Я. Бом. Храбр. Док. Друмбос.

Мы бегом спустились с утеса. И побежали вперед по тут же выжигаемой мною огненными шарами дорожке. Один за другим. Слаженно двигаясь. Сосредоточенно работая локтями. Мы бежали изо всех сил.

Мы миновали место, где раньше стояли первые големы. Но теперь тут была только ровная серая гладь — големы ушли под соль с головой! Глубоко под солью кое–где светились тускло зеленые и синие огоньки. Но кого волнуют утопленники до тех пор, пока они не лезут на сушу?

Вот и ловушка. Накренившаяся колонна «змея» грозно «глянула» на нас. Чат взорвался сообщениями.

Я не читал послания.

Мне не до этого.

Ведь впереди с шумом и грохотом начал выпрямляться корабль Белый Дельфин, под чье израненное брюхо опять попала вода. Дельфин качнул мачтами и выпрямился. А затем двинулся с места, вяло дрейфуя в соляном студне.

— Рос! — крик Баронессы донесся со стороны.

Я даже ухом не повел. Не из гордости — из занятости дикой. Голову в сторону повести боюсь. Огненные шары с фырканьем взрываются впереди. Волны серого студня набегают на прожигаемую дорожку. Я поводырь. Слепых среди нас нет. А вот мосты наводить могу я один. И навожу как могу, ни на миг не забывая, что за мной с пыхтением несутся товарищи. ЧБ же достаточно умна, чтобы не обижаться. Вообще странно, что она крикнула — уверен в ее способности оценить трезво ситуацию и не лезть под руку малышам, обскакавшим матерых волков угодивших в клетку. Может ее так захватило происходящее вокруг, что попросту не смогла сдержаться?

Скорей всего именно так.

Вокруг нас менялось все. Исчезали соляные шипы и пики торчащие из земли. Разваливались соляные бугры. Уходили в воду спящие святые големы. Впечатление что некий великан работал гигантским ластиком, усердно стирая ландшафт. Все вокруг превращалось в серую унылую равнину. Мы неслись вместе с волной разрушителем. Мы растворяли здешний мир… и постепенно приближались к холмам еще не затронутым водой. Но я не переживал — Дельфин был ближе и тяжело разворачивался носом к нам.

А нет… я уже переживаю и очень сильно — корабль тонул.

Хорошо так тонул! Прямо отлично! Всеми пробоинами глотал густую серую жижу как заправский алкаш. И шустро так проваливался вниз. Туда, откуда нам его так просто не вытащить. Этого допустить было нельзя.

Пока успевали… но впритык.

Двойной удар огня заставил несколько метров студня закаменеть. Удачный выстрел. Передышка позволила мне бросить взгляд в сторону. Выругался Бом. Чертыхнулся Друмбос. Док и Храбр промолчали. Я, хотя и с трудом, последовал их примеру — начали уходить под воду части ловушки. Еще немного и два клановых отряда освободятся. Именно два отряда, а не один — мельком брошенный на чат взгляд позволил увидеть, что Храмовники в спешке покидают общую группу. Теперь каждый сам за себя. И это опять же нам на руку. Не верю я никому. Никто из них не явился нам на помощь. Все пришли ради своих интересов. И убьют любого ради этих же интересов.

Следующий огненный шар ударил по остаткам заваливающегося холма. Пропеченная соль с хрустом застыла невысоким гребнем. Через мгновение по гребню с грохотом прошелся форштевень Дельфина. Соль с треском разлетелась на куски, лишенный последней опоры гребень с плеском ушел в студень и бесследно исчез. Док последний покинул столь опасную тропинку, в неуклюжем прыжке зацепившись за край борта. Сорвался. Его подхватил Друмбос и втащил на палубу. Мы в полном составе оказались на борту мистически исчезнувшего корабля. К этому моменту я бежал к корме. Прямиком к капитанской каюте. Бом тяжелой гирей ухнул в черный люк трюма. Друмбос на бегу бросил следом за учителем Дока и побежал за мной. Храбр прыгнул в трюм сам.

Мы заранее распределили зоны поиска. И с самого начала решили, что артефакт окажется либо в трюме, либо в капитанской каюте. Важный груз как–никак. Наиболее вероятно — в трюме. Там куда легче разместить темный божественный артефакт требующий особой упаковки и большой охраны. Но проверить стоило и второе по вероятности место — капитанскую каюту. Причем проверить одновременно — сейчас к кораблю рванут враждебные игроки.

Пробегая палубу, наткнулся на уйму распростертых скелетов в матросской форме. Перепрыгнул парочку просоленных мертвецов. С разбегу налетел на дверь. Та устояла. Мне в спину врезался Друмбос. Общий вес сорвал дверь с петель и мы влетели в капитанскую каюту. Рухнули на усыпанный мелкой солью пол, подняв облако пыли. Кашляя, чихая, подняли белые от соли лица и замерли. К противоположной стене каюты, представляющей собой застекленное огромное обзорное окно, прижался спиной скелет. Высокие сапоги. Широкий кожаный пояс с большой металлической пряжкой. На поясе сабля с желтым лезвием. Никаких ножен. На плечах болтаются остатки некогда белой рубашки с кружевным воротом.

Странный такой скелет… жуткий… Скелет в чьем животе засела полированная зеркальная линза из темного материала. Линзу бережно прикрывали две костистые руки. Казалось у скелета болит живот — что и немудрено, после того как проглотил такую вот штуковину… Скалящийся череп смотрел в потолок. Корабль вздрогнул. Череп тоже. И с отвратным хрустом упал челюстью на грудь. Теперь черные глазницы смотрели прямо на нас. И я видел, как в них ме–е–едленно разгорается зеленоватое пламя.

«В трюме арта нет!» — это от Бома.

«Каюта. Арт и босс».

«Понял! Летим!» — и через десять секунд новое сообщение — «Ловушка сдохла! К нам толпа!».

Черт…

«Рос!» — это от ЧБ — «Лучше нам, чем им!».

Ну да. Если представится только такой выбор — без раздумий отдам артефакт Неспящим. А Золотым Храмовникам покажу оттопыренный средний палец. Но у меня совсем другие планы.

«Орб! Капитанская каюта! И живее! Два скачка и не больше!».

Письменного ответа я не получил. Страдает дисциплинка. Где рапорт с подписями и печатями? Вместо него раздался короткий ревущий звук больше подходящий поезду, чем живому существу. Тяжкий удар поодаль. Еще один рев — на этот раз долгий и приближающийся.

Скелет у стеклянной стены ожил. Вскинул голову. Полыхнули глазницы. Проявился уровень — четыреста шестьдесят шестой. Зажегшаяся сабля сама прыгнула в костяную ладонь.

— Вы зря явились сюда! За смертью явились! — изрек скелет со свистом рубя воздух.

— Не за смертью, а со смертью — поправил я скелета, буднично вставая и отряхивая пыль с одежды.

В дверной проем влетели Бом с остальными. Скелет нанес последний удар по несчастной исполосованной атмосфере и шагнул вперед. На окно упала черная тень.

— Вы ум…

Грохот. Стеклянная стена устояла. А вот угол каюты снесло напрочь. В дыру шагнула раскачивающаяся громадная тень в черном плаще. Метнувшаяся рука перехватила оружие скелета, сжалась на его запястье. И скелет замер. Замычал что–то, глянул на того, кто посмел остановить его. Клацнул челюстью и начал рассыпаться. Череп отвалился первым. Еще до того, как когтистая лапа вырвала из его живота темную зеркальную сферу. Оглядевший артефакт Аньрулл тоже клацнул челюстями и отправил в разинутый рот резко уменьшившуюся сферу. Я невольно глянул ниже — на дыру в животе окруженную ребрами. Ничего не упало. Я со вздохом клацнул челюстью. За стеной плескалась в сером студне гигантская призрачная жаба. На ее холке сидели трое — Мистри, Орбит и Лампа. Жаба и доставила сюда Аньрулла — первым чудовищным прыжком она пролетела половину пещеры и забрала бога смерти. Вторым прыжком принесла его сюда.

Это была одна из причин почему я решил взять жабу, а не водного демонического богомола способного призывать ураганные дожди. В отличие от богомола жаба отменно прыгала.

Мелькнули тени. В нас ударили тугие струи воздуха. Посреди каюты замерли ЧБ и Шепот. Через секунду в каюту вбежали двое Храмовников. Поднявший с пола саблю скелета Бом удивленно спросил:

— А че так долго? Плыли что ли?

— Плыли — ЧБ все поняла быстро и глянула на меня — Умыл нас. Молодец. Главное не Храмовникам.

Глава Неспов бросила взгляд на Аньрулла и вышла. Шепот за ней, успев показать мне большой палец и насмешливо глянуть на Тамплиеров.