Мария ушла в комнату, чтобы не стеснять гостя, подошла к окну.
Сомова опять спотыкалась. Сколько раз муж подбирал ее пьяную на улице. Неймется бабе. Говорили, что в войну она вынесла раненого мужа с поля боя, тогда они еще не были женаты, выходила. Выходить-то выходила, а сейчас мучает. Детей нет. Может, из-за этого и пьет.
Мария включила телевизор, села в кресле и стала ждать, когда Федор выйдет из кухни, поговорить. Гость о себе ничего не рассказывал: странный какой-то. Федор все не выходил. Мария хотела встать, посмотреть… Юра пришел.
– Телевизор смотришь? Я сегодня прочитал в газете, что многочасовой просмотр телепередач отрицательно сказывается на здоровье. Человек не в состоянии переработать предлагаемую информацию. Оттого неврозы, чрезмерная возбудимость.
– Пошли, психолог, накормлю тебя.
– Мы с Алексей Алексеевичем, механиком, зашли в буфет.
– Я же тебя предупредила, никуда не ходить. Чай будешь?
– Нет.
– Сколько будет у нас жить Федор? – перешла Мария на шепот. – Боюсь я его что-то. Странный какой-то. Все молчит, а спросишь – не знаю. Как ребенок, только большой. Не нравится он мне.
4
Было холодно. Кто-то сзади кашлял. Кажется, все дороги вели на завод. Завод, ощетинившись трубами, совсем этому был не рад. Стучала дробилка, скрипели краны, транспортер – билось стальное сердце предприятия. Рабочие – точно белые, красные кровяные тельца
Одноэтажное бытовое помещение. Шкафы, шкафы, шкафы.
Чем-то была недовольна работница бытовой.
– Борис, ты еще не женился? – подтрунивал над плешивым рыжим мужчиной парень.
– Это ты под бабью дудку пляшешь, – нараспев отвечал Борис.
– Борис, у меня есть тут одна на примете. Хочешь, познакомлю? – встрял в разговор еще кто-то за шкафом. – Здесь она работает. Близко.
– Дурак! – огрызался Борис. – Твоя жена с другим валяется.
Вмешался третий:
– Правильно, Борис! Так его! Ты его за углом повстречай.
– У меня есть резиновая плетка, в середине железный прут. Всыплю – вот будет помнить!
– Борис, он боксер.
– Видал я таких боксеров. Будет прятаться под юбку. – Борис злорадно и отвратительно рассмеялся.
– Борис, за тобой бабы бегают?
– Пусть они за тобой бегают, сопляк!
– Борис, у тебя не хватает?
– Иди сюда, – угрожающе протянул Борис. – Я покажу тебе, у кого не хватает!
– Сломанные часы все покупает, якобы ремонтирует, – рассказывал мужчина пенсионного возраста. – Как-то у одного сломались часы, обратился к Борису. Он взял часы, обещал отремонтировать. Через неделю мужик пришел, а он приносит ему в платочке запчасти.
От бытовок до цеха было метров 200—250.
Разнарядка уже прошла.
– Опаздываете, Федор Семенович, – сделал замечание Аркадий Петрович Забелин.
Федор работал с Рашидом, собирали термобак в обжиг. Работа была несложная.
В полдесятого, крякнув, Рашид поднял руку – перекур. Федор единственный из слесарей не курил.
– Кто не курит, тот работает, – как бы между прочим заметил Лаптев, слесарь.
– Еще немного поработаю и рассчитаюсь, – откровенничал Трошин, сварщик. – Уеду к родителям в Рязанскую область. Там рабочие нужны. Там пивзавод, птицефабрика. А что здесь? Цемент. А там воздух чистый, речка…
– Ты уж который год рассчитываешься, – отвернулся Рашид.
Десять-пятнадцать минут – перекур, и опять работа. И так до обеда. Большинство в цехе в столовую не ходили, брали с собой.
В столовой была очередь. Рабочий в синей каске щелчком стряхивал с ушей впереди стоящего товарища цемент:
– Сразу видно, с помола.
– Не говори, везде сыплет.
Очередь двигалась медленно, вбирая в себя все новых и новых знакомых, стоящих в очереди. Невысокого роста женщина со смеющимся лицом принялась наводить порядок. Выстоять в очереди – полдела, надо еще добыть поднос, их катастрофически не хватало, передавали из рук в руки.
Федор весь обед простоял.
– Лучше брать с собой, – советовал Лаптев.
Трошин все никак не мог дождаться конца смены; с утра – все ждал обед…
В четыре часа уже никто не работал; убирали, мели. Без пяти пять Федор вместе со всеми вышел из цеха.
В душевой мужики кричали, делили лейки, всем не хватало. Мылись вдвоем под лейкой. Федор мылся с Чесноковым.
– Ты, Федор, не переживай, – говорил Александр, успокаивал, – раз Юрий Владимирович обещал, значит, будет тебе комната. Он слово держит. Свой угол – хорошо. Знаешь, какая у тебя кликуха? Ты только не обижайся. У нас у каждого почти прозвище. Один пришел к нам устраиваться на работу. Его спросили: пьешь? Пью, конечно, что я, белая ворона? Так и прозвали его белая ворона. А тебя прозвали молчун. Ты какой-то некомпанейский, сам по себе. У меня кликуха – философ. Коллектив у нас, Федор, дружный. Конечно, бывают ЧП, но кто в наше время не пьет? Блоха и та пьет. Кулиев здорово пьет… бабник. С ним лучше не связываться: в какую-нибудь историю вляпаешься. Месяца через два освоишься, появятся друзья. Все нормально будет. Заходи как-нибудь на досуге, посидим, поболтаем. Познакомлю тебя со своей «старухой». Зверь-баба!
5
Федор приходил на работу: любители домино вовсю уже забивали козла за расточным станком. По одному, по двое собиралась смена.
– Привет, – небрежно махнул рукой подошедший Тимофеев.
– Рашид, ты опять, наверно, к соседке ходил?
На правой щеке Рашида красовалась большая царапина.
– А тебе что, завидно?
– Да уж немолодой, по бабам-то ходить.
– Может, это кошка его царапнула.
– Вот так! Дуплись, чего ждешь? – ругался Борька, токарь.
– Успею!
– …успеешь, когда я тебе его отрублю!
– Следи за партнером. Куда ставишь?! Спишь!
– Вылазь!
– Списано.
– Я тебе покажу «списано»!
– Несчастливое это место, – говорил токарь. – Я тоже проиграл.
Пришла Татьяна, фрезеровщица, встала в стороне, сложив на груди руки. Подошли Марина с Галиной – токаря.
– Двигайтесь! – потребовала Марина, женщина уже в годах. – Расселись.
– Женщинам надо место уступать, – поддержала ее Галина.
– Вам дай слабинку, так быстро на шею сядете.
– Да, – упрямо тряхнула головой Марина.
– А-а! – завизжала пышнотелая Галина.
– Так ее, Витька, жми! – учил Тимофеев.
Подошла Тамара, инструментальщица. Интеллигентная, симпатичная женщина. По одному, по двое собиралась смена. У большинства была работа.
– Про технику безопасности не забывайте, – напомнил Забелин.
Федор сверлил трубы на фильтра, после обеда была уже другая работа: надо было срочно заменить ролик на мельнице в сортировочном цехе, приварить два листа двести на триста. Пантелеев, крановщик, там уже ждал.
– Вот черт! Нашли работу в конце смены, – сматывая кабель, ворчал Рашид.
Ветер дул то в лицо, то заходил в спину. Где-то рявкнул тепловоз.
– Холодно. – Втянув голову в плечи, беспрестанно фыркая, Рашид шумно вбирал в себя богатое содержимое носоглотки. – Не люблю я эти срочные работы.
Сортировочный цех был сразу за обжигом. В цехе – никого. В бетонных ячейках лежали разного калибра шары для мельниц. Чуть в стороне стоял сортировочный барабан.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
