Минуя рельеф, мы углубляемся в каменные дебри, среди которых камни, возвышающиеся над основанием на 15 и 20 метров.

В тени этих камней отдыхают паломники, фотографируются туристы. Так, по воле стихии, как вечные стражи, стоят эти чудо-камни, не меняя своего положения, не падая вниз с обрыва. Хождение между ними, даже в дневное время, внушает чувство опасения, и чем далее вы углубляетесь в каменные дебри, чем выше поднимаетесь по ступенькам, вырубленным в каменных глыбах, ничем не огражденным, тем более захватывает дух от высоты и грандиозности открывающейся перед вашим взором панорамы множества скальных храмов, соединяемых друг с другом лабиринтом троп и каменных лестниц.

Храм Шивы. Махабалипурам.

Самую высокую точку панорамы венчает храм Лотоса. Чтобы попасть в него, необходимо взобраться на крутые горбы каменных хребтов по каменным ступенькам, шириной не более полуметра. Надо иметь самообладание опытного альпиниста, чтобы не оступиться, ибо один неверный шаг может стоить жизни. Однако к чести моих спутников следует отметить, что ни у кого из них не дрогнуло сердце, когда цепочкой они поднимались все выше и выше, пока, наконец, не достигли подножия Лотоса. Одновременно с нами этим же путем молча двигалась длинная лента паломников — женщин, мужчин, подростков и детей, остриженных наголо, одетых в яркие праздничные одежды. Они также выстраивались на крутых ступеньках храма и подолгу смотрели на бескрайние дали Тамилнада.

С такой необычной высоты панорама бескрайних равнин представляется еще более прекрасной, совершенно контрастной морскому побережью. От самого подножья каменных холмов, на которых мы сейчас находимся, до светло-лиловых гор на горизонте простираются зеленые рисовые поля, между ними видны пальмовые рощи, растущие вокруг индуистских храмов, от которых к спокойным водам рек и озер спускаются белокаменные ступени. Повсюду, куда бы ни устремлялся наш взгляд, уголки поистине райской природы — цветущие купы лиственных деревьев, купающиеся в небесной лазури вершины стройных пальм и белокрылые птицы, парящие над водой. Совсем неподалеку от нас из скалы устремился ввысь пружинисто-гибкий ствол пальмы. Его вершина, словно гигантский веер, бросает прозрачную тень на замшелые камни. Вспоминаются лермонтовские строки:

Одна и грустна

На утесе горючем

Прекрасная пальма растет…

Так далекая южная сестра нашей северной сосны царит над этим вечным покоем, где сошлись и соединились великие стихии — горы, равнины, море и небо. Каким, должно быть, страшным и грозным бывает их «смущение» в период меняющихся муссонов, когда вся эта бескрайняя равнина наполняется ветрами и смерчами, а темные тяжелые тучи изливают потоки воды, разрывают небеса молниями и сотрясают громами эти каменные громады. Тогда-то, быть может, люди спешат сюда, чтобы укрыться от бурь под покровом этих каменных глыб, под сводами этих скальных храмов.

Мы спускаемся вниз внимательно и осторожно по каменной тропе, пока не достигаем площади перед скальным рельефом, и теперь, переведя дух, как-то по-новому воспринимаем всю ого композицию, читая ее, как открытую книгу времен и судеб народных.

Потолкавшись у занятных лавок и лавчонок и заведя новые знакомства с их радушными хозяевами, мы все более осваиваемся и привыкаем к этому заповедному краю, проникаемся его особым мирным настроением и покоем и, уходя в свою туристскую деревню, с радостью думаем о том, что завтра снова придем сюда.

Солнце опускается к горизонту, а облака клонятся к океану. Мы выходим к берегу.

Надо оговорить, что дни нашего пребывания на Коромандельском побережье совпали с периодом «затухающего муссона». Сухо. Малооблачное небо. Дневная и ночная температура — около 40°. Такая же температура морской воды. Однако стоит лишь немного удалиться от берега, как попадаешь в настоящее пекло, поэтому истинным для нас спасением было море, его освежающее дыхание. Иногда после изнуряющего дня, наполненного хождением по дымным улочкам Махабалипурама или по каменным тропам его окрестностей, мы с облегчением встречали наступление ночи, чтобы отдохнуть от всюду проникающей жары, от неистовой ярости солнца. Кстати, был период полнолуния, и эти ночи показались нам поистине волшебными. Как только солнце опускалось за темной стеной пальмового леса, наступала непроглядная темнота, и все погружалось в молчание. Лишь шум океанских волн, привычный, как ход часов, доносился издалека. Всюду на этом бескрайнем побережье, где есть люди, зажигаются слабые ночные светильники, и кроме них, кажется, нет никаких признаков жизни человека. Молчат птицы и цикады, коровы, собаки и люди. Наступает таинство ночи. И вдруг где-то далеко над морем возникают всполохи голубоватого света. Они вырастают из пучин океана и все яснее озаряют фосфорическим светом края облаков, плывущих над морем, все более четко означается покатый горизонт океана. Над его поверхностью появляется золотой горб луны, прокладывающий зыбучие алмазные дорожки до границ темного побережья. Море все более оживает, все шире раздвигает свои просторы, а берег постепенно утрачивает свои очертания. Луна поднимается все выше и, наконец, воцаряется в ореоле своей алмазной короны и голубых созвездий. Над простором океана небо кажется бездонным, луна — ослепительной, и «бездна звезд полна, звездам — нет счета».

Не менее прекрасна лунная ночь и там, в глубинах побережья, где под пальмовым веером отдыхает земля, люди, птицы и звери. В шале и бунгало для туристов звучит музыка. На круглом танцпятачке в неистовом ритме современного джаза кружатся пары. Индийцы, европейцы, американцы, молодежь и старики танцуют непохожий на все танцы мира танец лунной ночи.

Большое эстетическое удовольствие получаешь от концертов, выступлений профессиональных индийских танцовщиков и танцовщиц. Чтобы представить сложные и долгие сцены эпоса — Махабхараты или Рамаяны, артистам необходимо проявить подлинное мастерство классического танца. Для этого танцовщицы должны освоить свыше 400 мудр-комбинаций, выражающих мысли, слова, фразы, весь калейдоскоп человеческих чувств и страстей.

Поистине незабываемы и ни с чем не сравнимы были эти южноиндийские вечера, всякий раз встречаемые нами как чудо здешней природы.

Волны могучего океана с шипением кидаются и ползут к ногам, ласкают ступни. Вот малиново-красный шар опустился за пальмы и потух. И сразу из-за холмов на берег опускается быстро темнеющий полог ночи. А над морем еще ярче разгораются силуэты облаков, образующих колесницы, караваны и все воинство Рамы, плывущее в сторону острова Ланки, куда и нам предстоять вылететь из Мадраса через несколько дней.

Наше недолгое путешествие по Индии завершилось. Это было очень краткое знакомство с некоторыми историческими и культовыми местами замечательной Индии, этой древнейшей страны, совсем недавно вступившей на новый, независимый путь своего развития.

Да, древняя Индия учится жить по-новому. И в этом своем дерзании она кажется нам еще ближе и понятнее. Побывав в Индии, мы увидели, что еще более дружественным и сердечным стало и отношение простых индийцев к нам, советским людям. Тяга к русским, к русскому языку и русской культуре стала тоже более очевидной. Можно лишь удивляться, как легко индийцы овладевают русским языком, как все большее число людей в Индии разговаривают по-русски.

В Республике Бхарат хорошо знают и о том огромном вкладе, который вносит Советский Союз в дело строительства государственной промышленности и сельского хозяйства Индии, в ее науку и культуру. В июне 1979 г., в Москве, на приеме правительственной делегации Индии Генеральный секретарь ЦК КПСС, Председатель Президиума Верховного Совета СССР тов. Л. И. Брежнев сказал: «С вашей великой страной нас связывает, можно сказать, традиционная дружба. Из года в год сотрудничество СССР и Индии на прочной основе договора 1971 г. становится все более глубоким и многосторонним. Это отвечает коренным интересам обеих стран» [44].