Однажды Джек решил отравить свою жену и придумал хитрый способ. Он решил отправить ее нетривиальным способом: через шнурки на ее кедах. Замысел был такой: вначале он обмазывает ядом шнурки, потом она их трогает руками, часть яда остаётся на руках, и постепенно раз за разом она переносит его вместе с пищей в рот.

Джеку казалось, что это очень хороший, добротный способ — комар носа не подточит. Вот придут следователи, станут искать отравителя, все кружки и лодки проверят, а про шнурки и не догадаются. Ну куда им, недалёким, до такой фантазии.

«Хе-хе-хе, — думал Джек. — Круть, шарм, изысканное преступление, тонкое отравление, офигительное убийство».

Тут надо сказать, что жена ему давно уже надоела. Достало его, что она орет и орет на него, двадцать лет орет уже и спасу от нее нету. Сколько можно уже орать. «Хватит с меня уже, — думал он».

«Я уже двадцать лет прошу, чтобы полку прибил! — кричит она. — Я уже восемь лет прошу покрасить стены, сделать ремонт! — ну и дальше по списку». Конечно, легче было ее отравить, чем сделать все, что она хочет. Надоели ему претензии.

«Конечно, травить жену нехорошо, — рассуждал Джек, но другого выхода он не видел». Тяжело ему было с ней, да и ей нелегко. Тяжело же орать на человека постоянно, это выматывает так, что к концу дня ты просто без сил, а орать ещё хочется. Поэтому орёшь уже мысленно, не достигая никакого расслабления.

Ненси работала предводителем пенсионеров. Она их тренировала их выбивать льготы. Это была работа по призванию, ей в принципе было все равно, что выбивать. Но раз уж ей нравилось что-то выбивать, то почему бы это не пустить на благое дело.

Работёнка была нервная, но приходилась ей по душе. «Есть упоение в бою, — сказал классик». И она не могла с этим не согласиться. Только строить мужа она не хотела, это как-то получалось само, профессиональная деформация. Это когда даже дома, в своем укромном уголке, не можешь отказаться от полученных навыков. Радость единственная была от того, что всевышний не дал им детей. А выбивать у неба детей Ненси ещё не научилась. Так они и жили, один на один друг с другом, в вечных психотравмах друг от друга.

— Ну что, пошла-ка я на работу, — сказала за завтраком Ненси.

— Только кеды надень, а потом я тебе дам еду. На работу. Сам приготовил, — сказал Джек.

— С чего это вдруг? — с подозрением спросила Ненси. — Двадцать лет мне обед не готовил, а тут — на тебе.

— Я решил исправится, быть хорошим мужем, — ответил Джек и мысленно добавил: напоследок.

Ненси кивнула. Она подошла к обувной полке, надела зелёные кеды, завязала шнурки. А рядом стоял Джек и наблюдал за ней так, как будто провожает ее в последний путь.

— Пока, дорогая, — сказал он и чуть не всплакнул от отчаяния.

— Пока, Джек, — сказала ему Ненси и вручила список дел, который нужно переделать к вечеру.

— Спасибо, — кивнул ей Джек, наблюдая, как Ненси кладет свой контейнер с обедом в сумку.

Ему было важно, чтобы она пообедала, ну понятно же.

Отправить он ее решил ядом для грызунов, решив, что ей подойдёт, раз она такая крыса. В их доме хранилась большая банка этого снадобья, потому что они жили в доме, где то и дело заводились грызуны.

И как только жена ушла на работу, то Джек взял список из ста двенадцати дел и принялся за работу. Напоследок он решил стать хорошим мужем, пусть уж на том свете вспомнит о нем хорошим словом, раз на этом ему хорошего слова не досталось.

Первым пунктом стояла уборка в доме. Джек взял ведро в зубы и принялся оттирать дом до блеска. Помыл полы, окна, посуду. Рассортировал белье, загрузил его в стиральную машину. Позвонил сантехнику и договорился, чтобы тот починил кран. Сходил на рынок, купил продукты по ее списку, приготовил ужин, накормил кошку, а потом принялся искать работу, так как со старой его уволили за разгильдяйство.

Когда Ненси пришла с работы, то не поверила своим глазам: все сияло, а рядом со всем этим сияющим сиял ее муж, чистый, опрятный, свежий, хозяйственный.

— С чего это вдруг? — снова спросила Ненси.

— Хотел сделать тебе приятное, но выполнил только первые двенадцать пунктов. Остальные сто не успел.

— Главное начать, — резюмировала Ненси.

— Да. Ты, кстати, поела?

— А чего ты так интересуешься? — спросила Ненси.

— Не хочу, чтоб ты испортила желудочно-кишечный тракт, — сказал Джек деловито.

— Это делает тебе честь, — сказала Ненси, разшнуровывая кеды.

— Только руки не мой, и садись к столу, я ужин уже приготовил.

— А почему руки не мыть? — спросила его жена.

— Это для иммунитета полезно, — ответил Джек, схватил его за руку и повел к столу.

Пока Ненси ела запеченную курицу руками, он отмывал свои грешные руки под проточной водой.

Прямо на глазах Джек становился самым лучшим мужем. В это время в их небольшом городке проходил конкурс «Муж года», и денежный приз был чрезвычайно лакомым куском, чтобы привлечь безработного Джека. Конечно, привлекать в текущей ситуации внимание к своей персоне он не хотел, но на кону были деньги. И это многое решало. Он решил участвовать и подал заявку на участие. В общем, это была хорошая затея, потому что она стимулировала выполнять ещё больше задач и выкладываться по полной программе.

Теперь, благодаря этому конкурсу, у него появилось ещё одно негласное правило: сделал дело — вначале сфотографируй и задокументируй его, а потом гуляй смело. Но недолго, потому что нужно делать следующее дело.

Джеку это нравилось, появился азарт, жизнь наполнилась красками. Ещё бы, сейчас у него не только жена уйдет в мир иной, но и появятся деньги. Но было одно небольшое «но», одна небольшая проблемка, которая заключалась в том, что нужно было заручиться поддержкой жены, что он и вправду хороший муж, а не придуривается.

Джек, с каждым днём смазывая и пропитывая ее шнурки ядом, чувствовал, что нужно ей уже рассказать, в какую он ввязался авантюру. Он боялся, что она не поймет его, не поддержит. Ведь она никогда не поддерживала его ни в каком деле. Но отступать дальше было уже нельзя.

Поэтому в очередной раз накрывая на стол, он сказал:

— Я тут участвую в конкурсе «Муж года». Ты не могла бы прилюдно выразить мне свое одобрение и рассказать, какой я красавчик?

Ненси немного смутилась.

— Ты участвуешь в конкурсе «Муж года»?

— Да, именно так, — ответил Джек.

— И надеешься выиграть?

— Так точно, моя дорогая.

— И тебе нужно мое одобрение?

— Да-да, я же сказал…

Она слишком тянула с ответом, поэтому Джек изрядно напрягся, опасаясь, что дельце не выгорит.

— Ну окей, — наконец сказала она. — Выигрыш делим пополам, — сказала она как отрезала.

Джек кивнул, понимая, что ей все равно недолго осталось.

Все подруги Ненси завидовали ей черной завистью, что у нее такой муж, и это ее заводило. Ей вообще было пофиг до того, какой у нее муж, главное, что ей завидовали, а значит программа-минимум уже выполнена. Ведь что толку от хорошего, если тебе не завидуют?

Зависть — это подтверждение того, что ты уже высшая каста. Поэтому Ненси была очень довольна. И Джек тоже был рад, ведь до отправления ее оставалось совсем недолго, накопительный эффект скоро уже должен быть сработать. Но тут случилось непредвиденное: Ненси решила переобуться, причем в прямом смысле.

— Дорогая, почему ты сегодня не надеваешь кеды? — с возмущением сказал он, когда увидел, когда она примеряет новые туфли на шпильках. — Почему? — с ужасом спросил он.

— Решила поменять стиль. Ты скоро станешь можем года, хочу соответствовать. Надо статус повышать.

Джек понял, что это нововведение ставит под угрозу срыва его план, и что напрасно он всю ночь сегодня пропитывал отравой шнурки.