– Прощай, – буркнула она, вырывая руку из моей и садясь в свою машину.

– Ну что? Как тебе выходные? – ко мне подошёл Игорь, пока я единственный ждал такси. – Ребята от тебя без ума.

– Лучше бы девчата, – хмыкнул я.

– И они тоже, даже ревность во мне просыпается, – улыбнулся он.

– Пусть засыпает, я возвращаюсь к тренировкам, так что не знаю, когда сможем встретиться в следующий раз.

– Жаль, – вздохнул он, – с тобой весело, хоть ты и не употребляешь.

– Чтобы это засняли и потом предъявили? – я остро посмотрел на него. – Я не настолько глуп.

– Ваня, Ваня, – он осуждающе покачал головой, – ну какой же ты недоверчивый.

– Ладно, мне пора, – я протянул ему руку.

– Да, кстати, – он задержал ладонь в своей, – совсем забыл. Давид Маркович принимает у себя на дому по понедельникам, средам и пятницам. Он будет ждать тебя по моей рекомендации. Адрес, что я говорил, помнишь?

– Конечно, – поблагодарил я его, – спасибо.

– Звони, Иван, жду от тебя информацию по паспорту, – он махнул рукой, зевнул и пошёл в дом.

Пока мы ехали на базу ЦСКА, пошёл сильный дождь, мгновенно наполнивший ямы на дороге, и проезжавшие встречные машины раз за разом окатывали нас потоками воды, что вызывало ворчание шофёра. Добравшись до места, я расплатился и вышел, двинувшись к КПП. Моё внимание привлекла девушка в синей куртке, которая с рюкзаком на спине стояла под дождём рядом с проходной. Подходя ближе, я разглядел её лицо, а она увидела меня.

– Ваня! – тут же кинулась она ко мне, уткнувшись в грудь.

«Мне одному кажется, или слишком много баб стало в моей жизни?» – риторический вопрос без ответа повис в воздухе.

– Ира, ты что тут делаешь?

– А ты чего такой грубый? – она удивлённо посмотрела на меня. – Я так к тебе торопилась, так мечтала о встрече, а ты…

– Можешь с этим нытьём поворачивать и проваливать обратно, откуда приехала, – покачал я головой.

В моих планах её не было вообще, и появление Иры рушило многие из моих начинаний.

– Грубиян и хам, – она поджала губы. – Вань, ну я правда сбежала от него. Мне восемнадцать! У меня есть паспорт!

– Очень рад, – я покачал головой, – но как же ты не вовремя.

Она надула губы, а я пошёл на КПП и под заинтересованными глазами караульных вызвал такси.

«Таксопарку пора тут уже пост организовать, – раздражённо подумал я, – с той частотой, с какой я их вызываю».

Когда приехала машина, мы забрались внутрь, намочив сиденье, и я назвал адрес гостиницы. Везти Иру в ту халупу, что мне выдали, было идиотским поступком, пусть пока поживёт в нормальном месте, всё равно я собирался заняться квартирным вопросом.

– Несемейным нельзя, – на ресепшене тут же обрадовали меня, когда я подал наши паспорта на то, чтобы снять номер.

– Мы приехали в Москву, чтобы пожениться, – я недоумённо на него посмотрел, вкладывая двадцать пять рублей в паспорт, – вы уж там внимательней посмотрите.

Администратор посмотрел, деньги взял, и вскоре мы заходили в приличный номер гостиницы в самом центре столицы. Благо деньги мне за медали и рекорды уже перевели, как, впрочем, и под шумок государственную премию.

– Ты мне сейчас напоминаешь промокшего, несчастного щенка, которого я подобрал на улице, – покачал я головой, всё ещё недовольный тем, что она приехала. Поскольку мне это автоматически добавляло кучу проблем.

Она молча опустилась на четвереньки и, покачав попой, словно хвостом, сказала:

– Гав-гав. Вань, не выгоняй меня, пожалуйста.

– Ладно, но как же ты не вовремя приехала, – я сел на кровать, – поэтому несколько правил. Ты моя родственница, так что никаких объятий и поцелуев на людях. У меня есть официальная девушка.

– Бабник ты, Ваня, – с сожалением констатировала она, начав раздеваться. Вымокла она в своих заграничных шмотках абсолютно вся, в том числе и до нижнего белья, которое она без малейших колебаний сняла с себя, выжидательно посмотрев на меня.

Я встал, снял с кровати покрывало и, подойдя, укутал её, дав небольшой шлепок, чтобы не стояла босиком на полу, а села на кровать.

– Сначала высохни, ещё не хватало заболеть, – проворчал я.

Она села, и стала видна только голова и мокрые волосы.

– Кто девушка? Та же? Или новая разбитая душа?

– Наркоманка, которая лечится от этого пагубного пристрастия, – я не видел смысла от неё это скрывать, у девушки были другие мои более страшные секреты.

– И ты после неё не хочешь меня? – удивилась она. – Странные у тебя вкусы, Ваня.

– Я с ней не спал, – буркнул я.

– Ты точно больной, – заключила она, – тогда зачем тебе это?

– А зачем я вожусь с тобой? – задал я встречный вопрос, на который, думал, у неё не было ответа.

– Ну, я красивая, богатая, – она стала загибать пальцы.

– М-да? – скептически я посмотрел на её единственный комплект одежды и небольшой рюкзак.

– Эй! – возмутилась она и вместе с одеялом, которое поволочилось за ней по полу, подошла, открыла рюкзак и показала мне, что он полон пачек сотенных купюр.

– Ты что, у Пня деньги спёрла? – ахнул я.

– Вань, ну что за слово «спёрла», – она покрутила рукой в воздухе, – позаимствовала в одной из нычек. Ничего, не обеднеет, у него их ещё много.

– Он тебя будет искать в любом случае и, скорее всего, у меня. Видела, наверно, что про меня в газетах пишут, я думаю, это козни его покровителей, они явно подозревают, что я знаю про их небольшой гешефт с детьми.

– Не только видела, – она подошла ко мне и обняла, – слышала, как он радовался и говорил, что это только начало.

– Вот, поэтому начинаю думать, может, фиг с ним, с этим расследованием? – вздохнул я. – Убить его, и всё?

– Я за! – она подняла руку, обнажив одну из грудей из-под одеяла.

Задумавшись, я нехотя вынужден был признать, что всё же рано.

– Позже, к сожалению, я пока не всех выявил доброжелателей.

– Да? – она удивилась. – А кого уже нашёл?

– Пока это только Мортин из Первого главного управления КГБ, человек из МВД, один из ЦК и ещё неизвестный из КГБ. Я остановился на этом.

– Как-то не очень определённо, – вздохнула она, – я вот, например, узнала чуть больше.

– Да? – удивился я. – Рассказывай!

– Только за секс! – она показала мне язык.

– А если ремнём по жопе? – предложил я альтернативу.

– Не очень хочу, – она повернулась ко мне спиной, показывая исполосованную кожу, на которой были свежие, заживающие шрамы.

– Прости, – я аккуратно провёл рукой по её рубцам, а она выгнула спину.

– Когда меня трогаешь ты, я начинаю вся мокнуть, – призналась она, – сколько раз трогала себя в ванной, вспоминая нашу встречу.

– Извращуга, – пробурчал я.

– Вань, ну чего тебе, жалко, что ли? – она сблизила два пальца вместе. – Вот такую капельку девушке счастья дать.

– Хорошо, – я вздохнул и стал раздеваться.

– У меня только резинок нет, – предупредила она, – мне-то без разницы, ты, я помню, был против.

– У меня навалом теперь, – я потряс карман, в котором их лежало больше десяти штук.

– Какой же ты кобель, оставила его на год, и вот на те, – огорчённо сказала она.

– Ты причитать будешь или что?

– Или что! – Ира отбросила одеяло на кровать и стеснительно спросила: – А можно я так же? Как в прошлый раз?

– Боишься, когда мужчина сверху? – спросил я.

– Да, больше этого, только когда сзади, – призналась она, – ненавижу эту позу!

– Ну, если как в прошлый раз, – я лёг на кровать, – тогда и рассказывай тоже во время секса.

– Ура, – взвизгнула она и, распечатав презерватив, быстро надела его на меня и пристроилась влагалищем на член.

– Всё, отсюда я теперь никогда не слезу, – она легла мне на грудь, положив руки под себя.

– Рассказывай давай.

– Когда ты уехал с чемпионата, Пня немного потрясло, потому что сильно тебя ничего не задело, а его знакомым, наоборот, прилетело, поэтому он занялся своими непосредственными делами. Встречал рекрутеров из других республик, составлял досье на детей, которые отправятся на усыновление. Представляешь, у него, оказывается, целая картотека на них в кабинете.