Кремнев оглянулся и увидел, как на него смотрят десятки смеющихся гримас, как будто думают, что он побежденный и ни чего не может ответить. Но через пару минут оживленность исчезла, голод уже дал о себе знать и пробудился. Кремнев покрутился и увидел небольшой портрет Троцкого. Рамка портрета старая, потертая и грязная, что добавляет ему античности. На портрете сама фигура Троцкого выглядит потертой и засмоленной, краски частично облупились, оставляя видимые пятна, что говорит о длительном времени его существования. Выражение лица Троцкого на портрете сохраняет его интенсивность и уверенность. При этом, мельчайшие детали в его ухоженной бороде и усах все еще сохраняются, делая выразительным его образ на произведении искусства. Фигура на портрете Троцкого изображена в полный рост, он стоит прямо, с уверенным и властным выражением. Его глаза смотрят прямо вперед с некоторой интенсивностью и уверенностью, что придает ему выразительности. Волосы зачесаны назад, что придает образу изысканности и строгости. Одежда Троцкого, вероятно, стилизована под традиционный костюм его времени: пиджак, брюки и манжетные рубашку. На нем нет каких-либо украшений, что делает его образ более скромным и серьезным. Держится он прямо, с достоинством и гордостью, что отражает его характер и лидерские качества. «Что то как то он сильно защищает Троцкого, это выглядит странно, надо наведаться к одному старому «другу». Тут Кремнев вышел из этого домика, и направился к Литейному переулку номер 4. Через пол часа он был уже на месте. Отдел НКВД. Здание НКВД было поистине величественным и мрачным сооружением. Оно возвышалось над окружающими его зданиями, словно неприступная крепость, выстроенная из серого камня и бетона. Фасад здания был увенчан массивной каменной аркой, которая создавала впечатление величия и непоколебимой силы. Углубления и узоры на стенах создавали ощущение мрачной строгости и беспощадной непроницаемости. Огромные окна, закрывавшиеся массивными жалюзи, казались подозрительно затемненными, распространяя вокруг себя ауру загадочности и тайны.
Когда подходил к зданию, можно было увидеть высокие железные ворота, словно вход в заброшенную крепость. Они были закрыты массивным замком, который выглядел так, словно им нельзя было воспользоваться без разрешения высшего начальства. Непроницаемый вид ворот и их монументальность создавали ощущение, что за этими стенами сбывались самые ужасные кошмары.
Беспокойное место, словно нависала над ним бурная история, в который все истязанные и похищенные исчезали в бездне этого зловещего здания, которое казалось жертвой своего же темного прошлого. Кремнев вошел туда абсолютно холоднокровно, внутри оно выглядело почти также. В комнате, расположенной в сером и мрачном здании, где стены словно прислушиваются к каждому шороху, висит запыленная лампа, которая светит бледным, желтым светом. Каждое движение человека сопровождается шумом старых досок пола, словно здание оживает и выстукивает печальные монотонные звуки. Кабинет выглядит забытым временем, в углу стоит старый стол с предметами, которые прожили не одну эпоху. На столе лежат безжизненные, пыльные бумаги, перепачканные чернилами. В старом загрязненном кресле, стоящем напротив, сидит застывший человек, одетый в унылый костюм с темным галстуком. Его взгляд застывший, непроницаемый, словно в нем нет ничего человеческого, только беспощадная власть и безжалостная наружность. В углу стены, заслоненной тенью, висит древний часы, на которых стрелки отказываются двигаться, их тикающий звук заклинивший, словно время здесь остановилось, словно это место оторвано от вселенной и подверглось некоему проклятию. Только безжизненный холод и мерзкий запах скованный веками преследования и страдания, наполняют этот забытый уголок здания.
– Мистер Кремнев- окликнул его кто то сзади. Кремнев машинально обернулся.
– А это вы Леонид Грешков, давно не виделись, я думал, что вы уже не служите. Но видимо ошибся,– тут Кремнев усмехнулся, как будто понимал, что стоит выше его, не позванию, выше как человек, высшая форма жизни…
Леонид был высоким и стройным мужчиной с прямой осанкой. Его узкие глаза смотрели на мир сквозь толстые очки, словно ища что-то скрытое и недосягаемое для обычных людей. Темные волосы были зачесаны назад, а его черные кожаные сапоги бросались в глаза своей изношенностью. Простая серая униформа с пуговицами украшала его стройное тело, а на лацкане его пиджака сверкала символика НКВД. Все в его внешности казалось строгим и недружелюбным, и только за темными очками можно было уловить мелькание чего-то недосягаемо человеческого. После фразы Кремнева, Леонид тоже кинул едкую улыбку, а потом обо в голос рассмеялись. Такая странная обстановка царила минут пять, после чего Леонид закрыл дверь на ключ и посадил Кремнева на стул, следом сел и сам. Тут взгляд Кремнева упал на стол Леонида.
– Григорий, я очень хорошо вас знаю и вряд ли вы пришли просто наведать меня, что вы видите на этом столе?
– Я вижу массивный деревянный стол в центре комнаты. Он кажется очень тяжелым и прочным, с глубокими потертостями и царапинами на поверхности, словно за годы использования он пережил многое. Ножки стола выглядят массивными и высокими, создавая внушительное впечатление.
На столе разбросаны различные бумаги и документы, некоторые из них выглядят потертыми и загрязненными. Я вижу стопку писем с расплывшимися чернилами и оставленными на них пятнами от кофе. В углу стола лежит старинный пергамент, который кажется довольно важным, так как на нем есть печать и подписи.
На столе стоит старинный телефон с повышенной трубкой и кабелем, который уходит под стол, а также футляр для чернил, в котором находится большой перо для письма. На другом конце стола стоит пепельница с окурками.
Стол создает впечатление детально продуманной системы, как будто каждый элемент размещен там определенным образом, чтобы сделать работу более удобной и продуктивной. Этот стол выглядит как место, где принимаются важные решения, и он является неотъемлемой частью официальной и серьезной обстановки, характерной для учреждений НКВД. Ты это хотел услышать от меня? А я совсем забыл описать вам картину за вашей спиной. Иосиф Виссарионович Сталин – строгий и могущественный мужчина с мрачной и устрашающей внешностью. Его лысина, с полоской белых волос по бокам, создавала впечатление неоспоримой власти. Глубокие морщины на его лице отражали беспощадное время и жестокость его решений. Темные, глубоко посаженные глаза поглощали все вокруг, будто отвергая общество и подчеркивая свою высокомерную неприязнь ко всему, что принадлежало к обыденной жизни. Гордый нос и твердый подбородок придавали его лицу выражение неуклонной властности и беспощадного контроля. Его темное, почти черное, костюмное пальто подчеркивало его строгий облик, придавая ему вид властного и безжалостного правителя-, тут Кремнев выхватил перо и начал писать. Там было сказано. "Уважаемый Иосиф Виссарионович! Хочу сообщить вам об опасной деятельности гражданина, имя которого Каменев Александр, Город Ленинград, ул. Пролетарская, д. 12, кв. 5, Место работы: Завод имени Кирова, цех №7. Хочу сообщить вам об опасной деятельности гражданина [имя] (дополнительные данные о человеке: место работы, место жительства и т.д.). Он недовольствуется вашими решениями и обсуждает их с другими гражданами, пытаясь подстрекать их к противодействию. Он выражает открытое недовольство вашим правлением и распространяет антигосударственную пропаганду. Просьба принять меры по уничтожению этого враждебного элемента. С почтением, Григорий Кремнев. Тут Кремнев дерзко поставил свою подпись и кинул заявления на стол Леониду. Дрожащей рукой Леонид взял бумажку и с ужасом стал читать, даже очки его слегка стали падать с его носа. Лицо в ужасе и расстерености приняло на себе отчетливое выражение, которое оставалось незабываемо для всех, кто его увидел. Глаза широко раскрыты, выражая ужас и изумление, брови нахмурились, а рот открылся, будто человек был застигнут в неожиданной ситуации, оставившей его беспомощным и изумленным. В серых глазах замечалась меткая паника, и лицо было искажено столь сильными эмоциями, что казалось, будто время замерло вокруг него. Это выражение страха и удивления останется в памяти каждого, кто его увидел, и впоследствии оно будет возвращаться в мыслях, продолжая поражать и заставлять задуматься.
