Когда мы слишком много времени проводим наверху, мы становимся не-обычно грубыми с коллегами, забываем о намеченных планах, хамим официантам – даже несмотря на то, что один из нас – седьмая дорожка, маленькие черные плавки и огромные, похожие на ласты, ноги – сам официант; мы перестаем радовать наших друзей. Не сейчас. Мы изо всех сил стараемся не поддаваться желанию спуститься вниз – Это пройдет, говорим мы сами себе, – но чувствуем, как нарастает паника оттого, что жизнь как будто проходит мимо. Я туда и обратно, и все наладится. И когда становится совсем невыносимо, мы вежливо извиняемся и прекращаем делать то, что делали в тот момент – обсуждали книгу месяца в книжном клубе, праздновали чей-то день рождения в офисе, выясняли отношения, бесцельно бродили по освещенным лампами дневного света проходам местного супермаркета, пытаясь вспомнить, что именно мы собирались купить (зефир? печенье?) – и идем плавать. Потому что нет места на земле, где бы нам хотелось бы быть больше, чем в бассейне: его широкие дорожки, четко пронумерованные от одного до восьми, его глубокие, хорошо продуманные водостоки, его веселые желтые буйки, расположенные через приятно предсказуемые интервалы, его отдельные, но одинаковые входы для женщин и мужчин, теплый рассеянный свет его встроенных верхних светильников – все это дарит нам ощущение комфорта и порядка, которые отсутствуют в нашей наземной жизни.
Чувство воды – ничто на суше с ним не сравнится. Прохладная прозрачная жидкость обтекает каждый сантиметр кожи. Временное избавление от гравитации. Чудо плавучести, когда вы беспрепятственно скользите по блестящей голубой поверхности бассейна. Как будто летишь. Чистое наслаждение движением. Исчезновение всех желаний. Я свободен. Вы внезапно парите в воздухе. Дрейф. Экстаз. Эйфория. Восторженное и трансовое состоянии блаженства. И если вы плывете уже достаточно долго, то начинаете забывать, где кончается ваше собственное тело и начинается вода, и между вами и миром больше нет границ. Это нирвана.
Некоторые каждый день проплывают сто бассейнов, другие – шестьдесят восемь (одна миля) или сто два (полторы мили); другие плавают ровно сорок пять минут (Эдуардо, шестая дорожка), или пока не уйдут плохие мысли (сестра Кэтрин, вторая дорожка). Один из нас не доверяет собственным подсчетам и каждый раз проплывает лишнюю дорожку или две, «просто на всякий случай». Один из нас всегда сбивается со счета после пяти. Один из нас (профессор Вэн Вэй Ли, автор книги «Упокоение начал») предпочитает проплывать ровно восемьдесят девять. Одна из нас клянется, что достигает блаженства в тот момент, когда заходит на пятьдесят третий круг. «Это случается всякий раз». У каждого из нас свои ритуалы. Один из нас, прежде чем прыгнуть в бассейн, должен кинуть взгляд на красную стрелку на ламинированном плакате «Не оставляйте вещи без присмотра» на лестничной клетке. Один из нас должен сделать три глотка из ржавого фонтана, прежде чем прыгнуть в бассейн, несмотря на – или, как утверждают некоторые, вопреки («Я люблю рисковать!») боязни свинца в трубах. Одна из нас отказывается плавать по своей обычной дорожке (седьмой), если ее бывший муж плавает по восьмой. Один из нас – «новый» муж, с которым они состоят в браке пять с половиной лет – последние пять с половиной лет спокойно плавает по шестой дорожке («Я знаю свое место»), не обращая внимания ни на что. «Сами разберутся». Среди нас есть непреклонные сторонники растяжки до плавания и сторонники, такие же непреклонные, растяжки после плавания. На четвертой дорожке есть пловец, который не может выйти из бассейна, пока дважды не коснется своей шапочки и не сосчитает до пяти. «Я не знаю почему». А есть Элис, которая не утруждается подсчетами и просто плавает, пока не закончит.
Если у вас есть претензии – кто-то разговаривает слишком громко, часы остановились, кто-то плывет медленно по быстрой дорожке, кто-то плывет быстро по медленной дорожке, ваше любимое полотенце с «Монополией» исчезло из раздевалки, у вас болит плечо, очки протекают, ваш парикмахер сбрендил – не доводите их до сведения инструктора. Потому что в девяти случаях из десяти инструктор не будет ничего делать. Однако не стесняйтесь взять дело в свои руки. Разомните плечи. Найдите новый салон. Рискуя показаться мелочным, повесьте объявление: Кто украл мое полотенце? Вежливо, но твердо попросите говорить потише. Или, если хотите, вы можете сообщить о нарушении правил непосредственно руководству, написав имя нарушителя на листке бумаги и опустив его в металлический ящик для предложений (он же «почтовый ящик для доносов») на двери директора. Но имейте в виду, что с этого момента вы рискуете прослыть предателем и стать объектом нашего молчаливого презрения. В вашем присутствии разговоры будут прерываться. «Это она». Приятели по раздевалке перестанут здороваться. В вашу сторону будут вечно повернуты голые и не очень красивые спины. И однажды, выйдя из душа, вы можете обнаружить, что ваш купальник тоже таинственным образом исчез. Так что подумайте дважды, прежде чем указывать пальцем на товарища и навлекать на него худшую участь из всех возможных: постоянное и безвозвратное изгнание из подземного бассейна.
Повороты кувырком. Некоторые из нас умеют их делать, но многие не умеют. «Слишком страшно», – говорит один из нас. Другой заявляет, что от них болит поясница. Некоторые из нас стремятся научиться – «Это в моем списке», – в то время как другие избегают самой мысли: «Я попробовала один раз и думала, что утону». Одна из нас все время боится, что начнет поворачиваться слишком поздно и врежется головой в стену. «Но никогда не врезаюсь». Один из нас – бывший член школьной команды по плаванию, и его красивые резкие повороты вызывают зависть у всех нас. У него именно столько брызг, сколько нужно. Одна из нас недавно освоила поворот кувырком в возрасте шестидесяти трех лет. «Никогда не поздно!» Одна из нас научилась переворачиваться несколько десятилетий назад, и хотя теперь она значительно замедляется при приближении к бортику, мышечная память движения все еще прочно закодирована в синапсах ее мозга. «Это просто кувырок с поворотом». Один из нас чрезмерно гордится своим «быстрым, убийственным» поворотом – «Это то, что мне больше всего нравится в себе», – в то время как другие притворяются безразличными. «Ну и что такого?» – говорим мы, и «Действительно, какая разница?», ведь мы, в конце концов, пришли в бассейн не кувыркаться, а плавать.
Мы первые готовы признать, что жизнь под землей имеет свои недостатки. Например, под землей нет уединения. И очень мало разнообразия. Я плаваю на спине по третьей дорожке каждый день в течение последних двадцати семи лет. И за исключением скрепленного спиралью Руководства для членов клуба, спрятанного под двумя наполовину съеденными батончиками в нижнем ящика стола в офисе заместителя директора, здесь слишком мало книг. Также у нас нет красивых видов, нет горизонта, нет возможности вздремнуть и, что самое печальное, нет неба. Но, хотим заметить, у нас также нет приливов, медуз, солнечных ожогов, молний, интернета, ерунды, мусора и, самое главное, обуви. А то, чего нам не хватает в отсутствии горизонта и неба, мы восполняем покоем, ведь лучшее, что дает нам бассейн, – это краткая передышка от шумного мира наверху: от стригущих газоны, вырывающих сорняки, гудящих в клаксоны, сморкающихся, кашляющих, шуршащих страницами, от назойливой музыки, которая играет везде, куда бы вы ни пошли, – в стоматологическом кабинете, в аптеке, в лифте, поднимающем вас на прием к аудиологу по поводу странного звона в ушах. Док, пожалуйста, сделайте так, чтобы это прошло! Как только вы опускаете голову в воду, весь шум исчезает. Все, что вы слышите, – это успокаивающий звук собственного дыхания, ритмичные взлеты и погружения в воду рук при гребках, приглушенные всплески гребков товарища, проносящегося по соседней дорожке, и, время от времени, неземные отголоски песни, мечтательные и туманные, дрейфующие в густом хлорированном воздухе: это Элис поет «Танцующие на потолке», натягивая свою белую шапочку с цветами. Мир – поэзия, потому что чудо… Но большую часть времени это просто ваши собственные мысли и вы сами – скользящие по прохладной, прозрачной воде.
