Отключаю телефон, вытаскиваю из него сим-карту.

Через три часа мы с сестрой молча на кухне пьём чай. В прихожей я сообщила, что Эльдар изменил мне, и мы разводимся. Всё, кроме этого ничего не смогла выговорить. У меня больше нет слёз. И слов нет. Лариса исподтишка кидает на меня озабоченные взгляды.

– Алён, может, ты чего неправильно поняла?

Открываю рот, хочу резко ответить, что никаких ошибок быть не может, но вдруг в дверь раздаётся пронзительный звонок. Мы вздрагиваем.

– Кто в такую рань? – одними губами удивляется Лариса.

Она на цыпочках идёт к дверному глазку. Увидев посетителя, начинает возбуждённо махать руками, чтобы я спряталась. Я запираюсь в ванной и прикладываю ухо к щели между дверью и стеной.

– Она у тебя? Быстро отвечай, у тебя? – голос Эльдара звучит хрипло и зло.

– Кто? Алёнка? Почему она должна быть у меня? Вы поссорились, что ли?

– Нет. Не твоё дело, – рявкает муж, – она бросила меня.

– Да лаааадно, – тянет Лариса.

– У тебя? Отвечай, – Эльдар закашливается, я морщусь от этого. Мне физически больно оттого, что муж нездоров.

– Да нет её, не веришь, в комнатах поищи.

Я зажимаю рот ладонью. Он же найдёт меня, зачем…

Слышу громкие быстрые шаги. Потом уже более спокойный голос мужа:

– Появится, сразу мне позвони. И передай, что люблю её. И обязательно найду, куда бы она ни сбежала. Хорошо?

Входная дверь громко хлопает, я с облегчением выдыхаю. Выхожу из ванной, мы сталкиваемся с сестрой и одновременно выпаливаем, глядя друг другу в глаза:

– Он тебя любит, Алён.

– Ты видишь, как он нагло врёт?

Прошёл ровно месяц с той отвратительной ситуации, с той ночи.

Я сменила номер телефона и взяла на работе отпуск на целый месяц, благо дней накопилось за несколько лет. Онлайн подала заявление на развод. Эльдар ещё раз несколько раз приезжал, искал меня. Но мама и сестра по-партизански молчали и по-заячьи запутывали мои следы.

Я же погрузилась в водоворот чувств. Сначала злилась, потом впадала в уныние. Несколько раз чуть не срывалась, еле сдерживала себя, чтобы не вернуться к мужу. Я ужасно, безумно, мучительно, взахлёб скучала по нему. Но выбор был сделан. Я понимала, что не смогу больше доверять ему. И, уж точно, я не собиралась быть одной из…

И вот день развода наступил.

Уже второй час я сижу в холле ЗАГСа (у нас с мужем нет общей собственности и детей, поэтому процедура будет проходить не в суде), ожидая Эльдара. У меня нервно подрагивают губы. Я периодически вздыхаю, время от времени поглядывая то на часы, то на входную дверь. Мысли беспорядочно разбегаются, а сердце ошалело колотится не в груди, а в подключичной ямке. На глаза наворачиваются слёзы. Встаю, брожу вперёд-назад вдоль стены, не понимая, как поступить. За время, которое здесь нахожусь, изучила уже все плакаты, инструкции, бланки. И раскидистый фикус с пёстрыми тонкими листиками, растущий в кадке в углу. И искусственный фонтанчик, стоящий на столе. Зачем он здесь, интересно? Какой в нём смысл? Только в туалет из-за него хочется… Лучше бы кулер поставили для посетителей. Во рту пустыня Сахара.

Из двери кабинета появляется элегантная женщина, одетая в серый строгий брючный костюм. Смотрит на меня внимательно и с сочувствием.

– Не появился?

Глотая слёзы, машу головой. Сил нет говорить, просто умоляюще складываю руки перед грудью.

Но та отказывается:

– Простите. Уже вышли все возможные сроки. Я должна перенести встречу на месяц.

Её голос звучит мягко, но уверенно.

Почти хнычу:

– Ещё пять минут, пожалуйста. Вы же знаете, какие в Москве пробки.

Работница ЗАГСа соглашается:

– Понимаю. Но два часа… Алёна, вы можете позвонить ему, чтобы точно определиться? Мой рабочий день подходит к концу.

Морщусь. Так не хотела палиться с новым номером. Но делать нечего. Достаю смартфон, набираю по памяти. Два гудка, и раздаётся голос, который мгновенно погружает меня в мурашки от затылка до ступней:

– Шитаев слушает.

– Эль… – поперхнувшись, прокашливаюсь.

Не думала, что это будет так сложно, начать разговор. Но выхода нет. С тоской продолжаю:

– Эльдар, ты не забыл про развод? Где ты? Уже в дороге?

Муж молчит. Очень долго молчит. И это не плохая связь, я отчётливо слышу его учащающееся дыхание. Наконец, отвечает.

Не узнаю его голос. Низкий, мрачный, угрожающий:

– Ты ещё там?

Пугаюсь. Резко отключаюсь. Смотрю невидящими взглядом перед собой.

Работница ЗАГСа понимающе вздыхает:

– К сожалению, не могу вам больше ничем помочь. Вам надо разобраться в отношениях, это без сомнений. Назначаю следующую дату через месяц.

И скрывается в кабинете.

Мои мысли разбегаются нервными юркими мышками. Слёзы катятся по щекам. И я не понимаю, почему плачу. Может, оттого что развод не состоялся. Или потому что теперь мне понятна степень его безразличия ко мне. Ведь он даже забыл о такой важной дате, дне, который должен был подвести черту в наших отношениях.

Но и это ещё не всё. Думаю, что мне стало по-настоящему страшно после того, как я услышала голос Эльдара и поняла: ничегошеньки не изменилось в моей душе за месяц разлуки. Я всё так же люблю его. Без памяти, до изнеможения, до полусмерти, всем сердцем. И боль от его предательства никуда не ушла. Она сжигает меня заживо.

Растерянно присаживаюсь на стул. Вздрагиваю от вибрации. Звонит муж. Дрожащей рукой отключаюсь. Не могу понять, что дальше делать…

Вспоминаю, что в квартале от ЗАГСа живёт моя коллега и подруга Оля. Шмыгнув носом, напрягаюсь. Хорош ныть. Ледяными пальцами стираю слёзы с лица. Решительно встаю и отправляюсь к ней.

Через десять минут мы с Олей сталкиваемся у входа в её подъезд. Подруга взвизгивает от неожиданности и крепко обнимает меня:

– Привееет, отпускница. Как отдыхается?

– Хорошо, – отвечаю с вымученной улыбкой. Не выдерживаю, срываюсь, опять начинаю рыдать.

– Ого, пойдём-ка, – Оля приставляет ключ к металлическому кружку домофона и увлекает меня следом за собой.

– Я тебе планы нарушила, наверное. Помешала. Ты куда-то собралась? – икая и шмыгая носом, уточняю я.

– Да ещё чего, ты не можешь помешать. Наоборот, я так рада тебя встретить именно сейчас. Считай, что я тебе навстречу спешила, – Оля улыбается, а глаза остаются серьёзными, – что произошло-то?

– Эльдар мне изменил, – теряю голос, – больно так…

Она удивлённо распахивает глаза:

– Быть не может, хрень какая-то.

Она открывает дверь, запускает меня в квартиру.

– Быстренько на кухню. Я тебе обезболивающего налью.

– Спасибо, Оль. Мне, действительно, нужно как-то снять эту боль. Не представляю, как выдержать, – жалуюсь, усаживаясь за стол.

Подруга достаёт из холодильника бутылку, с полочки штопор и ловко откупоривая её, разливает ароматное красное вино. Вручает мне бокал.

Выжидающе смотрит на меня, подталкивает под ножку:

– Пей давай. Уверена, что ты зря себя накрутила. У тебя прекрасный муж.

– Ага, прекрасный, – обижаюсь я и послушно пью.

Через полчаса Оля, опускает пустую бутылку под стол. Складывает руки перед собой, терпеливо и серьёзно продолжает слушать моё почти бессвязное бормотание.

– Я думала, что мы с Эльдаром счастливы. Люблюшки всякие. Планы на будущее. И вдруг я узнаю, что он изменяет мне уже несколько лет, получается. Просто не могу понять, как он мог так со мной поступить. С мастером Александром, у которого вооот такие силиконовые сиськи, – показываю, слегка преувеличив размер, – Ой, тьфу, не надо мне…

Смахиваю и сдуваю.

У Оли пиликает сообщение. Она пододвигает к себе смартфон, лежащий на столе, открывает, читает, но не отвечает. На мой вопросительный взгляд отмахивается: это неважное.

– Дорогая, – произносит Оля чуть заплетающимся языком, – Я не могу сказать, что понимаю твою боль до конца. Но я знаю, что ты сильная и сможешь пройти через это. Тебе нужно сейчас сосредоточиться на себе и своём восстановлении. Я так рада, что ты пришла ко мне сегодня. Я всегда готова поддержать тебя, поэтому что?