А дальше последовали объяснения: и Нару-кун был украден не просто так, и мангу Мари утащила специально, да и с Залесским спуталась, чтобы утащить агентов российских спецслужб в Лес Судеб.

– И что мы тут забыли? - томно спросил Иван, оглядываясь по сторонам.

Одинаковые деревья, практически беспросветный лес, по которому можно идти только следуя по тропинке.

– Это спросите у Хозяйки, - поклонилась Мари, - она так недовольна моей нерасторопностью. Идем?

Девушка махнула рукой в ту сторону, куда и шли уже долгое время российские агенты. Делать нечего. Из Леса Судеб только один выход - через дворец Создателя. Есть еще один, который открыли для Ивана с Тутанхамоном Боги, но на это в данной ситуации надеяться бесполезно. Деревья расступались перед зеленой дорожкой. Казалось, она прокладывалась на сотню, потом еще на одну сотню метров, стоило троим путникам пройти четь дальше в лес. Они поворачивали, и дорога послушно виляла перед ними, словно итерактивная траектория.

Мари уверенно шла впереди, даже не оглядываясь на пленников. А те в свою очередь не очень-то и хотели болтать с девушкой, оказавшейся вовсе не той, за кого себя выдавала. Тутанхамону казалось, что лес за то недолгое время, что он жил в Москве, несколько изменился. То ли воздух наполнился другим ароматом, то ли деревья приняли другой оттенок. А еще вокруг, казалось, сгущалось что-то враждебное, неприятное, чего парень не помнил ни в первый свой визит сюда, ни во второй.

Агенты уже перестали ориентироваться во времени и переставляли уставшие ноги чисто машинально, чтобы не отстать от провожатой, когда деревья стали редеть, и лес, расступившись, выпустил их на большую поляну, где росли красные колосья, а чуть поодаль возвышался черный дворец, выстроенный в готическом стиле. Только ни программист, ни бывший фараон до такой степени не разбирались в архитектуре, чтобы точно определить особенности величественного строения с длинными стрельчатыми окнами и башенками, устремленными в небо неестественного сиреневого цвета.

– Добро пожаловать к Джуоо-сама, почтенные! - поклонилась гостям Мари, остановившись пред мостом через ров.

– Дальше ты с нами не идешь, Мари-сан? - сощурился Иван Дурак.

– Увы, Хозяйка не хочет сегодня меня видеть, мне велено пересчитывать количество деревьев в западной части Леса. Это наказание за нерасторопность.

– Что же, - пожал плечами программист, - надеюсь, мы встретимся на уроке. Не забудь посчитать матрицу, обратную к таблице умножения.

– Не надо, - тихо сказала Мари, уже отвернувшись и отойдя от гостей, - ее не существует. Те, кто принялся считать, не заметили одной мелочи…

– Мелочь решает все, - улыбнулся российский агент, взяв напарника за руку, - что же, удачи тебе, нечеловек, и до скорых встреч.

Резко развернувшись, оба агента ступили на мост ведущий в черный зев дворцовых ворот.

С каждым шагом им становилось все страшнее. Особенно смелый некогда Тутанхамон бросал все более удручающие реплики.

– Надо разобраться! - одергивал его Иван. - Иначе всю жизнь придется маяться.

После этих слов напарник кивал, но не проходило и нескольких секунд, как он опять начинал жаловаться на свое происхождение, незавидное прошлое и прочие 'прелести' жизни.

– Родителей не выбирают!

– Легко тебе говорить, Ваня, - виноватый взгляд серых глаз.

Программист подошел к воротам… и они сами отворились перед ним, впуская гостей в громаднейший зал для приемов.

Красная дорожка, заканчивающаяся в сотне метров от входа, показалась сначала ведущей в никуда. Справа от двери, рядом с массивным рычагом для ее открытия, расположилась невысокая капсула, в которой, словно кукла, висел старшеклассник Нару-кун.

– Так вот куда его утащили, - шепнул себе под нос Тутанхамон, - значит, Мари и мой предок давно хотели заманить нас сюда.

– Похоже, Тутен, ты прав, - почесал в затылке Иван, - все это представление с мангой устроили для нас. Если честно, я польщен!

Низкий томный голос, раздавшийся из глубины залы, отвлек агентов от рассматривания уснувшего школьника, с которым еще предстояло разобраться.

– Гости дорогие, чего топчемся у порога, я вас, сказать по правде, уже заждалась.

Высокая статная женщина с пышными золотистыми волосами до колен, стоявшая между друх ближайших колонн, затягивалась горьким ароматом неведомых на земле трав, бросая на агентов недовольный взгляд.

Маша проснулась в холодном поту. Кромешная тьма, и только редкий свет в окнах в доме напротив да зажженные фонари на шоссе, освещали все вокруг. Она чувствовала, как малыш отчаянно бил кулачками, словно желая тотчас же появиться на свет. Еще не срок, девушка это точно знала. На шестом месяце детки не рождаются. Но, казалось, ее волнение передалось и ребеночку, его маленькая душа чувствовала, что произошло нечто страшное.

Хотелось вскрикнуть. Стоило Маше прикрыть глаза, как некто страшный, большой, в черном оперении представал перед ее глазами и шипел что-то на непонятном девушке языке.

– Тутен, - прошептала она, обхватив колени руками.

По ее щекам текли горькие слезы, кои она контролировать не могла. Словно кто-то специально заставил ее расплакаться, надавил на самое больное.

– Что с тобой? - узкая полоска света из коридора ворвалась в ее комнату.

В растрепанной девице, просунувшейся в приоткрытую дверь, Маша узнала Дельскую.

– Мне нехорошо, - прошептала невеста Тутанхамона и отвернулась.

– Маш, ну оно понятно, уже три недели как…

– Нет, Катя, - вздохнула маленькая блондинка, - что-то случилось, что-то страшное и непоправимое.

– Ты себя накручиваешь, - безапелляционно заявила Дельская, поправляя растрепанные локоны, - и тем самым портишь нервы мне, Ире и, самое главное, ребенку. Запомни, все будет хорошо, и ребята вернутся целые и невредимые. А теперь спать.

Катя уложила подругу в постель и дождалась пока та закроет глаза, но не успев дойти до двери, она вновь оглянулась и увидела, что Маша опять сидит на кровати и плачет. Скрывать собсвенное волнение оказывалось все сложнее. Катя не хотела признаваться подруге, что сама с полчаса ворочалась на диване, потому что во сне к ней являлось кошмарное создание, при виде которого хотелось только кричать и бежать прочь, чтобы не дай Бог, не зацепило своими длиннющими когтями.

– Они погибли, я чувствую это!

– Так, - уверенно взяла ее за руки Дельская, - запомни, если Ваня и Тутен погибнут, то мир наш рухнет. Знаешь почему?

– Ну?

– Потому что некому его станет защищать!

Маша всхлипнула. Да, безапелляционная логика подруги успокаивала. Но как тогда понять то страшное чудище с завязочками на кончиках губ, с глазками-бусинками, которое являлось ей стоило закрыть глаза. Эта страхолюдина шуптала нечто невнятное, в чем девушка могла разобрать лишь два имени: брата и любимого. Кате некого терять, Ире - только Ивана, а ей сразу двоих.

– Я должна проникнуть в сон, - чуть ли не билась в истерике Маша, - Катя, дай мне телефон, я позвоню Коле, пусть запустит перемещалку.

– Не надо, - успокаивала ее Дельская, - а если ребята не спят…

– Тогда мой аватар поможет им, - уверенности Маши не было предела. - Я не хочу, чтобы они погибли.

– Запомни, заруби себе на носу… Делай что хочешь, но они не погибнут. Можешь списать это на мою интуицию.

– А ты, Катя, можешь списать на мое чутье - Тутен и Ваня в жуткой опасности!

– Тогда наши интуиции противоречат друг другу, а этого быть не может! - улыбнувшись, заявила уралочка. - И поэтому все будет хорошо.

– Не верю, - отвернулась Маша.

До утра она так и не сомкнула глаз. Она припоминала рассказы Тутанхамона, когда он боялся заснуть, потому что к нему тогда являлась старшая сестра. Теперь подобное творилось и с ней. Но когда Меритатон, все же, приходила в своем человеческом обличье, Машин гость напоминал человека только наличием двух рук и ног да соответствующего телосложения. Пусь подруга уверяет, что все замечательно, превосходно и закончится хорошо, что через несколько дней Маша с Ирой поедут в аэропорт встречать своих героев, но невеста Тутанхамона считала иначе. Ей представлялся транспортный самолет, откуда сгружают на летное поле два гроба. Два. Гроба, где покоятся тела самых дорогих ей на свете людей. И только существо под сердцем, чьего пола Маша еще не знала, колотило ее в живот, и девушка понимала, что есть еще кое-кто, ради кого не нужно ни на секунду раскисать и ради кого стоит жить дальше.