— Папа, — Еле слышно произнесла она. — Ты не убийца. Не убивай их, прошу.

Но моё сердце было глухо к её просьбам. Мой приговор был уже вынесен.

************

Как бы Федор не уговаривал меня, я все равно решил идти в авангарде. Ночью, в районе четырех утра первые группы забрались в вентиляционные шахты. Больше часа ушло на то, чтобы группы поднялись до проходов внутрь шпиля.

Разбив вентиляционную решётку, я пролез в проем, ведущий в коридоры. Вместе со мной было еще двое из спецроты.

— Мы внутри. — Сказал я в бусину приема передачи связи. — Двигаемся дальше.

Шпиль имел сорок этажей, моя группа выбралась на пятом.

— Всем группам, найти и уничтожить узлы блокировки дверей. — Передал всем группам Федор.

По пути к центру охраны нами не было встречено ни единой души. Но как только мы приблизились к комнате управления, нам навстречу вышел один из работников шпиля в синем комбинезоне. Он трясущимися руками держал пистолет, направленный в нашу сторону. В его глазах читался страх и неуверенность.

— Стой…

Не успел он договорить, как раздались приглушенные хлопки выстрелов. Стреляли практически в упор. Тело прошило сразу несколько пуль, свинец пробил незащищенное тело и прошел в нескольких местах насквозь, рикошетя от стен. В воздухе повис запах пороховых газов. Мертвое тело глухо рухнуло на металлический пол, вдоль тела расцвели алые пятна.

Дверь, защищавшая центральный узел охраны, была закрыта на цифровой ключ. Один из бойцов пробовал вводить коды в панель управления, особого успеха это не приносило. Тогда я отодвинул его, сервоприводы моей руки загудели, глухая боль покрыла локоть и плечо.

От первого удара дверь в месте удара погнулась, ставни со скрипом поддались назад. После третьего удара, петли лопнули, и дверь с грохотом рухнула на пол.

— Всем лежать и не двигаться! — Я перешагнул дверь и оказался в широком квадратном помещении. Комната оказалась забита до отказа, более двадцати работников и ученых шпиля. Практически все они сидели на полу, сжавшись в кучу.

— Кто старший? — Спросил их я.

Люди в ужасе сжались, их взгляды были прикованы к нашему оружию.

— Й, й, й. Я. — Заикаясь ответил худощавый мужчина, сидевший возле пультов управления.

В два скачка я подобрался до него и приставил к его виску пистолет.

— Открывай все замки, если тебе дорога твоя жизнь.

Дрожа всем телом, он трясшимися руками забарабанил по панели управления. Вся приборная доска замигала разными цветами. Буквально через несколько секунд я услышал бодрый голос Федора.

— Мы внутри. Аксель, поднимайся выше.

Меня не нужно было долго уговаривать. Оставив двоих бойцов охранять ученых в центре управления, я направился к аварийным выходам, ведущими наверх. Буквально через пять минут все здание ожило. Вой сирен говорил о том, что аварийная блокировка снята. Огромные бронированные щиты поднимались, открывая оконные проемы и пропуская свет в здание. Быстрыми, уверенными скачками я поднимался наверх. Этаж за этажом я приближался к своей цели.

Поднявшись наверх, меня встретила глухая тишина. Весь этаж как будто вымер. Врываясь в комнаты и кабинеты, я натыкался на сплошную пустоту.

— Трусы, я уже пришел к вам! — Кричал я, врываясь из кабинета в кабинет. — Вы не спрячетесь от моего гнева!

Обойдя практически все кабинеты, мне оставался один путь, и он вел в зал собраний. Это была большая аудитория, имевшая вид мансарды.

Встав возле стены, я аккуратно приоткрыл дверь и взял наизготовку пистолет.

— Заходите, Аксель, мы вас уже заждались. — Эхом раздался голос Уварова.

Полностью открыв дверь, я осторожно прошел внутрь.

Аудитория имела ступенчатую основу. Все места были заняты, зал был набит до отказа. От вида людей создавалось ощущение, будто бы они все уснули. Снизу на сцене стоял стол, за которым сидели все старейшины. У всех, кроме Уварова, который сидел во главе, был такой же спящий вид.

— Здравствуй. Вот ты и добился того, чего так хотел. — Он уверенно сидел, держась не как побежденный, а как победитель. — Чего ты добился своими действиями?

Пока Уваров говорил, я медленно опускался к нему на сцену. Люди, которых я принял за спящих оказались мертвы. Уваров бы оратором, который окружил себя мертвыми слушателями.

— Правды и справедливости. Вы слишком долго прятались за этими стенами, профессор. — С каждым словом я был все ближе и ближе к нему.

— Ты погубил нашу работу. Ты уничтожил наш мир. А ради чего? Ради каких-то людей. Ты оказался чрезвычайно глуп, Аксель, непростительно глуп. — Он встал со своего места. — Ты проиграл в этой войне. Ты думаешь, что ты спаситель и освободитель, но это не так. Другие смотрители городов не допустят и не стерпят твоих действий. За эти годы мы добились таких успехов, мы могли восстановить науку, создать новый мир.

Праведный гнев воспылал внутри меня. Этот человек осознанно уничтожал и пренебрегал людьми. Вся правящая каста воспринимала людей как расходный материал, и никак иначе.

— Вы бросили простых людей на произвол судьбы. Вы давали им мнимую защиту, а когда они узнавали ваши истинные мотивы, вы делали все, чтобы эта информация не просачивалась дальше стен этого мерзкого здания. — Я опустил оружие. — Сильный всегда должен защищать слабых.

— Ха! — Выкрикнул он. — Мои коллеги не могли допустить, что такой червь как ты будет руководить потомственными учеными и главами города. Поэтому мы все решили покончить с твоим самоуправством. Я не мог не дождаться тебя. Ты! — Вскинув руку, он указал на меня. — Ты должен был верно служить нам, но вместо этого ты предал! Предал всех нас, предал наше доверие и заботу, а ведь мы приняли тебя, сделали полноправным членом общества.

— Вы сами себя предали. — Мне было искренне жаль ученого, он слишком долго игрался с чужими жизнями, и даже хуже, он не считался с ними. Люди были лишь инструментами, который они использовали для проведения своих экспериментов. — Я дал людям возможность открыто верить. Дал надежду на светлое будущее и цель для существования.

Он сверлил меня взглядом. Он всем своим надменным видом давал понять, что ему плевать на мои слова. Ему все равно, он гнул свою линию.

Вера — это яд. Своими действиями ты бросаешь людей в пучину хаоса и невежества. Ты не прав и в глубине души ты это знаешь, но не хочешь этого увидеть. Но хватит слов. — Он поднес левую руку к лицу. — Для меня все кончено.

Он проглотил что-то, что положил в рот и рухнул на пол. Я остался совершенно один в помещении, полном мертвецов. Это был конец власти смотрителей. Теперь я стал правителем города, и от меня зависела судьба его жителей. Что бы теперь не случилось, пути обратно больше не было. Время перемен пришло.

************

Смотритель не обманул меня, конфликт с остальными городами-крепостями был не за горами. После того, как власть оказалась в моих руках, я первым делом отправил послов в каждый из городов, паломники и священники двинулись практически следом. На моей стороне были люди и вера. Я как мог пытался сохранить ученый блок целым, но народ желал другого, поэтому блок ученых был расформирован и его члены были добавлены и разосланы по остальным кастам города. Армия стала основной движущей силой. Военные впервые после войны заняли ведущие позиции у власти. Федор стал новым главнокомандующим, сразу после своего назначения, он разослал отряды и группы поддержки во все фермы, рудодобывающие города и охранные рубежи.

После долгих раздумий и не менее длительных дебатов, было принято решение разрешить жить в поселениях и городах мутантам и дикарям человеческого происхождения в отдельных кварталах и районах. Все мутанты и дикари, которые не состояли в бандах и рейдерских группировках могли прийти в город и попробовать пройти специальные тесты. Тесты должны были показать, что они не заразны и не несут угрозу жизни и здоровью людей. Конечно, они жили отдельно от обычных людей, но могли приносить помощь, тем самым рассчитывая на защиту и помощь продовольствием.