Минуты через три до юноши дошло, что заклятие сработало. В реальном мире он лежал на тахте, перемотанный Паучьей сетью и не мог использовать ни капли магии, но здесь, в этом чудном пространстве заклятие сработало! Он смог распорядиться энергией! А это значит…

— Магнус Вис! — завопил Седрик и со всей дури вдарил по барьеру тем же движением, что дубасят в дверь непрошенные гости. Усиленный магией удар не произвел на преграду никакого впечатления, а вот руку юноши даже сквозь подавленное болеощущение пронзили тысячи игл. Он взвыл и, держась за ушибленную конечность, осел на колени.

Немного придя в себя, Седрик снова принялся за работу – три раза кряду он полностью ощупал оба барьера на всю высоту, что хватало рук. На невидимом препятствии не оказалось ни единого шва или неровности. Обессиленный юноша прислонился к нему спиной и медленно сполз на пол. Препятствие было идеальным и явно непроходимым. Его природа не подчинялась знакомой Седрику магии, а попытки физического воздействия вызывали лишь новые увечья.

В очередной раз окинув взглядом пространство Седрик, наконец, заметил кое-что интересное. В месте предполагаемого примыкания барьера к стене из темного камня едва-едва виднелась маленькая полоска чего-то белого. Подойдя ближе, юноша понял, что не ошибся. Белый камень, казавшийся здесь абсолютно инородным, выступал из стены буквально на пятую часть дюйма.

С помощью усиления магией Седрик принялся «разбирать» стену вокруг белой полоски, делая ее все шире. Со временем значительно углубившись, Седрик освободил от стены нечто, представляющее собой белый каменный шар чуть больше ярда в диаметре. С виду казалось, что он висит в воздухе, но на деле, шар был встроен в невидимый барьер, который продолжался в стене и дальше, уже за шаром, так что углубляться сильнее не имело смысла. Да и сил оставалось не так много.

Белая каменюка казалась чем-то вроде узла. Седрик обнаружил такую же в месте примыкания к стене и второго барьера, а также заметил несколько полосок белого камня в месте предполагаемого примыкания барьеров к потолку.

Подумав и собравшись с духом, Седрик решился на эксперимент. Эксперимент, собственно, заключался в том, чтобы попробовать раздолбать каменюку, на случай, если за ней окажется проход на другую сторону барьера. По крайней мере, ее размеры позволили бы пролезь в предполагаемое отверстие.

Памятуя о прошлых попытках разбить барьер, юноша подошел к делу осторожно. К тому же, когда видишь предмет воздействия глазами, гораздо проще рассчитывать силу. Сначала Седрик попробовал раскрошить каменюку без магии, просто руками. Каменюка не поддалась, но ощущалась она более привычно и естественно, чем барьер, поэтому Седрик осторожно добавил к своим усилиям немного энергии, и каменюка оглушительно треснула. На всякий случай, отбежав подальше, Седрик наблюдал, как трещина стала увеличиваться в размерах. Казалось, что барьер, примыкающей к ней завибрировал и загудел от напряжения. А потом каменюка раскололась на части, одна из которых, под оглушительный звук лопающегося барьера, просвистела у Седрика над головой.

После разрушения барьера в воздухе повисла пауза, наполненная недоумением и ошеломлением. Оглянувшись, Седрик почувствовал на себе сотни взглядов безликих. Осторожно, выставив вперед руку, он попытался нащупать барьер, но его не было! Также он ощутил, что после произошедшего и другие барьеры хоть и не пропали, но явно потеряли в силе, стали более податливыми и обвисшими. Будто невидимая нить, державшая их в натяжении, оборвалась.

…

Очнувшись на тахте, Седрик понял, что больше не ощущает давления Паучьей сети. Обрывки артефакта больше не стягивают его тугими нитями. Магия в нем свободна и вольна. И он жив.

«Кажется, я, черт побери, первый из живущих, кто смог сам снять с себя, эту драную Паучью сеть!»

В первые моменты, принимая реальность, Седрик не мог отделаться от мысли, что последние события были чем-то вроде кошмара или галлюцинации. Он поднял руки перед лицом, ожидая ощутить сопротивление оков, но его не было. Впервые с момента пленения он ощутил энергетическую свободу – это было словно первый глубокий вдох после долгого погружения под воду – будоражаще и болезненно сладостно.

«Я сделал это! Я СДЕЛАЛ ЭТО!»

Восторг от немыслимой победы и восхищение собственной силой еще бушевали в голове Седрика, когда он медленно поднялся на ноги. На мгновение ему захотелось закричать от радости, но инстинкты агента Секретной службы взяли верх. Вместо шумного празднования, он пригнулся и, обращая слух на каждый скрип половицы, оценивая, не привлекло ли его движение нежелательного внимания, двинулся к окну. Каждый шаг был взвешен и осторожен. Седрик ощутил себя хищником, который только-только выбрался из капкана – обессиленным, но чрезвычайно опасным.

Подобравшись к окну, он осторожно выглянул наружу, чтобы оценить обстановку во дворе. Плотно упаковав пленника в Паучью сеть, стонеры, очевидно, выставили часового у двери, но окно оставили без внимания. Часовой был нужен скорее для того, что никто не вошел в комнату, а не чтобы из нее никто не вышел. Ведь освободиться от Паучьей сети самостоятельно – невозможно, это все знают.

Юркнув в окно, Седрик медленно двинулся вдоль стены, где полумрак скрывал его от случайных взглядов. Чего-чего, а скрываться и прятаться он умел отлично.

Благополучно покинув постоялый двор, Седрик вдохнул полной грудью холодный вечерний воздух. Он не знал, сколько времени был в плену, но свежесть на улице говорила о том, что ночь близится. Ему нужен был конь.

С уже привычным чувством того, что он творит что-то невероятно глупое и в то же время единственно возможное, он подкрался к конюшне. Дверь была не заперта. Внутри стоял запах сена и лошадиного пота. Кони в стойлах, почуяв постороннего, подняли головы.

Седрик подошел к крепкому вороному жеребцу с белым пятном на лбу. Тот с интересом наблюдал за ним, будто понимая, что сейчас произойдет что-то необычное.

— Понимаешь, старик, — прошептал Седрик, гладя жеребца по морде, — Мне нужно твое содействие. И чем скорее, тем лучше.

В качестве взятки животному он использовал пару яблок из корзины у входа. Жеребец оценил лакомство и, казалось, согласился на предложение Седрика. Взяв сбрую, юноша быстро оседлал коня.

Когда они выскочили из конюшни, ночь уже окутала землю. Седрик направил коня к дороге, которой, как он догадывался, должны были следовать Далсон и Бойер.

После произошедшего он чувствовал себя другим человеком. И человеком ли? Еще мальчишкой он смирился с тем, что никогда не станет выдающимся магом – не хватит силенок. Но теперь… теперь ему казалось, что он способен перевернуть мир с ног на голову. Правда, пока не понимал как. Но кого это волнует?

Может, он и не станет великим магом в традиционном смысле этого слова, но он будет чем-то большим. Кем-то, кто перепишет правила игры. С каждой минутой, с каждым вздохом свежего воздуха Седрик чувствовал, как его восприятие мира меняется. Все вокруг оказалось иным. Седрик начал осознавать, что все, что он знал о магии, все, что знали о магии в Службе – лишь верхушка айсберга, скрытая часть которого таит в себе бесконечные возможности. И тот, кто сумеет ими воспользоваться – станет новой элитой Союза.

…

За восемь дней до того,

как мир изменился

Ливень настиг их на закате. Посовещавшись, стонеры предложили не идти дальше в темноте, а встать лагерем на ночлег. Место было не самым удачным – в низине холма, который они только что обогнули. Но и плутать в темноте под проливным дождем никому не хотелось. До порта оставалось меньше дня пути.

Седрик наблюдал за лагерем с холма, лежа в мокрой траве. Дождь хоть и был сильным, но не принес с собой холода. Лежать вполне комфортно, если, конечно, не считать промокшую насквозь одежду. Но для оперативника Секретной службы неприятно прилипшие к заднице штаны – это мелочи.