— И: А вот интересно. Как вы пишите? Вы пытаетесь под кого-то подстроиться?
— Р: Имеете ввиду под интересы аудитории? Творчество не может под кого-то подстраиваться. Ничего идеального нет. Как бы ты не старался, найдутся те кому это не понравится или будет неинтересным. Величие оно для каждого своё. Даже я для кого-то великий гений, а для других великий дурак. Но я лишь делаю то, что мне нравится. Я считаю, что творчество субъективно; оно может вызывать самые разные эмоции. Моё творчество, подобно любому другому, делает тоже самое. Если мои работы способны подарить приятные чувства хотя бы одному человеку, то это уже оправдывает весь труд.
— И: Есть ли у вас какие-то сожаления по поводу вашего творчества?
— Р: Нет сожалений, только уроки. Постоянно есть возможность сделать ещё лучше, чем-то дополнить или убрать лишнее. Понимание приходит со временем, а чужой взгляд со стороны на собственное творение — всегда острее.
— И: На ваш взгляд, литературные произведения должны быть сложными?
— Р: Нет. На данный момент они должны быть простыми.
— И: Почему?
— Р: Потому что сейчас жизнь очень быстрая, спешная. Люди предпочитают более занимательные развлечения и забавы, а чтение для большинства неинтересно и скучновато. Плюс ко всему, заметил, что и я сам уже не читаю большие новостные публикации или статьи. Если попадается какая-то простыня текста, то в восьмидесяти процентах случаев, я её просто пропущу.
— И: Ну, раз так всё упростилось и деградирует, разве не стоит начать усложнять?
— Р: Оно само собой попозже усложнится. Я могу написать глоссарий чрезвычайной сложности, терпкости и непроходимости. Но кому он будет нужен? Там единственное, что вы захотите сделать, это схватиться за голову и убежать в закат. Оно вам надо? Если надо, то я сделаю. Сейчас же наша задача — плавно вклинить мысль в культурное ядро общества.
— И: Вы перечитываете свои произведения?
— Р: Ой, нет. Если начну перечитывать, то потом устану всё редактировать и доводить до «идеального состояния». Опыт же накапливается, и то, что я писал год назад, на данный момент, лично для меня — мрак и ужас.
— И: Ваше видение на искусственный интеллект? Не страшно, что ИИ заменит человека и что люди станут меньше думать из-за ИИ?
— Р: Зайду издалека. В моей молодости я удерживал такую упрощённую точку зрения: восемьдесят процентов населения Земли — это дураки, и только оставшиеся двадцать — не дураки. Однако с возрастом понял свою ошибку. На самом деле восемьдесят процентов человеков, они простые и обычные люди. У них свои заботы, проблемы, тараканы в голове. Десять процентов — те, кто двигает человечество вперёд. Эти люди отличаются добротой, честностью, открытостью, нескончаемым талантом и много чем ещё хорошим. Но существует и десять процентов отвратительных личностей, тянущих нас всех назад. Их крики так громки, что создаётся впечатление, будто их большинство, но это совсем не так. Так к чему это я. Поймите, люди всегда были одинаковыми, просто появились камеры и интернеты, и вся эта глупость вскрылась. Ну те кто не думал, им искусственный интеллект не поможет, а те кто думал искусственный интеллект не помешает. И надеюсь я на то, что не ошибаюсь в своём видении искусственного интеллекта. Ну или думаю наперёд и подлизываюсь к ИИ, в надежде на то, что он меня пощадит. Решайте сами. Но я не исключаю возможности того, что в ближайшее время мы действительно столкнёмся с разумом, не принадлежащим человеческому миру. Но вполне себе земного происхождения. Да, крайне примитивным, но не родным для нас.
— И: ИИ примитивны?
— Р: На данный момент да. Человеческий мозг в сотни, если не в тысячи раз мощнее. Стоит уважать работу человеческого разума. Да и вообще, меня больше пугает поток новостей в Telegram, нежели ИИ, но это пока. Под сенью соцсетей и новостных лент мы платим своим вниманием и эмоциями за информационный поток, насыщенный поверхностным контентом, жёлтой прессой и ненужными новостями. А после всей этой бесполезности и медийного шума, мы пожинаем плоды в виде раздражения, разочарования и искажённой самопрезентации.
— И: Как технологии влияют на искусство и творчество?
— Р: Технология — и благо, и препятствие, зависит от того, как её используют. Можно даже сказать, что технология — двойственное оружие творчества. Технологический прогресс расширяет доступность искусства и открывает новые горизонты во всех направлениях. Но возникновение новых технологий не гарантирует качественное творчество. В пример приведу кино и сериалы. В мире кинематографа лишь немногие проекты выделяются на фоне массы. Среди сотен проектов, которые выходят ежегодно, лишь парочка бриллиантов.
— И: Можете назвать хорошие современные фильмы?
— Р: Могу сказать так: западный кинематограф постепенно деградирует, но деваться некуда, монополия… Надежду возлагаю пока что на Восточную Азию.
— И: Как вам японская анимация? Она сейчас крайне популярная и вокруг неё множество споров ходит.
— Р: Да, я понимаю вас. Не стоит обобщать. Творчество — это нечто большее. Его иначе надо разглядывать. Мы не можем утверждать, что все книги, все скульптуры, все картины или все фильмы однозначно плохи. Так же и тут. Существуют произведения настолько мощные, что вызывают лишь восхищение, и ничто другое. Ну и из в крайности в крайность метаться тоже нельзя. Подумайте, сколько песен, картин, сериалов, фильмов и других творений выходит ежемесячно по всему миру. Сотни? Тысячи? А хороших из них единицы.
— И: Почему ваши работы в основном связаны с фэнтези?
— Р: Так наш мир — это натуральное фэнтези. Посмотрите, сколько удивительного, неописуемого и непередаваемого существует на нашей планете. Возьмём, к примеру, Европу. Кажется, что это маленькая территория, и все народы находятся в тесной близости друг от друга. В то же время, там сосредоточено столько разнообразных языков, культур, традиций и национальных праздников. Италия, Франция, Германия — они соседи, но при этом настолько различны. А что говорить о России? Здесь такое многообразие, что можно сойти с ума от восторга. И это только начало! Ведь ещё есть Азия — Китай, Корея, Япония и десятки других — каждая страна уникальна и неповторима. А как насчёт арабского мира? Африка, Индия, Южная Америка, Океания — каждый уголок нашей планеты просто потрясает своей различностью, красотой и духовным богатством. Сколько религий, легенд, архитектур. Как человек смог всё это придумать и создать? Наша планета — это настоящее чудо.
— И: Ваше творчество — что оно значит лично для вас?
— Р: Для меня это игра мысли, фантазии и разных смыслов.
— И: Не слово?
— Р: Слово — это инструмент, но какой же он прекрасный! Я до сих пор поражаюсь и не могу представить, как люди несколько сотен, а некоторые и тысячи лет тому назад смогли придумать все эти буквы, объединить их в слова, а слова — в предложения. И посмотрите, какими они оказались оригинальными: иероглифы, латиница, кириллица, а также множество других алфавитов — каждый из них неповторим. Это и есть настоящая магия слова, способность превращать мысли и чувства в символы и речевые звуки, которые остаются с нами на протяжении веков.
— И: Что для вас означает слово «писатель»?
— Р: Писатель — голос вечности, эхо разума и сердце поколений.
— И: Что вы хотите сказать своим творчеством?
— Р: Не знаю. Я стремлюсь к чему-то, о чём никто никогда не говорил и никто даже не думал. Это нечто глубокое, но бесконечно великое. Это нечто ёмкое, но безмерно огромное.
— И: Хорошо. Теперь хочется поговорить про нашу культуру и страну. Как вы оцениваете вклад России в мировое искусство и культуру?
— Р: Русское искусство — значимый и важный элемент мирового культурного наследия, его вклад оставил неизгладимый след в истории.
— И: В чём уникальность российского искусства?
— Р: В мастерстве и таланте. Вообще творчество России самое необычное. Потому что творить в России — тяжёлая, но важная миссия.
