Затем она хихикнула.

Я глубоко вздохнула с облегчением и заставила свое сердцебиение замедлиться. Она всего лишь играла в игру. Спасибо Алирии, потому что я не смогла бы смотреть, как мужчина насилует женщину, даже не выбравшись из Алжира. Это было бы только плохим предзнаменованием для остальной части этого проклятого путешествия.

Я проехала город, не отвлекаясь ни на что другое. За мной не последовало ни одного мужчины; никто даже не взглянул на всадника в тени на окраине города.

Ветерок, дувший мне в лицо, помог унять тошноту в животе. Лесные деревья скрипели, когда мимо с жужжанием пролетали светлячки размером с кулак. Тихие звуки уханья совы и пение цикад успокоили мое внутреннее смятение; свет луны был путеводителем в темной ночи.

Я решила прямо тогда, что не могу позволить себе не доверять своей бабушке. Если бы она была права, и я не ушла, люди Алирии были бы в опасности. Если она ошибалась, то я была единственной, кто был в опасности. Она заставляла меня носить манжеты всю мою жизнь. Было легко зацепиться за мысль, что она сходит с ума, но она всегда верила, что это всё правда. Я не видела, чтобы она совершала такого рода ошибок.

Тупая боль в моей груди, когда я отъезжала все дальше, была вызвана не тоской по Алжиру. А по моей бабушке и Бенджи. Однажды пес последовал за мной домой из города и решила никогда не уходить. Он был частью семьи, и я надеялась, что они с бабушкой будут в безопасности, хотя я не очень беспокоилась о бабушке. Она была самой сильной женщиной, которую я когда-либо встречала, даже несмотря на то, что ее тело с возрастом ослабело. Если я чему-то и научилась у нее, так это тому, что нужно максимально использовать то, что тебе давали.

Мне дали лошадь, лесную тропу и пункт назначения. У многих не было этих вещей, и это было тем, что отталкивало меня все дальше и дальше от нашего коттеджа в лесу.

В начале моего путешествия я позволила своим мыслям разгуляться. Мысли о моей матери переполняли меня. Если бы не она, этого бы не случилось, и все же я не могла избавиться от ощущения, что оковы, сдерживающие меня, наконец-то сняты. Из-за этого чувство вины свинцом опустилось у меня в животе.

Я была готова остепениться и выйти замуж. Просто чтобы я могла узнать, что заставляет женщину убегать от мужчины только для того, чтобы быть пойманной.

Большинство женщин были бы счастливы остепениться и завести пару детей. Мысль о такой монотонной жизни оставила только горький привкус у меня во рту. И это была еще одна причина, по которой моя лошадь продолжала уносить меня все дальше от Элджера.

Мои мысли продолжали возвращаться к утверждению моей бабушки, что у меня есть магия.

Так много магии, Каламити.

Как я могла обладать магией и не заметить этого? Бабушка сказала, что ветерок разговаривал с ней, и попросила его показать мне, что у меня есть магия. Когда я расстроилась из-за своих меланхолических мыслей о моей матери, я пыталась слушать землю. Я попросила ее показать мне в моей голове что-нибудь, но ничего не увидела. Итак, затем я спросила ее вслух и почувствовала себя нелепо. Но единственными звуками, которые я слышала, были свист деревьев и шелест листьев, которые вызывали во мне только беспокойство, представляя существ, ползающих по лесной подстилке. Я покачала головой своему буйному воображению. Дикая природа была в изобилии в Алирии, конечно, здесь были животные.

Я положила все свои страхи и сомнения по поводу моего путешествия в маленькую шкатулку и заперла ее. Я сосредоточилась на стрекотании сверчков, тихом шуме воды близлежащего ручья и ощущении ветерка на моей коже.

Тихий гул пронесся по моему телу, как пощипанная скрипка, и я стряхнула странное ощущение.

Дурное предчувствие закралось в мою грудь, и мне показалось, что я балуюсь темными искусствами, но я попробовала еще раз. Гул был там, посылая дрожь по моему телу и щекоча кожу. Я чувствовала, что он исходит от земли, деревьев, воздуха, как будто все вокруг было живыми существами. Это чувство подняло мне настроение. Это было похоже на раскрытие секрета, который я всегда хотела узнать.

Может быть, то, что сказала бабушка, было правдой, потому что я чувствовала гудение земли в своих венах, как будто это была часть меня. Все, что потребовалось, это попросить землю показать мне мою магию? В каком странном мире я жила.

Мой лоб сморщился в замешательстве, когда ровный гул был прерван более беспорядочным. Мое сердце подпрыгнуло, когда кролик выскочил из кустов на тропинку передо мной, лунного света было достаточно, чтобы разглядеть его. Моя лошадь только обошла кролика, как будто хотела намекнуть ему, что я, возможно, слишком остро отреагировала. Кролик убежал, и странное беспорядочное гудение исчезло. Вскоре я поняла, что более нерегулярный гул был из-за кролика.

Я закрыла глаза и почувствовала еще много мягких, непоследовательных звуков, но когда жесткий гул прокатился по мне, как будто меня щипали вместо скрипки, я замерла. В этом гудении не было безобидной вибрации; оно было таким грубым, что у меня застучали зубы и по спине пробежал ледяной холодок.

Мое сердце учащенно забилось, когда на ум пришли все страшилки, которые мне когда-либо рассказывали. Истории, которые бабушка никогда не должна была мне рассказывать.

Я представляла, как что-то тащит меня в лес, когда звук тяжелых копыт по земле вывел меня из задумчивости.

Лошадь и всадник появились на тропе передо мной. Я была на хорошо просматриваемой тропе, так что не было ничего странного в том, что я увидела другого всадника.

Нет, странно было видеть, как он замедлил шаг, когда заметил меня. Темный капюшон закрывал его глаза, и лунный свет только подчеркивал черную пустоту его лица. От озноба моя кожа покрылась холодным потом, когда мы оба неподвижно смотрели друг на друга.

Его темный плащ развевался на ветру вокруг него, и я могла поклясться, что могла видеть тяжелое дыхание его лошади. Необычная вещь в теплом воздухе Алжира.

Я поняла, что он, возможно, видел меня таким же неясным образом; я остановила свою лошадь точно так же, как и он. Может быть, это было одно большое недоразумение. Или, может быть, я просто говорила себе это.

Я медленно пустила свою лошадь вперед. Я больше не могла стоять на месте, иначе мое сердце выскочило бы из груди.

Более сильный, чем обычно, ветерок накинул капюшон мне на лицо и, словно мягкая ласка, пробежал по моей щеке. Голос завибрировал в моем сознании.

— Беги…

Даже без дрожи от шепота, пробегающего по моему телу, я бы знала, что это неправильно, потому что, когда я храбро гнала свою лошадь вперед, мой желудок сжался, как единственный способ предупредить меня.

С тревожным звоном в голове и без предупреждения, я помчалась прямо направо и съехала с тропинки. Мой капюшон слетел с головы от инерции. Мы объехали плотно прилегающие деревья. Они были так близко, что я могла протянуть руку и коснуться одной с обеих сторон. Я услышала звук копыт, хрустящих листьями и палками, предупреждая меня, что всадник следует за мной.

Я крепче обхватила коленями свою лошадь, когда мы одним плавным движением перепрыгнули ручей. Я не была опытной наездницей, но из-за звука езды всадника позади меня страх упасть был последним, о чем я думала.

Разрыв в деревьях впереди возвестил о конце леса, и я погнала свою лошадь быстрее, пока мы не выбрались из леса в долину.

Красный лес был зловещим присутствием на другой стороне. Солнце еще не взошло, но всадник сокращал расстояние позади меня, а адреналин струился по моим венам, и я быстрее погнала свою лошадь в направлении леса. Мы мчались через долину, копыта взбивали траву, когда с силой ударялись о землю. Я обхватила коленями бока моего коня, чтобы удержаться в седле, и это только подстегнуло его бежать быстрее.

К тому времени, когда я увидела очертания темно-красных деревьев на фоне серебристого лунного света и то, какими жуткими они были в своей неподвижности, было слишком поздно менять свое решение.