Гад!

Я не сразу заметила, как нам подошла Тоня и села рядом.

– Марго, в наше время мужчины слишком инфантильны. Они безответственны, трусливы и находят утешение в других женщинах. Они не готовы брать ответственность за семью и признавать ошибки. Им проще найти любовницу и завести новую семью, если старая не устраивает.

Я с удивлением посмотрела на подругу. И не только я. Глаза Ритули тоже округлились после слов Тони.

– А что такое имфам… имфам…

– Инфантильный, – поправила я.

– Да, ин-фан-тиль-ный.

– Это твой папа.

– Тоня!

– А что? Марго взрослая девочка, ей нужно знать правду. Правда, милая?

– Ага…

И этим «ага» все было сказано, когда малышка грустно опустила головку и ушла в комнату, а оттуда раздался детский плач. Да, скоро я выпущу пособие «Как расстаться с непутевым папашей и уберечь ребенка от последствий тяжелого развода».

На круглой кровати нашей новой комнаты лежала Ритуля и обнимала подушку, словно она поможет пережить боль и принять реальность. Я ничего не стала объяснять, ничего не сказала, а подалась эмоциям и заплакала вместе с дочкой в обнимку.

– Мы справимся, – шепнула я дочке на ушко и крепко обняла.

Он не отнимет у меня дочь. Я не позволю. Никогда.

Однако ночные слезы с дочерью ерунда по сравнению с тем, что ожидало меня на работе в папке с референсами по новому проекту. Стоило мне сесть за рабочий стол и проверить, что нашли мои стажеры, я оху… обомлела.

Первая картинка с нарисованной резиновой игрушкой для взрослых. Розовая, продолговатой формы, на концах которой торчали веревочки от плетки. Словно соединили два продукта в одном. Боже, куда я попала? Сказать, что я удивилась такому креативу – вовсе промолчать. От кого же я могла ждать подобную работу?

– Ольга Павловна, я все правильно подобрал? – пронесся над моим ухом мальчишеский насмешливый голос.

Этот наглец ещё смел смотреть на меня так требовательно, словно не я начальница, а он? С вызовом ждал ответа, пока я пунцовая пыталась собраться с мыслями. Эрнест, то есть Эрнест Сергеевич предупреждал о специфичности рекламных кампаний, и пару дней назад я даже смирилась с такой откровенностью, однако…

Черт возьми, я не ожидала, что мне преподнесут карикатуру на розовый член и хренову плетку! Да ещё и ухмыляться будут, словно сотворил восьмое чудо света.

– Зайцев, твой фаллос? – выкрикнула со стороны Альбина едва скрывая ухмылку.

– Этот референс, а не фаллос, будь поуважительнее.

– Вы называете это референсом? – строго вступила я.

– А что это ещё может быть?

Хрень собачья.

– Думаю, наш заказчик хотел не гибрид своих продуктов.

– Вообще-то это не гибрид. Это флоггер, один из продуктов компании «Писькин доктор». Он разработан специально для тематических сессий, продается исключительно по специальному удостоверению верхним.

– Кому?

– Верхнему. Доминанту, – пояснил парень, усмехнувшись, пока Альбина, раскрыв рот, слушала парня, рыженькая Мия пыталась испариться, а я думала, как бы поставить этого сосунка на место. – Я изучил всю продукцию фирмы, проанализировал рынок и вывел основной референс. Если написать хороший слоган, продумать рекламную кампанию в рамках закона, продукт будет иметь успех.

– Я просила подобрать референс, а не анализировать рынок и рекламную кампанию. Этим занимаюсь…

– Вы?

Он что, издевался надо мной?

– Вообще-то да.

– Нет, вы раздаете указания и решаете другие вопросы. Точно не рабочие.

– Дим! – дернула его рыжая девушка, но тот даже внимания на нее не обратил.

Да и этот малец не собирался отступать. Что, так далеко свой бедный айфон? Или так хочется восстановить справедливость, унизив свою начальницу?

Так, меня это достало. Сначала муж, затем Тоня со своими дурацкими идеями, теперь этот чертов проект. Я бы ни за что на него не согласилась, если бы у меня был выбор между этой и другой компанией. Но приходилось мириться с реальностью.

– Давай отойдем.

Я подхватила этого напыщенного блондина и достала телефон. Эрнест недавно перевел аванс, чтобы я смогла нанять адвоката, но, раз Тоня вызвалась мне помогать, я могу исправить свою оплошность. К тому же я действительно виновата в поломке его телефона.

– Сколько? – спросила я, когда мы отошли в пустой коридор, а я открыла приложение банка.

– Эм…

– Сколько, спрашиваю?

– Ну… я…

О боже! За что я так прогневала всевышнего? С кем он меня связал? Сначала пацан мешал мне работать, затем не может толком сумму телефона назвать… Боже мой…

Я закатила глаза и отправила сто тысяч. Эрнест дал мне номера телефонов всех моих подопечных, чтобы я могла связаться с ними в любой момент. Хотя бы пригодились. Думаю, должно хватить на новое устройство, тем более на яблочное.

– Это… что? – блондинчик растерянно посмотрел на экран моего смартфона и на переведенные ему средства.

– Это мое извинение. Я была неправа, Ит мои личные обиды не должны касаться детей. Прими мои извинения и больше не мешай мне работать. Выполняй все, что я тебе скажу, не вмешивай личное в рабочие моменты. И соблюдай субординацию. Окей?

– Окей?

– Ты же хотел восстановить справедливость? Я тоже хочу. Так что не мешай.

Я развернулась и хотела вернуться в основной холл, но услышала за спиной:

– Если я вас не прощу?

Он точно надо мной издевался? И как он так быстро оказался прямо за мной? Да ещё и дышал в приоткрытую пучком спину? Прерывисто дышал, словно бежал кросс перед тем, как оказаться позади. Аромат «морского бриза» сразу же ударил в голову. Мой любимый. Когда-то я такой покупала Паше, когда у нас не было средств на нормальный парфюм.

Так, Оля, убери это наваждение и забудь о боли в грудной клетке. Вы больше не вместе, ты теперь одна с ребёнком, и в скором времени вы предстанете перед судом в борьбе за дочь.

Я обернулась и строго взглянула на поплывшие голубые глаза. Ох, ребенок.

– Значит, тебе придется несладко. Переделай свой проект и сдай его до конца дня.

Теперь точно пора за работу, а то с этими проблемами я скоро с ума сойду. Теперь нужно распределить бюджет. На эту сумму я рассчитывала, но здоровая рабочая атмосфера мне малость дороже.

– Ольга Павловна, вам прислали, – рыжая Мия протянула мне концерт с синей печатью. Мое сердце сжалось, я сама застыла, но смело открыла письмо. Только не это.

«Уважаемая Ольга Павловна, вы приглашены на очную ставку по делу об опекунстве».

– Суть нашей встречи – огласить друг к другу претензии и решить, как будет происходить раздел имущества, – сказал адвокат мужа. То есть бывшего мужа. То есть Паши.

От этой встречи мне уже хотелось застрелиться. И не в переносном смысле, а в прямом, осталось только раздобыть пистолет из ящика стола у Тони в кабинете. Паша сидел напротив меня довольный, как глава прайда, оплодотворивший всех львиц, глядел на меня с улыбкой на лице, пока я пыталась держать себя в руках и не показывать, как меня разрывало на части изнутри.

Мне было больно. Больно от того, что за какие-то пару недель моя жизнь скатилась на самое дно. Я была счастливой женой, матерью прекрасной дочки, а сейчас я сидела напротив мужчины, которого когда-то любила, и делила с ним все нажитое имущество, будто выбивала скидку десять рублей на Черкизовском рынке. И самое обидное, что из перечисленного адвокатом списка, мне досталось…

– Что значит ничего? – возмутилась Тоня. – Моя клиентка заработала как минимум половину нажитого имущества и имеет на него право.

– Уверены? – мужчина уничижительно взглянул на Тоню. – По моим данным Ольга Павловна Рыжова имеет право лишь на машину и одну треть суммы с общего банковского счета. Сейчас там находится тридцать тысяч рублей. Соответственно, десять тысяч принадлежат Ольге Павловне Рыжовой.

Тридцать тысяч?