Сажусь в ванной. И смотрю на огонек мерцающей Свечки.

Ну, конечно! Как я сразу не заметила. Анонимные сообщения перестали приходить аккурат в тот день, когда ко мне въехал Костя. Совпадение? Не думаю. Вот уже четвертый день этот сраный аноним молчит.

Мою волосы и выбираюсь из ванной. Надеваю широкие треники и толстовку. В квартире прохладно. Пора уже заклеить окна.

Еще несколько дней и, согласно прогнозам, наступят холода.

Бросаю вещи в стирку и иду к Косте.

Он сидит за столом на кухне. На плите стоит чайник. Все поверхности сияют чистотой. Горит только старый советский торшер. В комнате по-домашнему уютно.

«Пусть всему найдется объяснение», — думаю про себя. Пусть Костя останется моим другом. Нашим с Настей другом.

Молча снимаю закипевший чайник с плиты. За окном смеркается. Скоро дни станут совсем короткими. Настя очень любила осень и по иронии судьбы пропала осенью.

Я сажусь напротив Костика, по привычке подтянув колено к груди, и обхватываю его руками — моя воображаемая опора.

Он поднимает на меня покрасневшие глаза и трет переносицу.

— С этим заказом разделаюсь, еще парочку каракатиц обработаю и можно будет пару месяцев о деньгах не беспокоиться. Чаю плеснешь? — Он пододвигает ко мне пустую кружку.

— Это ты присылал мне сообщения? — Впиваюсь взглядом в его лицо.

Если бы не моя интуиция, то я тут же отмела бы эту идею, потому что Костя поднимает брови и непонимающе смотрит на меня.

— Малая, твое выражение лица меня пугает. — Пытается шутить он. — Конечно, я присылал тебе сообщения. Тебе и еще десятку человек: маме, Мире, пару раз Мирону, а еще заказчикам. — Начинает демонстративно загибать пальцы.

Я встаю и иду в свою комнату, забираю телефон со стола. Нахожу нужное сообщение, возвращаюсь на кухню и кладу перед ним.

Он читает сообщение и хмурится.

— Ты почему мне сразу это не показала? Мы бы быстренько этого умника нашли.

Я предпочитаю снова верить тому, что чувствую, а не тому, что вижу. Смотрю на его, спокойно лежащие на столе, кисти и чувствую разочарование.

— Это прекратилось именно в тот день, когда ты занял Настину комнату. Сообщения перестали приходить, как по взмаху волшебной палочки. — Забираю телефон со стола и сжимаю его в руках. — У тебя есть один-единственный шанс рассказать мне правду, Кость. Не просри его, пожалуйста.

Не знаю, что он видит в моем взгляде. Он тяжело вздыхает, захлопывает ноутбук и отодвигает его в сторону. Молчит, рассматривая клеенку.

— Прости, это было жестоко по отношению к тебе. — Его слова придавливают бетонной плитой. — Ты ведь еще в машине поняла, что я люблю Настю. Я все понял по твоим глазам. Мы сильно поругались на праздновании помолвки. Я хотел, чтобы она бросила Федорцова и уехала со мной в Европу. Профессия мне позволяла работать из любой точки мира. Она меня послала и перестала со мной общаться с тех пор, как я признался ей. Потом мы встретились на дне рождении Миры, и я снова ее умолял отменить свадьбу. Федорцов не спешил жениться, у него были постоянные командировки, встречи и перелеты. Он не любил Свечку. Ее никто и никогда не любил так, как я.

Костя опускает плечи, съежившись. Его речь проняла меня, потому что я нутром почувствовала, что каждое его слово — правда.

Я с трудом сглатываю собравшееся во рту сожаление и касаюсь его руки.

— Кость, посмотри на меня.

Он поднимает голубые глаза, которые сейчас кажутся прозрачными. В них — печаль и боль.

— А к чему эти сообщения? Ты понимаешь, каково мне было одной с этим ужасом. Я чуть паничку не заработала.

— Прости, — повторяет он. — Я решил, что Настя боится меня, и поэтому сбежала. После освобождения я утряс все дела с документами и сразу же решил выйти на ее след через тебя. Она бы рано или поздно появилась рядом с тобой. Настя любила тебя.

Я на секунду прикрываю глаза. Не понимаю, что чувствую: злость, облегчение, страх, грусть?

— И ты решил подстегнуть меня своими сообщениями, Мориарти чертов (прим. — профессор Мориарти — персонаж цикла произведений Артура Конана Дойла о Шерлоке Холмсе)? — Раздраженно спрашиваю его. — Отказ тебе и прекращение общения — недостаточный повод, чтобы сбежать. Бросить меня и маму, тебе не кажется?

Костя грустно усмехается.

— Она боялась, что я буду ей мстить. Это же она меня ментам сдала.

Я выпучиваю глаза и выдаю длинное замысловатое ругательство. Костя морщится.

— Костя, ты нормальный, такими предположениями разбрасываться? — Вскакиваю и начинаю нервно ходить по кухне.

Особо, конечно, по моей кухне не походишь, поэтому я замираю у окна. Мне кажется, что голова сейчас взорвется. Нет-нет, ну, не может такого быть. Чешу предплечья и поворачиваюсь к Косте.

— Зачем ей было тебя сдавать?

— Чтобы отомстить мне. Думаю, что она позвонила кому-то после вечеринки перед тем, как пропасть. — Он делает паузу, будто обдумывая, стоит ли говорить дальше. — Я рассказал Федорцову, что мы переспали.

— Не может быть. — шепчу я.

— Может, малая. На войне все средства хороши. — Он сносит меня своей беспощадностью.

Я его не узнаю. Костя смотрит холодно. Спина прямая, плечи напряжены.

Я подлетаю к нему и хватаю его за горловину футболки.

— Ты зачем ему рассказал?

Костя сбрасывает мои руки.

— Да потому что любил! — повышает он голос и бычится.

Потом подскакивает, хватает пустую кружку со стола и запускает её в стену. Я дергаюсь от неожиданности и вжимаю голову в плечи.

Костя тяжело дышит и смотрит на меня, как загнанный зверь.

— А теперь я, как и ты, хочу знать, что произошло в тот вечер.

У меня на глазах сыпется наша многолетняя дружба. Рушится, как карточный домик.

Смогу ли я оправдать его подлость? Неужели Настя изменила Марку? Почему я впервые в жизни чувствую, по отношению к ней разочарование и … отвращение? Ненавижу себя за это.

Сжимаю кулаки.

— Быстрее ищи комнату, Костя, а лучше езжай в свою квартиру. — Резко разворачиваюсь и, хлопнув дверью, иду к себе.

11

Полночи я ворочаюсь без сна. Думаю о Косте, ищу ему оправдания и, к сожалению, не нахожу. С трудом представляю, как мы будем общаться дальше. Как он вообще додумался писать про убийство? Даже если он и хотел с моей помощью докопаться до правды, почему было просто со мной поговорить. Боюсь, что он исчерпал кредит моего доверия. Внутри нестерпимо ноет от обиды.

Размышляю о совместной жизни Насти с Федорцовым. Не зря умные люди говорят: «Чужая душа — потемки». Неужели я слишком идеализировала сестру, а Федорцова, наоборот, незаслуженно считала беспринципным и бесчувственным человеком?

Около трех понимаю, что не усну.

Я слышала, как Костя спустя два часа после нашей ссоры топтался под моей дверью, но так и не решился зайти. Я вздохнула с облегчением, когда он ушел.

Может, не стоило сбрасывать Миру со счетов. А вдруг я слишком верю людям на слово. Зависть весьма распространённый мотив. Еще нужно встретиться с Мироном. Вот почему он укатил именно сейчас? Дурацкий закон подлости.

Поднимаюсь с постели и включаю торшер. В углу стоит старый трельяж. Такой же был у нашей бабушки. Мне стыдно признаться, но спустя год после пропажи Свечки, я завесила его простыней и ни разу не открывала.

Я не знала, жива ли моя сестра, но мне было очень страшно, что посреди ночи я могу увидеть ее душу в зеркале. Я знаю, что это глупо и похоже на детскую страшилку, тем более что в квартире еще два зеркала: в прихожей и ванной. Но когда однажды ночью, так же ворочаясь без сна, я допустила мысль, что моей сестры больше нет, мне стало очень жутко. По телу побежали мурашки, а затылок начало покалывать.

Я долго привыкала жить в одиночестве. Мне часто мерещились скрипы и чужое присутствие в квартире.

Помню, бабушка говорила, что душа умершего может заблудиться в зазеркалье, поэтому суеверные люди часто завешивали зеркала.

Я подхожу к трельяжу и сдергиваю простынь. Она цепляется за нижний угол зеркала. Я присаживаюсь на корточки и пытаюсь, понять за что она зацепилась. В самом низу зеркало отошло от боковой створки и здесь образовалась небольшая щель. Провожу по ней пальцем и понимаю: там, внутри что-то есть. В образовавшееся пространство что-то очень плотно запихано. Едва не ломаю ногти и решаю воспользоваться металлической пилочкой для ногтей.