Первые пять минут мы еще справлялись с натиском. Сколько бы мы не убивали их, с каждой секундой их становилось все больше и больше. Патроны стали заканчиваться, когда первые туши вплотную приблизились к нам.
Впереди бегущие существа со всей скорости врезались в наш транспортер. Раздался звонкий звук скрежета железа и хруст костей. Машина, не выдержав нагрузки, с грохотом перевернулась. Существа окружили машину. Они ритмично бились своими головами о корпус машины. Пулеметчик, управлявший пулеметом на башне, еще пытался отстреливаться, однако это продолжалось недолго. Монстры пробили корпус и повредили баки с горючим. Раздался взрыв.
Следом за транспортером на металлолом отправился и внедорожник. Пока одни из существ разбирались с техникой, другие рвали на части стреляющих. Они втаптывали и разрывали бойцов.
Ситуация была критичной, последние из защищавшихся взорвали гранаты, убив вместе с собой нескольких тварей. После того, как взрывы утихли, я остался один. К моему удивлению, существам как будто было все равно. Они не обращали на меня внимания, они от чего-то убегали.
Зарядив последний магазин, я открыл огонь по одному из самых больших существ. Казалось, что пули не приносят никого вреда. Именно в тот момент, когда патроны закончились, монстр остановился и повернулся в мою сторону. Из пасти у него текла кровь, несколько глаз было выбито. Взгляд существа был тяжелым. Вскинув голову, оно зарычало и кинулось на меня.
Защищаясь автоматом, я еле успел увернуться от первого выпада. Несколько раз челюсти зверя сомкнулись у меня над головой. Отскочив от него, я нанес удар автоматом, пользы это не принесло. Отмахнувшись от его передних лап, я оказался на земле. Спина горела от полученных ран. Кое как встав на ноги, я достал нож. Зверь вновь накинулся на меня. Когти в миллиметре прошли от моего лица. Нырнув под него, я ударил его в шею. Шипастая шерсть сильно поранила руку.
Существо, взвыв от боли, поднялось на задние лапы и со всей силы опустилось на землю. Земля задрожав ушла из-под моих ног. Я вновь потерял равновесие. Темные круги поплыли перед глазами. Я пытался подняться на ноги, когда лапа существа ударила меня в грудь. В груди, что-то захрустело, я кубарем отлетел на несколько метров. Рот наполнился привкусом железа. Собрав все оставшиеся силы, я кое-как встал на ноги. Я был готов принять свою смерть, как существо зашаталась и рухнуло на землю.
Сильно удивившись, я аккуратно подошёл к ему. Причиной падения была глубокая рана на шее зверя. Возможно, оставленный от мины или чьего-то снаряда. Зверь пытался встать, но у него ничего не получалось. Увидев меня своими глазами, он жалобно заскулил. В его глазах не было жестокости или гнева. В тот момент я понял, что, если бы мы не открыли огонь по ним, они спокойно прошли мимо нас.
Я не стал мучать умирающие существо и подняв свой нож добил его. К концу нашего боя, все мутанты уже прошли, затоптав большую часть поля с пшеницей.
Осмотрев окрестности, я побрел в сторону города. Весь в крови, с тяжелыми ранами и без оружия. Я был единственным из семидесяти человек, кто выжил. Посты были уничтожены, работники и защитники убиты.
************
Вернувшись в город, встретили меня не самым радушным образом. Я пришёл только на вторые сутки после бойни в полях. В городе шел траур о погибших, позже я узнал, что мутанты пробились к городу, но штурмовать его не стали. Они, якобы, испугались оружия и разбрелись вдоль стен.
О произошедшем доложили наверх и в город сразу же приехала группа проверки из главного центра. Также приехал очень важный священнослужитель. Меня попросили проследовать за людьми в серой форме. Я не стал пререкаться и молча последовал за ними.
То, что последовало за этим, не поддавалось объяснению. Меня провели в камеру и часами проводили допросы. «Почему я выжил, а другие нет?» «Как я выжил?» «Почему не спас никого больше?». Одни и те же вопросы изо дня в день. Однажды, один из моих надзирателей попытался ударить меня. После чего заработал себе несколько переломов. После этого меня стали бояться, но и отношение было как к животному.
Самыми сложными были разговоры с священнослужителем. Он всегда был одет в белый костюм, а на голове лежала странного вида шапка. На вид ему было не меньше шестидесяти, но при этом он всегда выглядел бодро.
— Зачем ты здесь? — Он всегда говорил спокойно и так, что всегда нужно было прислушиваться.
— Разве вам это важно? — Я смотрел на него пустым взглядом. — Вам все равно. Вы уже все решили.
— Ты — мутант. — Брезгливо сказал он. — Ты есть ересь. Бог не создавал тебя, ты исчадье ада.
После его речи, у меня невольно появилась улыбка на лице.
— Может быть вы и правы, но сама природа человека склонна к совершению зла. Войны, мутанты, оружие, все это дело рук человеческих.
Священнослужитель не выдержал и, вскочив, влепил мне наотмашь пощечину. Его гнев вызвал у меня сильнейший приступ смеха. Сдерживая смех, я произнес, — Если я захочу, то вы умрете, и никто не сможет меня остановить. Ни ваша вера и ваш Бог, ни солдаты, вы будете мучатся, это я вам обещаю.
Он впал в гнев со смесью страха, вскочив и бросившись к выходу, он закричал.
— Уберите! Уберите этого монстра от меня! –
В камеру для допросов влетело несколько охранников. Схватив меня, они поволокли меня в камеру.
Несколько недель никто не приходил ко мне, я считал, что вечно буду сидеть в ней. Но в один из дней дверь открылась, как только силуэт прошел внутрь камеры, дверь зарылась.
— Как ты, Аксель? — В камере было темно и практически ничего не видно. Но голос Эрика я был еще способен узнать.
— Это вы, смотритель? — Чтобы убедиться в этом, я подошел к нему вплотную. Это был он, те же седые волосы, тот же взгляд.
— Вижу ты цел и невредим. — Он прошел вдоль камеры в сторону койки. — Не буду врать, как сильно я удивлен. После тех слов что ты сказал главе инквизиции, обычно долго не живут.
Тяжело выдохнув он сел на край кровати.
— Ты ведь знаешь, что тебя казнят. Единственное, что может тебя спасти, если ты уйдешь служить на стену.
Меня не устраивал такой расклад дел.
— У них не получиться меня казнить. Я не дамся так просто.
Эрик тяжело вздохнул.
— Понимаешь, Аксель, если ты их убьёшь и сбежишь, многих в городе казнят. Мы тебя приютили, можно сказать скрыли. Если ты не согласишься уйти на стену, то подумай, что будет с нами.
Я понимал Эрика и его слова ставили меня в тупик. А точнее, мне ничего не отвевалось, как согласиться.
— Аксель, там ты будешь в своей тарелке. На стене служат многие осужденные. Те, кто выживают смелые, правда, отчаянные лю…
— Я уйду туда. — Перебил я его. — Вам нечего бояться из-за меня. Проблем у вас не будет.
Мы оба молчали.
— Вы можете идти, вам больше нечего бояться. — Я развернулся от него и подошел к единственному закрытому окну.
Встав с кровати, Эрик пошел к выходу. Засовы отперли и, на самом выходе, он развернулся и сказал.
— Удачи, Аксель и спасибо тебе.
Как только дверь за ним закрылась, я почувствовал горечь. Все же и здесь я был чужим. Может быть, они правы, и я действительно не человек, слишком яро отвергало меня общество. Единственный человек, который меня понимал был Анд. Воспоминания о друге всегда навевали на меня тоску. Мой единственный друг умер, и я даже не знал, что случилось с его телом. Хоть он и был человеком, мы с ним вместе оказались на обочине жизни. Но я был еще жив и не собирался умирать. Миру придется постараться, чтобы избавиться от меня.
************
Через два дня меня снова вывели в комнату для допросов. В этот раз не было вопросов, мне прочли приговор и приговора суда. Передо мной стоял выбор: смерть или служба на стене.
Я, как и обещал, выбрал стену. Приговор вынесли сразу после моего выбора. Пожизненная защита стены, верная служба Совету сановников и членам Советов Объединенной Европы.
Через день приехало два автобуса с солдатами в синей форме. На спинах у них были вышиты названия отрядов.
