Я не была жаворонком.

Особенно после ночи, проведенной в моих чашках.

Я вслепую вышла из гостиницы, так как солнце было очень ярким, и встретила Уэстона в конюшне. Он бросил один взгляд на кожу, обернутую вокруг моей руки, и сорвал ее одним рывком.

— Ой, — я нахмурилась.

— Тебе обязательно обращаться со мной грубо? — огрызнулась я, потирая руку.

Я даже забыла, что кожа все еще на мне.

Его взгляд стал жестким.

— У меня нет времени разбираться с тем вниманием, которое ты вызываешь, выставляя себя напоказ.

У меня разболелась голова, а от его слов раздражение пробежало только по позвоночнику.

— Я не выставляю себя напоказ, — проворчала я.

Он усмехнулся и поднял кожаный платок, зажатый в кулаке.

— Ты вообще знаешь, что это значит?

— Да, знаю, большое тебе спасибо, — вздохнула я.

— Значит, ты выставляешь себя напоказ.

Мой мозг был слишком затуманен, чтобы мыслить правильно, и я была сбита с толку, но не настолько, чтобы поверить, что я выставляю себя напоказ.

— Нет, это не так. Все женщины должны надеть кожу на фестиваль.

Он холодно рассмеялся и отбросил кожаную куртку в сторону.

— Кто тебе это сказал?

Я нахмурилась.

— Почему тебя это волнует?

— Кожа означает, что ты активно ищешь нового любовника.

Я покачала головой.

— Нет. ты ошибаешься. Это не то, что сказала Роза. Она сказала, что каждая женщина должна носить такое.

Я подумала о предыдущей ночи и не смогла вспомнить, все ли женщины носили кожу.

— Ну, Роза солгала тебе.

Я в замешательстве наморщила лоб.

— Зачем ей это делать?

Я подумала о танце и поняла, что они, вероятно, собирались сделать гораздо больше, чем просто "узнать друг друга’.

— Вероятно, по той же причине, по которой кто-то заставил тебя мыться олиановым мылом.

— Зачем кому-то хотеть, чтобы от меня воняло? Что это было за мыло?

Он посмотрел на меня сверху вниз с непроницаемым выражением лица.

— Сильвианцы хитрые. Никому из них нельзя доверять. Я удивлен, что мыло и кожа были твоими единственными проблемами.

Он повернулся ко мне спиной и начал готовить лошадей. Моему затуманенному мозгу потребовалось несколько минут, прежде чем я поняла, что он не ответил на мой вопрос.

* * *

Когда мы выезжали из города на пыльные тропинки, я подумала о гадалке. Ее предзнаменование оставило неприятный привкус у меня во рту, и меня затошнило еще сильнее, чем раньше. Я думала обо всех различных способах, которыми я могла умереть. Большинство из них были непрактичными, но мое воображение было далеко от разумного.

Упала на кактус, и один из его шипов пронзил прямо мое сердце.

Удушье от пыльной бури.

Упала с Галланта и сломала себе шею.

Падение со скалы.

Много падений. Может быть, предчувствие? Я надеялась, что нет.

Нелепый список продолжался и продолжался, пока Уэстон не посмотрел на меня с отвращением.

Сильно проницателен?

Был полдень, и моя головная боль прошла, когда я смотрела, как Уэстон надевает плащ. Я посмотрела на него с гримасой. На улице было невыносимо жарко, и он надевал плащ?

Мы почти ничего не сказали друг другу, и я не собиралась начинать сейчас. Он просто игнорировал меня, и это действительно вызывало у меня желание ударить его, когда он продолжал. Я бы предпочла жить, поэтому держала рот на замке. Его поведение было странным, но так было обычно, поэтому на этот раз я не дала волю своему воображению.

Мы остановились у первого дерева, которое я увидела за последнее время, и я села под ним, чтобы отдохнуть от солнечного жара. Рядом с ним протекал ручей, и звук журчащей воды был настолько успокаивающим, что я почти заснула.

Мои глаза открылись при звуке ударов лошадиных копыт о землю. Мы встретили много путешественников, поэтому я не нашла странным, что они были на тропинке. Мне показалось странным, что они замедлились, когда увидели нас.

Я взглянула на Уэстона, и беспокойство поселилось у меня в животе. Он пил из ручья, не снимая плаща, в то время как мужчины подъехали к нашим лошадям. Их было четверо, полностью покрытых белой материей. Единственной видимой частью их были темные глаза. Я подскочила, когда они начали слезать со своих лошадей.

— Уэстон, — настаивала я.

Он не обернулся, даже когда один из мужчин сказал:

— Боже мой, боже мой, что у нас здесь?

— Уэстон, — прошипела я.

Он не двигался, и я была встревожена, но в основном напугана, когда ужас пополз вверх по моей спине. Я нащупала нож в ножнах, а мужчины в белом наблюдали за этим движением.

— Боец, да? — сказал один из мужчин, толкнув локтем мужчину рядом с собой.

— Мне всегда нравились бойцы, не так ли, Кейстан?

Он подошел ко мне, и я отступила в направлении Уэстона, но мужчина оказался быстрее, чем я думала, и бросился на меня, схватив за запястье. Он вывернул его так сильно, что я подумала, что он сломал его. Я вскрикнула, и нож выпал из моей руки.

— Уэстон! — я закричала, когда кожаная перчатка мужчины впилась в мое больное запястье, и он потащил меня к их группе.

Страх пронзил меня. Что Уэстон делал? Почему он не помогал мне?

— С твоим кавалером мы разберемся позже, но, похоже, он там в штаны наложил от мысли о драке с Неприкасаемыми.

Мужчины были настолько равнодушны к нему, что подставили ему спину. У меня перехватило дыхание, когда мужчина повалил меня на землю. Несмотря на то, что я пыталась отдышаться, я все еще могла разглядеть более высокую фигуру Уэстона за мужчиной передо мной, прежде чем нож перерезал шею мужчины в белом.

Казалось, что это произошло в замедленной съемке, когда мужчина упал на землю, а Уэстон свернул шею другому, прежде чем двое других смогли даже отреагировать. Мужчины поспешили снять перчатки, но нож вонзился в шею третьего мужчины. Последний мужчина снял одну перчатку, прежде чем ему перерезали шею сзади. Он был так близко ко мне, что густая теплая кровь брызнула мне в лицо. Она стекала по моим щекам, когда я смотрела, как мужчина падает на землю с открытым ртом.

Мой желудок скрутило, и я вытерла кровь со щеки тыльной стороной ладони. Я выдохнула, пытаясь унять тошноту в животе. Мой взгляд переместился на Уэстона, я почувствовала металлический привкус крови на губах. Он наблюдал за мной, стоя посреди резни. Он потерял плащ где-то на месте преступления, и в тот момент он выглядел как настоящий Титан.

Кровавый. Холодный. Неудержимый.

Я отвела взгляд от него и опустила на свое окровавленное тело. Первое, что пришло на ум, был вопрос.

— Кто такие Неприкасаемые?

— Они убивают одним прикосновением, — сказал он равнодушно.

Мы мгновение смотрели друг на друга.

Я поднялась на ноги, спокойно отряхивая пыль с рук.

— Ты хочешь сказать, что я была бы мертва, если бы хотя бы один из этих мужчин прикоснулся ко мне?

— По сути.

Красные пятна затуманили мое зрение.

— Ты с ума сошел!

Мое сердце вышло из-под контроля.

— Они чуть не изнасиловали меня, пока ты стоял на коленях у ручья, как невинный свидетель! Ты хотел посмотреть? Они могли убить меня, когда прикоснулись ко мне в первый раз!

Как он мог позволить этому зайти так далеко? Я не думала, что когда-либо была настолько зла, что у меня из-за этого тряслись руки.

Его взгляд посуровел.

— Они бы не убили тебя, пока первый мужчина не спустил штаны. Они хотели бы, чтобы ты была жива как можно дольше. Они бы не захотели трахаться с хладным телом, — сказал он мне, стоя посреди четырех окровавленных трупов.

У меня кровь застыла в жилах от его безразличия к моему изнасилованию и убийству. Он был наемным убийцей, так почему я ожидала чего-то другого? Я уставилась на каплю крови, стекающую по его руке, и мне все сразу стало ясно.

— Зачем плащ? Ты знал, что они придут? Не так ли? — я спросила.

— Да.

Я ожидала, что он будет это отрицать. Но зачем ему это? У него не было совести.