникновению некоторых крайне странных (по нынешним меркам) социальных практик и подготовило почву для экспериментов XIX и XX вв., которые и привели к открытию тестостерона. Гормоны формируют наши тело и мозг, чтобы мы могли выживать и размножаться, и в этой главе мы начнем изучение того, как Т творит свое волшебство, с рассмотрения роли семенников.

В IV в. до н. э. Аристотель размышлял об изменениях, вызванных кастрацией, – удалением семенников у животных. В трактате «История животных» он отмечал, что различия между «нетронутыми» и кастрированными животными напоминают различия между самцами человека на разных этапах жизни (отрочество, зрелость или старость), а также между размножающимися и неразмножающимися животными, к примеру громкоголосыми яркоокрашенными самцами птиц весенней порой и теми же самцами с более скромным оперением осенью. Кастрированные животные служили доказательством того, что семенники отвечают за развитие и поддержание определенных физических и поведенческих характеристик самцов:

Слово «евнух» происходит от двух греческих слов, означающих «ложе» и «охранять», и может применяться по отношению и к любому кастрированному мужчине. И – более конкретно – к тому, кто также является служителем или хранителем гарема.

Независимо от своей цели – наказать врага или насильника, не дать размножиться «умственно неполноценному», сохранить высокий голос у мальчика, не достигшего половой зрелости, перевоплотиться в женщину или получить менее похотливого слугу, – кастрация была распространенной практикой во всех культурах и эпохах.

«Сикстинская капелла нарушает 500-летнее гендерное табу и приветствует в своем хоре женское сопрано», – гласил в 2017 г. заголовок газетной статьи об известной итальянской оперной диве Чечилии Бартоли{47}, которая стала первой женщиной, выступившей в Сикстинской капелле (по крайней мере, с разрешения Ватикана). По словам певицы, когда ей представилась возможность спеть с пятьюдесятью мужчинами и мальчиками в хоре Сикстинской капеллы, она была на «седьмом небе от счастья». Так в чем же состояла сенсация?

Святой престол никогда не разрешал женщинам петь в церкви. Благодаря прорывному выступлению Бартоли женский голос впервые разнесся по Сикстинской капелле.

После этого все вернулось на круги своя: и в наши дни хор Сикстинской капеллы по-прежнему исключительно мужской. Но как же быть с партиями сопрано без певиц, берущих высокие ноты? Их исполняют мальчики, не вступившие в пору полового созревания, чьи семенники еще не начали вырабатывать тестостерон (а также сперматозоиды, образование которых он стимулирует). С достижением пубертата усиленная выработка T вызывает изменения в голосовом тракте юношей, что приводит к ломке и огрубению голоса. Становясь мужчинами, мальчики прощаются со своим ангельским сопрано, хотя тут бывают и исключения. Но есть способ сохранить способность брать высокие ноты и при этом усилить голос благодаря большим и мощным легким взрослого мужчины.

В середине XVI в. опера и хоры взяли этот способ на вооружение, и все партии сопрано были отданы кастратам – певцам-мужчинам, которым хирургическим путем удалили семенники, прежде чем в результате полового созревания их голоса превратились в мужские.

Несмотря на указ Ватикана, запрещавший кастрацию, к середине XVIII в. до 4000 итальянских мальчиков ежегодно подвергались этой ужасной, опасной и болезненной процедуре. (Анестетики появились только спустя 100 лет.) Несмотря на все риски, кастрация давала некоторым малоимущим семьям шанс улучшить свое финансовое положение, и они соперничали за то, чтобы их сыновья получили желанный статус кастрата{48}. Кое-кто из кастратов действительно добился большой известности и богатства, выступая на оперных сценах по всей Европе. Но в основном их перспективы были мрачными.

Из-за отсутствия семенников и тестостерона кастраты не могли жениться и завести семью, а кроме того, выглядели непривлекательно в глазах общества. Если яички удаляли до начала полового созревания, то изменения были еще более серьезными. Возможно, вам известно, что именно высокий уровень тестостерона вызывает у мальчиков пубертатный скачок роста, но, оказывается, Т также необходим и для его завершения. В период полового созревания повышение уровня тестостерона (или эстрогена у девочек) в первую очередь ускоряет рост трубчатых костей рук и ног. Но к окончанию этого периода пик выработки тестостерона (или эстрогена) вызывает прекращение роста костей. (Подробнее то, как это работает, мы обсудим в главе 5.) Без высокого уровня тестостерона в период полового созревания не происходит быстрого роста трубчатых костей, который обычно наблюдается в это время. Зато мальчики-кастраты с лихвой компенсируют это длительным периодом «детского» роста, который продолжается намного позже того момента, когда взрослый человек, как правило, прекращает расти, – это происходит примерно к 18 годам. В итоге кастраты довольно высоки и имеют относительно длинные конечности, отчего кажутся долговязыми.