– Ты девственница?

– Ну, да…

Нет, нет, нет, господи! Только не это!

Меня будто по башке поленом долбанули. Это вкорне меняло дело, чёрт побери! Теперь я не мог трахать Варю. Не мог, и всё тут!

Я почувствовал себя негодяем, конченым мудаком. Напоил девчонку, притащил домой, чтобы бессовестно воспользоваться ею, насколько хватило бы фантазии и сил. А она – целка? Откуда я мог знать?

– Гадство! – вырвалось у меня. Я с трудом сдерживался от более отборных и смачных ругательств, отскакивая от девушки, как от прокажённой.

Ноги отказывались уходить, руки не слушались меня, пока я судорожно собирал с пола свою одежду. Член просто безумствовал! Надо уйти прямо сейчас! Пока я ещё в состоянии уйти!

– Ты куда, Лёша? – возмущённо протянула Варя, вскакивая на кровати.

– Прикройся! – швырнул я в неё майку, ту, что принёс.

– Лёша?

Варя так жалобно посмотрела на меня, прижимая майку к груди, как будто я её обманул. Это я сейчас чувствовал себя бессовестно обманутым! Сам дьявол решил надо мной подшутить? Очень, сука, смешно!

– Мне нужно…

Я не знал, что сказать Варе. Её изумрудные глаза заблестели от слёз, похоже, я уже оскорбил её. Что же будет, если я останусь?

Девственность не вернётся к ней поутру чудесным образом. Я не хотел, чтобы завтра она жалела, что лишилась её по глупости, а я точно так же жалел о том, что не смог сдержаться. Какое мне дело до того, что будет завтра и до её чувств?

Не знаю, но почему-то мне не было похер на эту рыжую.

– Спокойной ночи, Варя. Завтра поговорим, – бросил я, не глядя на неё.

Потому что если бы взглянул в эти блестящие зелёные глазищи, то отшвырнул бы свои тряпки обратно, и набросился бы на Варю, как животное.

Не оглядываясь, я вышел из комнаты девушки под её громкий всхлип.

Ну, вот, она уже плачет из-за меня. Чёрт!

Не помню, как пришёл к себе, как оказался в ванной. Отказывающийся опадать член доводил меня уже до бешенства. Запульнув в угол ванной свои шмотки, я обхватил ствол рукой и жёстко передёрнул. Хватило нескольких движений, чтобы обильно обкончать раковину.

Я открыл холодную воду и умыл лицо, потом подставил под ледяную струю измученный член. Только когда яйца сморщились от холода, меня отпустило.

Что теперь делать с Варей я в душе не ведал. Она больше не годилась для постельных утех, но и выгнать её совесть не позволяла. Теперь мне её девственность стало ещё жальче. Если я выставлю девушку за порог, с ней точно случится плохое.

Уже едва не случилось.

Мне долго не удавалось заснуть. Наревевшись вдоволь, я разглядывала трещину на потолке, освещённую уличным фонарём. Дело было даже не в Алексее, не в том, что он так жестоко меня продинамил. Я поняла, почему он сбежал – не стоило мне упоминать о своей девственности. Мужчина счёл меня недостаточно опытной, а, значит, недостойной того, чтобы он со мной переспал. Ему наверняка нравятся раскрепощённые девушки, которые умеют доставить мужчине приятное ртом и попой. А я?

Сейчас я ненавидела свою девственность, как никогда в жизни. Нужно было отдаться тогда на выпускном Юрке Хохлову или брату моей подруги Оксаны на дне её рождения. Теперь чего уж…

Этот дикий бармен доставил мне такое неземное удовольствие своим языком, что слишком долго печалиться о том, что он меня обломал, было грешно. Мне очень понравилось то, что он бессовестно вытворял с моим телом, но как-нибудь переживу.

Я думала не об Алексее. Было странным, что впереди у меня нет никаких планов. Не нужно париться о свадебных мелочах, которые необходимо доделать в последнюю минуту, не нужно с ужасом ждать своего первого секса, брачной ночи, дрожа от страха. Прикосновения Владимира Александровича вряд ли были бы такими же желанными и возбуждающими, как ласка Алексея.

Впрочем, ещё утром мне не с чем было сравнивать, ибо я Алексея в глаза не видела. Теперь я знаю, на что способен мужчина, использующий свои руки и губы в прелюдии, так что на меньшее я не согласна. А Владимир Александрович…

Господи, да я его даже Вовой не могу назвать или Володей! Для меня он всего лишь бизнес-партнёр папы, а ни какой не объект вожделения.

Да, моя жизнь сейчас – сплошное несчастье, но не такое уж большое по сравнению с тем, какой она мне виделась в замужестве. Пока что мне везёт, хотя бы в чём-то. Алексей не так плох, раз позволил мне пожить у него. Возможно, он узнает меня получше и всё же согласиться заняться со мной сексом?

Я пыталась не думать об этом, но мужчина настолько поразил меня, окунув в пучину страсти, что я невольно возвращалась к пошлым картинкам нашей близости. Мне просто необходимо задержаться в этом доме, чтобы соблазнить Алексея. Если я хоть немного нравлюсь ему, как женщина, то рано или поздно он поддастся своим мужским инстинктам. Нужно только подождать.

Времени у меня было не так уж и много. Я не могу жить у Алексея вечно. Что, если он выставит меня за порог прямо утром, огорчившись из-за моей невинности? Я слишком плохо знала его, чтобы быть уверенной в его прежних обещаниях.

Владимир Александрович, конечно же, ищет меня, и папа тоже, и даже брат. У них длинные руки. Рано или поздно они вычислят меня даже в этом захолустье, а я не могла возвращаться домой невинной, иначе меня ждёт ещё одна свадьба.

Мне не следовало сейчас думать о родных. Вспоминая о них, я снова начинала тревожиться.

Сегодня вечером я веселилась больше, чем за весь прошедший год, делая то, что хочу, и мне это понравилось. Меня пугала жизнь вдалеке от дома, без опеки и денег отца, но что за жизнь у меня была раньше? Я завидовала своим подругам, ведь у них была свобода выбора. А что у меня?

Ради этой самой свободы придётся пожертвовать финансовым благополучием и попробовать жить своей жизнью, хотя бы попытаться. Это было тоже страшно. Я совершенно не приспособлена к жизни. Я умею только красиво одеваться и делать то, что велит отец.

Кое-как заставив себя уснуть, чтобы не сойти с ума, я провалилась в глубокий сон без сновидений. Усталость и ошеломительный оргазм сослужили мне хорошую службу.

Утром я проснулась от звонкого женского смеха. Думала, показалось, но потом я напрягла слух, и до меня донёсся низкий бас Алексея и мелодичный женский голос.

Меня будто по лицу ударили, и я вскочила с постели. У него любовница там, что ли? Другая женщина? Боже, ну конечно! Какая же я дура, раз смогла подумать, что такой потрясающий, сексуальный, брутальный самец живёт монахом.

Внезапно мне захотелось разреветься от отчаяния, но потом любопытство взяло верх, и я поднялась с постели. Нужно пойти и посмотреть, что там происходит внизу, а не гадать. Наспех умывшись, я пригладила кудряшки, торчащие в разные стороны, рукой и вышла из комнаты.

Даже хорошо, что, кроме майки Алексея, которую он мне любезно предоставил, у меня больше нечего надеть. Мой наряд говорил сам за себя. Если там другая женщина, она с первого взгляда поймёт, что я тут не случайно. То есть, случайно, конечно, но ей-то откуда знать?

Вздёрнув подбородок повыше, выпятив грудь вперёд, модельной походкой от бедра, я начала спускаться по лестнице, готовая уничтожить соперницу одним только взглядом. Голоса становились всё ближе, но из-за того, что сердце от волнения бухает где-то в ушах, я не могла различить ни слова. Судя по запаху кофе, голубки были на кухне.

По мере приближения моя решимость выдохлась. В помещение, освещённое ярким солнцем, я заглядывала уже с опаской.

Вот они!

Алексей сидел за столом, в одних только шортах, с кружкой в руках, счастливый до безобразия, потому что на нём висела длинноногая брюнеточка, обнимая его со спины. Она была красивой до неприличия и такой же счастливой.

Меня будто кипятком ошпарило. Сердце ухнулось вниз, а в горле встал неприятный ком. Только разреветься не хватало для полноты картины.

Текст предоставлен ООО «Литрес».