В день нашего суда судья был резок, нервничал, не давая отвечать на его вопросы, и всячески показывал, что ему всё это порядком надоело. Что мы опоздали, и, вообще, система она такая, что никому не важно: прав ты или нет. Главное сроки и правила суда. Он нам отказал, выходя из зала, вслед сказал нам с издевкой:

– До свидания! -

У меня все рухнуло внутри! Мысленно я разбила его голову о колено и расколола на две части. Я ехала в машине и меня всю корячило от того, что вновь во мне пробуждалась яростная форма, и я сдерживала ее. Когда я входила в это состояние, я не говорила больше женским голосом, это было рычание. Пока мы ехали домой, отец вел автомобиль, а я мысленно оголила мечи в виде мачете и полетела к ЕлиСсратову. Вскочила перед ним на его стол, схватила его за седой чуб и отрезала ему голову. Я била его мечами и кромсала на маленькие кусочки без чувства жалости и сожаления. Вся моя энергия была направлена на его уничтожение. В конце концов я успокоилась и пересадила ему больную печень моей пациентки.

– Пусть медленно разлагается.

Я сама вершила свою справедливость. Испытывая то, что оставлена своими Богами, злилась на них что они не помогли мне достичь справедливости. Куда делась моя добродетель? Может меня проверяют, а я тут вершу такое? Может я, как Бишма, могу отмолчаться и отсидеться? Это же дело отца, не моё!

Зачем мне помогать ему, ведь он любит машину больше нас? Ну, проиграли они с сестрой автомобиль, ну и пусть отдает его?! Тогда почему мамка загадала желание Кришне, чтобы машина осталась в семье? Она говорит, что сама не может объяснить этого. После ее желания, я как одержимая, готова воевать и уничтожать.

Честно, в то время я знакомилась с собой вновь. Познавала себя в сильной ярости. Меня не беспокоило, как поступал или поступает мой отец. Для меня было важнее, кто я в этой истории. Какая я? Мы изучаем не мир при жизни, а себя. И я решила, что я – не Бишма, и если и принесу вред людям, то только потому, что они это заслужили. Я буду исполнять долг дочери и защищать своего отца вопреки всем нашим недопониманием. Я горела огнем, и разрушительная сила вращалась вокруг меня, понимая Махакали и ее состояние, когда ведические писания описывали ее ярость, и я осознавала ее в себе.

Возможно сейчас вам будет казаться это все неправильным: надо творить добро, подставлять щеки свои, своих родителей, своих детей. Но я буду биться до последней капли крови, иначе жить нет смысла. Вот в таком качестве, в такой форме жила.

Этот огонь ярости разрушал и меня. Он был слишком сильным, я не могла совладать с собой.

Когда мы выбираем Божество, религию, в которую собираемся верить, тогда за то, что мы "бескорыстно" помним о нашем Боге, нон должен беспрекословно выполнять всё, о чем мы просим: дать нам денег, подарить нам дом, машину и прочее. Наша вера в Бога нужна нам для того, чтобы мы могли полагаться на его помощь. Он должен нам, потому что мы верим в него.

Такая же вера была и у меня на тот момент. Я буду хорошей, потому что перед своим Богом я должна быть безгрешной. Именно за мою благость мне мой Бог и воздаст. Такова наша вера.

Ну я была хорошей все это время и где мое воздаяние? И вновь иллюзии. Мое заблуждение, представление, что Бог должен был снизойти с небес и своим трезубцем сокрушить моих врагов по моему плану. Мы должны были разгромить суд, мошенники должны ответить по закону. Но по какому закону? Человеческому? На тот момент я не понимала, чего требую от своих Богов. А я требовала справедливости по людским законам, видимым нашим глазам, нашему пониманию, но Боги не живут по справедливости человеческой. Они живут по своим законам кармы, судьбы, как хотите так и называйте это. Но в тот момент я жаждала правосудия. После того, как мамка загадала желание у Кришны, чтобы машина осталась в семье, я потеряла покой. Это и есть часть игры Кришны: сначала мое безразличие, но после загаданного желания, я включилась в игру человеческих ценностей.

В целом наша вера в Бога тоже иллюзия. Немногие могут признаться себе в этом.

Фраза "Побойся Бога!" – это же фраза, раскрывающая всю суть веры. Нужно боятся Бога, потому что он покарает тебя. Ты должен быть хорошим, потому что ты такой, ты будешь хорошим только потому, что всё видит Бог, и он за плохое поведение обязательно накажет тебя.

Мне нужен был этот переломный момент. Если видимо я играла в игру человеческих законов и ценностей, то в мире божественном я рушила свою религию и свою иллюзию веры. Я спрашивала себя множество раз:

– Почему ты, Кришна, не помог мне? Сейчас? Сегодня в суде? Где твоя дхарма? Где твоя справедливость? -

Я все это спрашивала с него, при этом чувствуя его грусть. За всей этой истерикой и требованием справедливости стояла истина, которая придет чуть позже. Но сейчас мы грустили: я и Кришна, потому что я обиделась на него, не понимая в здесь и сейчас, но из сердца моего он никуда не девался.

Звоню по видеосвязи Роману сразу после суда, как только добралась домой:

– Ром, мы проиграли суд. Ну как так? В чем в этом мире справедливость? Судья понимает, что мы правы? Все это очевидно. Почему нет сил для защиты от несправедливости? Где Боги? Где их помощь? – я была вне себя от истерики и слез, это состояние было непривычно мне.

Рома отвечал, он старался не оставлять меня наедине с мыслями и чувствами, писал часто и много:

– Я давно тебе говорил, что нет Богов в том понимании, с которым живешь ты. Нет справедливости той, которой ты ждешь. -

– Как нет? – перебивала его. – Тогда зачем мне быть хорошей? Почему бы мне не использовать то, что я знаю против всех, кто совершает несправедливость? Почему бы мне тогда не начать творить свою справедливость? -

Рома пытался успокоить меня:

– Не плачь! Не плачь! Я тоже злюсь на этого Луку, который участвует в этом деле. Он обязательно получит то, что заслужил. Его обязательно постигнет кара. Вот увидишь! -

– Когда? Когда эта кара настигнет его? Он всю жизнь только и творил неприятности: отсудил ребенка, прятал, наговаривал на меня, судьба вернула мне сына, когда он сел в тюрьму. Сейчас он пришел в нашу семью, которая воспитывает и вкладывается в его ребенка, отнимать у нас удобства, то что заработали мои родители. Мы тратим деньги на суды, он разоряет нас. Он ничего сыну не дает. Но он пришел отнимать. -

Роман смотрел на меня с той стороны экрана, наблюдал за моим состоянием. Он сопереживал и эмоционально соучаствовал:

– Это не просто история, дорогая. Тот первый суд не человеческий, где забрали у тебя ребенка, это даже еще не начало. Начало было в день твоего замужества. Все зародилось именно тогда. Создана была точка, которая сейчас раскручивается во все стороны. Эту историю надо завершить, и когда-то ты сможешь показать ее миру в качестве примера. Я знаю много людей и много разных историй, но твоя жизнь не похожа на жизнь других. Твоя жизнь – это истории твоего роста, это пример, как можно преодолевать сложности, оставаясь в качестве человека. Ты напишешь свою книгу и покажешь, как сквозь несправедливость, сквозь подлость и привязанности ты только выросла. В этой череде историй посмотри на себя. Загляни в свое сердце и посмотри какова его огранка. Многих трудности загибают, а ты росла все время. Я давно отказался от идеи Богов. Понимаешь, это всего лишь идея… Человек должен быть хорошим, потому что он человек, а не по причине надзора Бога за ним. -

Так пытался успокоить меня Рома:

– Запомни! Прошли годы в твоей жизни, Лука и я в здесь и сейчас. Я никуда так и не делся. Идет только время, но я с тобой, как и в тот день, когда ты вышла замуж. Каково ему вновь иметь дело с нами? Я знаю, что карма будет. Просто еще не время, но скоро! Жди! –

Он все время говорил, что придет время и их всех накажут!

Узнав все подробности об образовании долга отца, мы с мамкой решились съездить к Жорику в офис и с глазу на глаз переговорить с ним.