— Ван Юйянь? Та, что похожа на портрет своей бабки? — лениво поинтересовалась девушка. — Неудивительно, что братец Юй потерял голову — она весьма привлекательна.

— Все дочери твоего отца — редкие красавицы, — согласно кивнул Инь Шэчи, и, наклонившись к ушку жены, негромко добавил:

— А одна из них и вовсе прекраснее всех богинь мира.

— Не отвлекайся, муж мой, — засмеялась Му Ваньцин. — Мне приятны твои слова, внимание, и, особенно, ласки, но мои волосы все ещё в беспорядке.

— У меня есть ещё одна новость, — отстраненно заговорил Шэчи, вновь берясь за расчёску. — Госпожа Ван согласилась обучить нас с тобой могущественному фехтовальному искусству, что позволит объединить наши силы наилучшим образом.

— Ей известна тайная техника секты Древней Гробницы, мечный стиль Чистой Девы? — неподдельно удивилась Ваньцин. Юноше пришлось поспешно отнять гребень от ее волос — жена, в искреннем изумлении, резко повернулась к нему лицом.

— Нет, милая, — не ожидавший такого интереса, Инь Шэчи слегка растерялся. — Стиль, которому обучит нас моя старшая, зовется Семь Мечей Привязанности. А что это за искусство Чистой Девы? Звучит, как некая даосская техника, из тех, — он с намеком глянул на девушку, — что практикуют в уединении, вместе с любимым человеком.

— Поверить не могу, за какого развратника я вышла замуж, — рассмеялась Му Ваньцин, поворачиваясь к юноше спиной. Тот вновь прилежно взялся расчёсывать ее волосы. — Стиль Чистой Девы — фехтовальная техника, дополняющая мечное искусство даосской секты Цюаньчжэнь. Говорят, что вместе они — непобедимы, но искусства секты Древней Гробницы давно утеряны, и существуют лишь в виде слухов, ходящих на реках и озёрах.

— Твоя осведомленность о братствах вольных странников, и их умениях, вызывает уважение, моя любимая жена, — задумчиво произнес Инь Шэчи. — Я закончил. Помочь тебе с заколкой?

— Придержи мои волосы… да, вот здесь, — с помощью Шэчи, Ваньцин сплела узел прически, и закрепила его подарком мужа — золотой заколкой с рубинами. Встав со стула, она уселась к юноше на колени, и крепко обняла его.

— Благодарю за помощь, мой милый муж, — с улыбкой промолвила девушка, и нежно поцеловала Шэчи в губы. — Так что же это за стиль Семи Мечей Привязанности?

— А? Что? — ласки жены, и ее близость, увлекли юношу, и он не сразу понял ее вопрос. — Ах, это… старшая не очень много рассказала о нем. Узнаем все завтра, на нашем первом уроке. Да, ещё одно, — вспомнив слова Ли Цинло, Шэчи невольно посерьёзнел. — Ты ведь не против изучения моего боевого искусства, мечного стиля Сяояо?

— Не против, — подумав, ответила Му Ваньцин. — Твой стиль заинтересовал меня с самой первой нашей встречи. Очень уж ловко ты противостоял мне с его помощью, — она благодушно улыбнулась. — Но разве твой учитель не будет сердит на тебя за передачу знаний секты в чужие руки?

— Твои руки — не чужие, — возразил Инь Шэчи, завладев тонкой ладошкой жены, и целуя ее пальцы. — Уя-цзы мне словно второй отец, а значит, ты тоже приходишься ему родней.

— Что ж, я с удовольствием поучусь у тебя, муж мой, — напевным голосом ответила Ваньцин. Ее изящные пальчики, отпущенные Шэчи, не спешили отдаляться от лица юноши, ласково поглаживая его волосы, щеку, и подбородок. — Начнем с тех самых даосских практик, которым требуется уединение. Расскажи мне о них все, что знаешь…

* * *

На следующий день, после легкого завтрака, Инь Шэчи с женой предстали перед Ли Цинло. Хозяйка Дома Камелий ожидала молодую пару в тренировочном зале поместья — просторном, ярко освещенном настенными лампами, с крепкой, окованной железом дверью, и без единого окна. Без сомнения, Ли Цинло дорожила боевыми искусствами своей семьи, и не желала их случайного попадания в чужие руки.

Госпожа Ван дожидалась молодую пару, сидя за чайным столиком у стены, расслабленная и безмятежная, словно медитирующая даосская монахиня. Длинные черные ресницы женщины были сонно опущены, а губы то и дело изгибались в лёгкой улыбке — хорошее настроение Ли Цинло не скрывалось сегодня под маской сдержанности. Едва шелест распахнувшейся дверной створки достиг ее ушей, женщина подняла голову, и встала навстречу юноше и девушке, всем своим видом выражая доброжелательность.

— Подойди, Ваньцин, — благодушным тоном попросила она. — Мне нужно как следует взглянуть на тебя, — девушка, пожав плечами, выполнила ее просьбу. Госпожа Ван обошла ее по кругу, внимательно разглядывая, и удовлетворённо кивнула.

— Пожалуй, я знаю, какие из моих мечей будут тебе по руке, — заявила она. — Я скоро вернусь, дети. Пока меня не будет, покажи жене первую форму своего мечного стиля, Шэчи, — отдав сие напутствие, она двинулась к выходу.

— О чем это она, муж мой? — непонимающе спросила Му Ваньцин, проводив взглядом гостеприимную хозяйку.

— Я совсем забыл, — рассмеялся юноша. — Моей старшей пришлась по душе крепость уз нашей любви, и она решила одарить тебя драгоценным оружием, не уступающим моему.

— И ты говоришь мне об этом только сейчас, дурень⁈ — гневно напустилась на него Ваньцин, и стукнула мужа кулачком по груди. — Мне даже отказываться поздно — она уже пошла за подарком! Теперь, я в огромном долгу у… госпожи Ван, — она в сердцах топнула ножкой. — И я даже не знаю, чем отплатить ей!

— Ну, долги между родней меньше таковых перед чужими людьми, — растерянно ответил Инь Шэчи. — А госпожа Ван — моя… двоюродная сестра по учебе, вот. И, в какой-то мере, твоя тетушка, — он смущённо поскреб в затылке. Обещание Ли Цинло щедро одарить его жену напрочь улетучилось из памяти юноши вчерашним вечером, и он не мог не признать правоту сердитых слов Му Ваньцин.

— Нет такого титулования — двоюродная сестра по учебе, — недовольно отозвалась девушка. — И тетушкой мне она стала бы, возьми ее папа в наложницы, не раньше. Ладно, чего уж теперь. Скорее показывай мне свой фехтовальный стиль. Не будем причинять госпоже Ван ещё больше неудобств, — взяв со стойки деревянный меч, она требовательно воззрилась на мужа. Тот, смущённо кивнув, также обзавелся тренировочным оружием, и принялся объяснять жене тонкости мечного искусства своей секты.

* * *

— Ну как? — с гордым видом вопросила Му Ваньцин, опуская меч.

— Просто отлично, милая, — отстраненно ответил Инь Шэчи. — Я и сам не выполнил бы первую форму лучше, — девушка просияла довольной улыбкой, воодушевленная похвалой.

Шэчи тем временем напряжённо раздумывал, какие подсказки он может дать любимой жене, чтобы улучшить ее понимание стиля Сяояо — сам он понял его разом и полностью, без малейших усилий, и объяснять кому-то его суть было для юноши сродни попыткам объяснить цвета слепому.

Не то, чтобы Ваньцин была бесталанной — вовсе даже наоборот. Запомнив все приемы почти сразу, она увлеченно пластала воздух деревянным клинком всего-то с десяток минут, прежде чем добиться безупречного выполнения первой формы. Но, к ее сути они пока что не успели подобраться.

Когда Инь Шэчи, оставив попытки измыслить что-то необычное, принялся вспоминать те строки из «Беззаботного скитания», что во время обучения пересказывал ему Су Синхэ, дверь тренировочного зала отворилась, и внутрь вступила Ли Цинло, в сопровождении двух служанок. Каждая из девушек несла по длинному деревянному ларцу. Один, простой и обшарпанный, мог похвастаться позеленевшим от времени медным замочком, и длинной трещиной, наискось пересекающей крышку. Второй блестел лаком на округлых выступах искусной резьбы, изображающей оскалившихся драконов, и ловил лучи ламп посеребрением замка и дорогими каменьями инкрустаций.

— Как твои успехи, Ваньцин? — добродушно поинтересовалась госпожа Ван.

— Суть первой формы Шэчи не успел объяснить, но приемы я уже освоила, — похвасталась девушка.

— Просто замечательно, — искренне порадовалась женщина. — Прервись пока, и взгляни вот на эти вещи.

Она небрежно кивнула на несомые служанками ларцы. Прислужницы сгрузили свою ношу на пристенные столики, и открыли оба замка. Му Ваньцин, оставив тренировочный меч на стойке, подошла, и, откинув крышки, восторженно ахнула. Инь Шэчи, заглянув через плечо жены, изумлённо приподнял брови — оба меча, что скрывались в ларцах, стоили больше своего веса в золоте.