— Ну, ребята, давай! — Биггс в чистой сухой одежде выскочил из ракеты, стараясь не глядеть на Спендера. Его голос звучал, будто в пустой аудитории, совсем одиноко. — Что же вы!

Никто не тронулся с места.

— Эй, Уайти, где твоя гармоника?

Уайти выдул какую-то трель. Она прозвучала фальшиво и нелепо. Уайти вытряхнул из гармоники влагу и спрятал инструмент.

— Вы что, на поминках, что ли? — не унимался Биггс.

Кто-то сжал в объятиях аккордеон. Послышался будто стон умирающего животного. И все.

— Ладно, мы с подружкой повеселимся вдвоем. — Прислонившись к ракете, Биггс поднес ко рту бутылку.

Спендер следил за ним. Спендер долго стоял неподвижно. Потом его пальцы тихонько, медленно поползли вверх по дрожащему бедру, нащупали пистолет и стали поглаживать кожаную кобуру.

— Кто хочет пойти в город, может отправиться со мной, — объявил капитан. — Поставим охрану у ракеты и захватим с собой оружие — на всякий случай.

Экипаж выстроился в шеренгу. Желающих пойти в город было четырнадцать, включая Биггса, который стал в строй, гогоча и размахивая бутылкой. Шесть человек решили остаться.

— Ну, потопали! — заорал Биггс.

Отряд удалился в безмолвном лунном сиянии. Они пришли на окраину грезящего мертвого города, озаренного светом двух догоняющих друг друга лун. Тени, протянувшиеся от ног людей, были двойными. Несколько минут космонавты стояли, затаив дыхание. Они ждали: не мелькнет ли в мертвом городе какое-нибудь движение, не появится ли какая-нибудь неясная фигура, не промчится ли галопом через пустое морское дно этакий призрак из седой старины верхом на закованном в латы древнем коне невозможных кровей, с небывалой родословной.

Глаза Спендера, его фантазия оживили городские улицы. Голубыми химическими огнями по булыжной мостовой двигались люди, слышался прерывистый неразборчивый гул, странные животные стремительно бежали по серовато-красному песку. В каждом окне кто-то стоял и, перегнувшись через подоконник, медленно, точно погруженный в вечные воды, махал каким-то движущимся образам в глубокой тени у подножия посеребренных луной башен. Некое внутреннее ухо слышало музыку, и Спендер попытался представить себе инструменты, исполняющие ее. Заколдованное место…

— Эгей! — крикнул Биггс, выпрямившись и сложив ладони рупором. — Эй, горожане, отзовись!

— Биггс! — сказал капитан.

Биггс угомонился.

Они вступили на улицу, выложенную кирпичом. И все перешли на шепот, потому что это было все равно, что войти в огромный читальный зал или в мавзолей, и только ветер кругом да яркие звезды над головой. Капитан заговорил вполголоса. Ему хотелось знать, куда подевались жители, что за люди они были, какие короли ими правили, отчего они умерли. Он тихо вопрошал: как удалось им построить такой долговечный город? Побывали ли они на Земле? Не они ли десятки тысяч лет назад положили начало роду землян? Была ли их любовь, и ненависть, и совершаемые глупости (когда до этого доходило) такими же, как у жителей Земли?

Они остановились. Точно луны околдовали и заморозили их, а кругом тихо шелестел ветер.

— Лорд Байрон, — сказал Джефф Спендер.

— Какой лорд? — Капитан повернулся к нему.

— Лорд Байрон, поэт, жил в девятнадцатом веке. Давным-давно он написал стихотворение, которое удивительно подходит к этому городу и выражает чувства марсиан, если, конечно, здесь осталось кому чувствовать. Эти стихи могли быть написаны последним марсианским поэтом.

Люди стояли неподвижно, и тени их замерли.

— Что же это за стихотворение? — спросил капитан.

Спендер переступил с ноги на ногу, поднял руку, вспоминая, на мгновение зажмурился, затем его тихий голос медленно стал произносить слова стихотворения, и все внимательно слушали его.

Город был пепельно-серый, высокий, безмолвный. Лица людей обратились к свету.

Земляне молча стояли в центре города. Ночь была ясная. Кроме ветра, ни звука. Прямо у их ног начиналась мозаика с изображениями древних животных и людей. Они разглядывали ее.

Биггс икнул, давясь. Глаза его стали мутными и незрячими. Руки метнулись ко рту, он судорожно глотнул, зажмурился, сложился пополам, густая струя наполнила рот и вырвалась, хлынула с плеском прямо на кирпичные изображения. Это повторилось дважды. Сразу запахло кислым винным перегаром. Никто не двинулся помочь Биггсу. Его продолжало тошнить.

Мгновение Спендер смотрел на него, затем повернулся и пошел прочь. В полном одиночестве он шел по озаренным луной улицам города и ни разу не остановился, чтобы оглянуться на своих товарищей.

Они легли спать около четырех утра. Вытянувшись на одеялах, закрыли глаза и вдыхали неподвижный воздух. Капитан Уилдер сидел возле костра, подбрасывая в него сучки.

Два часа спустя Мак-Клюр открыл глаза.

— Вы не спите, командир?

— Жду Спендера. — Капитан чуть улыбнулся.

Мак-Клюр подумал.

— Знаете, командир, а мне кажется, он не придет. Сам не знаю, почему, но у меня такое чувство. Не придет он.

Мак-Клюр повернулся на другой бок. Огонь рассыпался трескучими искрами и потух.

Спендер не появлялся всю следующую неделю. Капитан разослал на поиски несколько отрядов, но они вернулись и доложили, что не могут понять, куда подевался Спендер. Ничего, надоест шляться — сам придет. И вообще он порядочная дрянь. Ушел, и черт с ним!

Капитан промолчал, но записал все в корабельный журнал…

Однажды утром — это мог быть понедельник, или вторник, или любой иной марсианский день — Биггс сидел на краю канала, подставив лицо солнечным лучам и болтая ногами в прохладной воде.

Вдоль канала шел человек. Его тень упала на Биггса. Биггс открыл глаза.

— Будь я проклят! — воскликнул Биггс.

— Я последний марсианин, — сказал человек, доставая пистолет.

— Что ты сказал? — спросил Биггс.

— Я убью тебя.

— Брось. Что за глупые шутки, Спендер?

— Встань, умри, как мужчина.

— Бога ради, убери пистолет.

Спендер нажал курок только один раз. Мгновение Биггс еще сидел на краю канала, потом наклонился вперед и упал в воду. Выстрел был очень тихим — как шелест, как слабое жужжание. Тело медленно, отрешенно погрузилось в неторопливые струи канала, издавая глухой булькающий звук, который тут же прекратился.

Спендер убрал пистолет в кобуру и неслышными шагами пошел дальше. Солнце светило сверху на Марс, его лучи обжигали кожу рук, скользили по непроницаемому лицу Спендера. Он не стал бежать, шел так, будто с прошлого раза ничего не изменилось, если не считать, что теперь был день. Он подошел к ракете; несколько человек уписывали только что приготовленный завтрак под навесом, который поставил кок.

— А вот и наш Одинокий Волк идет, — сказал кто-то.

— Привет, Спендер! Давненько не виделись!

Четверо за столом пристально смотрели на человека, который молча глядел на них.

— Дались тебе эти проклятые развалины, — усмехнулся кок, помешивая какое-то черное варево в миске. — Ну, чисто голодный пес, который до костей дорвался.

— Возможно, — ответил Спендер. — Мне надо было кое-что выяснить. Что вы скажете, если я вам сообщу, что видел здесь по соседству марсианина?