Ставка на личные контакты вообще играла немалую роль в расчетах либералов. Любопытна в этом отношении статья «Волнения в промышленности», опубликованная в октябрьской книжке «Фортнайтли ревю» за 1917 г. Автор статьи заявлял, что, имей он власть, потребовал бы, чтобы на каждой фабрике представители капитала и труда по меньшей мере раз в неделю завтракали вместе и после завтрака, за сигарой и стаканом доброго портвейна, обсуждали свои дела, а также обязательно читали Вебб^[7]. «Они сделали бы, таким образом, большой шаг на пути к партнерству и взаимной симпатии, от которых зависит будущность Англии». Проблема объединенных комитетов также решалась автором статьи очень просто. Рабочие и администрация предприятий, уверял он, найдут много тем, по которым можно немедленно прийти к соглашению. Все, что нужно, — это свести их вместе. Статья понравилась. Выдержки из нее перепечатали многие либеральные газеты.

Либералы торопили с организацией комитетов. «Если наниматели и рабочие будут мудры и благоразумны, они не станут ждать. Они встретятся без задержки», — писала 12 августа «Дейли ньюс». Члены правительства придерживались в общем такого же мнения, и 25 августа «Дейли ньюс» удовлетворенно сообщила, что Черчилль намерен создать еще до разрешения вопроса в принципе фабричные комитеты из предпринимателей и рабочих на всех предприятиях военной промышленности. Он рассчитывает уничтожить таким образом раздражение и недовольство рабочих, комментировала газета.

В конце октября 1917 г. Военный кабинет, суммировав ответы, полученные от заинтересованных организаций, принял предложение Уитли. В циркуляре, который министр труда направил вслед за этим ассоциациям предпринимателей и исполнительным органам тред-юнионов, говорилось, что объединенные комитеты будут признаны официальными консультативными органами правительства по всем вопросам, касающимся данной отрасли промышленности, и что правительство заинтересовано в их скорейшем создании.

Уже одно то, что за организацию объединенных комитетов ратовали буржуа, должно было побудить рабочих отнестись к ним с подозрением. «Колл» имела более чем достаточно оснований не поверить, что в этих комитетах «капиталистический волк» оставит свои хищнические замашки»^{147}.

Ряд рабочих организаций, в том числе многие комитеты шопстюардов, высказались против комитетов Уитли.

Однако комитеты Уитли могли стать орудием одурманивания масс, если бы представители рабочих слепо шли в них за либеральными буржуа, но могли стать и плацдармом борьбы рабочих за подлинную промышленную демократию, проводи в них рабочие свою, классовую, политику. «Бумажная конституция», рекомендованная Уитли, могла повлечь за собой при должном поведении членов рабочих комитетов необходимость новых уступок со стороны буржуа. Оружие было обоюдоострым, и отнюдь не случайно поэтому Федерация британской промышленности (одно из крупнейших в стране объединений предпринимателей) считала, что объединенные комитеты на предприятиях (т. е. там, где на них будет сильнее сказываться влияние рабочих) могут стать «опасными» и должны быть разрешены лишь в порядке эксперимента^{148}.

В конце 1917– в 1918 г., а также в первые послевоенные годы в Англии появилось 73 объединенных комитета. Ллойд Джордж писал: они «оказали нам (т. е. правящим классам Англии. — К. К.) ценнейшие услуги» в период реконструкции. Но так как оружие было обоюдоострым, то, по словам того же Ллойд Джорджа, «в некоторых отраслях промышленности… эта система благоприятных результатов не дала»^{149}.

* * *

Февральская революция в России, произведя глубочайшее впечатление на народные массы Англии и способствуя обострению классовых противоречий в стране, вызвала взлет активности английских либералов, всячески стремившихся это впечатление нейтрализовать, противоречия сгладить. Широко разрекламированный план либеральных реформ не был в 1917 г. осуществлен. Но после майской стачки машиностроителей либералы потребовали от правительства отказа от метода принуждения и перехода к политике «предупреждения стачек». Ллойд Джордж, смущенный гневной реакцией рабочих на арест руководителей забастовки, с этим требованием либералов в основном согласился.

Руководимое им правительство не отказалось полностью от метода принуждения и продолжало при случае объявлять стачки незаконными, однако после мая 1917 г. оно уже не делало более попыток реализовать свои угрозы и политика английского правительства в целом дала крен в сторону либерализма.

Был ликвидирован ряд причин рабочего недовольства, в частности увеличены пенсии семьям военнослужащих, устранены неполадки в начислении сдельной оплаты, весьма рабочих раздражавшие. Рабочие военной промышленности получили право свободно переходить с одного предприятия на другое. Правительство отказалось, во всяком случае на время, от намерения узаконить «разводнение» на предприятиях гражданской промышленности.

Эти меры вовсе не носили иллюзорного характера. Они были проведены, хотя неполадки в системе сдельной оплаты были выгодны капиталистам, а «свидетельства о проживании» и «разводнение» представлялись важными для бесперебойной работы военной промышленности и для «высвобождения» рабочих для фронта.

Либеральные мероприятия английского правительства произвели благоприятное впечатление на рабочих. С июня и по ноябрь 1917 г. в Англии не произошло более крупных выступлений пролетариата (таких, как стачка машиностроителей), хотя они подчас и назревали. Предупреждать их английской правящей верхушке удавалось в значительной мере благодаря указанным выше либерального типа уступкам, а также благодаря помощи лидеров тред-юнионов.

Одновременно с непосредственным «сдерживанием» рабочих в английской буржуазной прессе и в парламенте шел спор о методах управления в период войны и в период мира. Часть либералов «поднимала на щит» требование возврата к «свободному труду» довоенных лет. Они звали к отмене запрета стачек и доказывали бесполезность и опасность принуждения. Опасаясь, что после войны их обычные приемы управления могут оказаться неэффективными, либералы возлагали особые надежды на достижение «сотрудничества труда и капитала» и призывали промышленников этого сотрудничества достичь, привлекая рабочих, конечно в весьма ограниченных масштабах, к управлению производством.

И в это же время (в конце лета — осенью 1917 г.) наиболее реакционные группы английского общества организовали, рассчитывая таким путем укрепить власть эксплуататорских классов, разгром движения английских Советов рабочих и солдатских депутатов (одинаково и консерваторам и либералам ненавистного). В наиболее реакционных органах прессы множились выпады против буржуазно-демократического и парламентского методов управления.

Неоднократно в 1917 г. возникали и объявляли о своем намерении работать «в соответствии с новыми принципами и на новых началах» и, конечно же, проявлять «большее понимание точки зрения рабочего класса» новые политические партии. Не имея ни сильных покровителей, ни достаточных средств, ни четкой программы, они исчезали, как мыльные пузыри, чуть ли не назавтра после своего возникновения.

Глава 2

ФРАНЦИЯ

Осенью 1914 г. немецкие войска оккупировали 10 богатейших департаментов Франции и шли к Парижу. После битвы на Марне французы остановили их наступление, но отвоевать занятые врагом департаменты не смогли. В 1917 г. немцы, как и осенью 1914 г., находились в 80 км от столицы. Линия фронта в течение всех лет войны пересекала территорию Франции.

В этих условиях война требовала от Франции максимальной мобилизации всех сил и ресурсов, она уносила у нее больше, чем у других стран, человеческих жизней. 20 % всего населения (в деревнях — более 60 % всех взрослых мужчин) было в годы войны мобилизовано. Более миллиона французских солдат к весне 1917 г. погибло и пропало без вести.