А вот в графствах Тайрон и Фермана юнионисты потерпели фиаско. Несмотря на длительный террор, им не удалось изменить соотношение сил в свою пользу. Там было избрано три шинфейнера и один националист. Английская газета отмечала, что «трудно вспомнить даже в ирландской действительности еще одни выборы, проведенные с такой жестокостью, развращенностью и несправедливостью, как выборы в североирландский парламент»{163}.
В выборах в ольстерский сенат националисты и шинфейнеры не участвовали. Из 26 сенаторов 25 представляли юнионистов и лишь один был националистом (лорд-мэр Лондондерри). В состав сената вошли шесть пэров, восемь лендлордов, четыре бизнесмена, три члена ольстерской лейбористской юнионистской ассоциации, два фермера, один врач. Среди сенаторов были герцог Эберкорн, маркиз Лондондерри, лорд Пирри, Безил Брук. Эти имена в той или иной степени связывались с сопротивлением Ольстера гомрулю. Значительная часть сенаторов в свое время являлась членами карсоновского ольстерского временного правительства. Главари ольстерского движения стали у кормила власти нового государства. К моменту его образования Карсон по состоянию здоровья сошел с политической сцены и не мог возглавить правительство. Его преемником на посту лидера юнионистской партии и первым премьером стал Дж. Крейг, воинствующий юнионист, ярый сторонник отделения шести ольстерских графств от остальной Ирландии. В состав первого ольстерского кабинета министров вошли такие реакционеры, как Хью Мак Дауэлл Поллок (министр финансов), Джон Эндрюс (министр труда), маркиз Лондондерри (министр образования), а также Даусон Бейтс, бывший с самого начала образования Ольстерского юнионистского совета его бессменным секретарем и занявший в новом правительстве пост министра внутренних дел. Таким образом, ориентация нового руководства не вызывала сомнений. Доверенные ольстерских юнионистов были полны решимости сохранять самые тесные связи с Великобританией и противостоять любой попытке воссоединения Ирландии. Недаром брат премьера Чарльз Крейг заверял английских политиков, что нынешнее поколение не увидит единой Ирландии. Это было подтверждено всей последующей историей Ольстера.
После введения Закона об управлении Ирландией юнионистские лозунги, направленные против гомруля, устарели, на смену им пришли новые. Вместо призывов «Не сдаваться! Не уступать!» юнионисты провозгласили «Не уступим то, что имеем!» («What we have we hold!»). Лозунги изменились, но методы остались прежними. Отсутствие демократических свобод, дискриминация католического населения, бесчинства оранжистов, подавление любой оппозиции — все это было заложено в самом образовании самостоятельного ольстерского правления и нацелено на сохранение и упрочение в стране юнионистского господства, все это в конечном итоге обусловило острейший социально-экономический и политический кризис, разразившийся в Ольстере в конце 60-х годов.
Структура североирландского парламента, порядок заседаний копировали имперский парламент. Первое деловое заседание открылось под звуки английского национального гимна принятием присяги на верность английской короне. Может быть, главным отличием ольстерского парламента от Вестминстера являлось отсутствие в нем оппозиции вследствие отказа и шинфейнеров, и националистов принимать участие в его работе.
В конце июня в Белфасте состоялось официальное открытие североирландского парламента, на которое под залпы салюта прибыли король с королевой, X. Гринвуд с супругой и супруга Карсона (сам он из-за болезни не смог присутствовать). Белфаст был наводнен полицией и войсками, стянутыми из многих мест. Здание, где происходила процедура, охраняли броневики. Король Георг V произнес речь, явившуюся отражением лицемерной политики английского руководства. «Я искренне желаю, — заявил король, — чтобы мой приезд в Ирландию оказался первым шагом на пути к окончанию вражды между ее населением… Я призываю всех ирландцев проявить снисходительность, простить и забыть и начать на земле, которую они любят, новую эру мира, удовлетворенности, доброй воли. Открытие ольстерского парламента являет собой пример этого. Будущее — в руках самих ирландцев. Может быть, это историческое событие явится прелюдией к тому дню, когда ирландский народ на Севере и Юге ради любви к Ирландии начнет строить свои отношения на прочной основе взаимного уважения и справедливости»{164}.
Открывая североирландский парламент и делая тем самым еще один шаг на пути раздела страны, король высокопарно превозносил идею объединения Ирландии. Созданием сепаратного североирландского парламента британский империализм положил начало разделу Ирландии. Обеспечив себе плацдарм на Севере Ирландии, британский империализм начал переговоры с мятежным Югом. Между тем положение в Ирландии оставалось напряженным. Война с Англией изматывала молодое, неокрепшее государство. Росла безработица, начался голод. В стране нарастал подъем классовой борьбы, пугавший буржуазное шинфейнеровское руководство. В этих условиях оно согласилось на перемирие, предложенное британским правительством. 11 июля 1921 г. военные действия были прекращены, начались длительные дипломатические переговоры.
Среди шинфейнеровского руководства не было единства в вопросе о том, на каких условиях подписывать мирный договор с Англией. Выявились острые разногласия между умеренным крылом партии во главе с Гриффитсом, представители которого были согласны ограничиться созданием ирландского доминиона, и более последовательными деятелями, выступавшими за полную политическую независимость. К ним принадлежал Де Валера и большинство военных руководителей. Правда, и среди них не было единодушия. Тем не менее возглавляемой Гриффитсом ирландской делегации, отправившейся в Лондон, было дано строгое указание не подписывать договор без санкции Дойла. После острой дипломатической борьбы и грубого шантажа (ирландцам грозили «новой ужасной войной») английской правительственной делегации, которую возглавлял Ллойд Джордж, удалось вынудить ирландских представителей к подписанию 6 декабря 1921 г. «статей соглашения» между Великобританией и Ирландией. Самоотверженная борьба ирландского народа заставила правящие круги Великобритании пойти на значительно большие уступки, чем это было предусмотрено в Законе об управлении Ирландией. Ирландия получила статус доминиона и формально становилась равноправным членом Британского содружества. Вместе с тем «статьи соглашения» признавали право шести северных графств Ольстера остаться вне национального государства. Ольстер стал «самоуправляющейся провинцией» Соединенного Королевства Великобритании и Северной Ирландии.
Англо-ирландский договор 6 декабря 1921 г. явился важной вехой в истории «Зеленого острова». Героическая борьба ирландского народа за свое национальное освобождение положила конец безраздельному британскому господству в стране. Но победа не была полной. Ирландия лишилась своего наиболее развитого в промышленном отношении района и значительной части населения. Характеризуя ирландское национально-освободительное движение как успешную в целом революцию, В. И. Ленин вместе с тем указывал на ее ограниченный, незавершенный характер, а англо-ирландский договор назвал ллойд-джорджевским методом «усеченной революции»{165}.
ВМЕСТО ЗАКЛЮЧЕНИЯ
Решен ли ольстерский вопрос?
В августе 1977 г. в Ольстере проходила операция под кодовым названием «Монарх», имеющая целью предотвратить возможные беспорядки и террористические акты во время визита английской королевы в Северную Ирландию. К участию в операции были привлечены воинские и полицейские части в составе 32 тыс. человек. Многое изменилось в мире с тех пор, как 60 лет назад король Георг V открывал североирландский парламент, нет и самого парламента. Но по-прежнему в Ольстере рвутся бомбы, гремят выстрелы, льется кровь. Современный острейший социально-политический кризис в Северной Ирландии — свидетельство того, что ольстерский вопрос не удалось решить путем раскола страны. Раздел нанес обеим частям страны колоссальный ущерб в экономической, политической, социальной и культурной областях. Его губительные последствия — дань, которую ирландцы платят британскому империализму и поныне.
